ИВ. Тетралогия (СИ) - Северин Гай "geori" - Страница 233

Распахнув дверь, я поняла, что ошиблась, наивно полагая, будто Мэри вернулась, но не успела ни удивиться, ни испугаться. Стоило встретиться с чернильными глазами незнакомца, как словно разум помутился, разрывая связь с реальностью. Секундная стрелка на внутренних часах, вздрогнув, замерла в недоумении. Бездонные, бесконечные, неведомые глубины космоса. Я помню это ощущение с детства, когда, сбегая в лес, упав на упругую подстилку из мха и хвои, долго вглядывалась в темнеющее небо между кронами, погружаясь в него, забывшись, каждой клеточкой впитывая гармонию и единение с природой. Звуки размыты, как сквозь толщу воды. Я уловила только импульсы, не услышав и собственного, произнесенного вопреки сознанию, ответа.

Удивленно приподнятая бровь, чарующая полуулыбка нежданного гостя, сменившаяся строгим взглядом. Лишь через несколько невероятных мгновений меня настиг смысл его слов, отрезвляя и стирая оцепенение. Тогда и нахлынул запоздалый страх, охватывающий масштабы собственной глупости.

В такие моменты всегда вспоминается Тирон. Грустно признавать, но злой и жестокий брат прав насчет меня, справедлив до последнего слова. Я сама впустила кровопийцу, прекрасно осознавая, кто передо мной. Разве не от этого предостерегали Мэри и здравый смысл? Еще сегодня я заверяла подругу в осторожности и бдительности, в своей ответственности. И вот, она едва попрощалась с парижским пригородом, а я уже совершила чудовищную, непоправимую ошибку. Чем я думала на тот момент? Внушение исключено, но оно хоть как-то могло оправдать размах моей халатности. Я разозлилась на себя за подобные выдумки. Какие причины побудили меня нарушить все границы допустимого? И нечего искать оправдания. Ответ очевиден.

— Кто вы? — наконец, как и положено, испугалась девушка, когда я не удержался от упрека ее беспечности по отношению к незнакомцам.

Бедняжка даже на несколько шагов отступила, тревожно вздрагивая пушистыми ресницами, что дало возможность разглядеть ее лучше. Несомненно, расстроена отъездом подруги, похоже, недавно плакала. Скромное платье до колен, волосы собраны на затылке в небрежный узел, сколоты простым карандашом, наподобие японской шпильки. Явно никого не ожидала, визитов не планировала, оттого смущена и растеряна.

— Джори Ансело к вашим услугам, мадемуазель, — легким полупоклоном и улыбкой я попытался разрядить возникшее напряжение, насколько это возможно. Не запугивать же ее я сюда явился, в самом деле. Мне до странности не хотелось вызывать волнение и страх этой девушки. Чувство тоже непривычное, тем и удивительное. — Я имел честь выполнить просьбу мадемуазель Мари о французских документах.

Энджэль снова ощутимо заволновалась, заломив брови и сцепив руки, она нервно закусила нижнюю губу. Очень милое впечатление, я даже мысленно обругал себя, что заставляю ее переживать.

— Неужели возникли какие-то проблемы? — звенящий голос дрогнул. — Мэри заверила, что все уладила, но если объясните, то, надеюсь, я смогу решить этот вопрос. Ведь наверняка выход найти можно, правда?

Господи, о чем она вообще думает? Беспокоится о ерунде, стоя перед вампиром, которого глупо и неоправданно впустила в дом! Я снова начал сердиться. Интересно, женщины в состоянии оценить свою логику, или это вообще эфемерное и фантастическое понятие? Похоже, что так, ведь когда я поспешил заверить ее, что пришел вовсе не за этим, и никаких трудностей с заказом или взаимными обязательствами не возникло, она заметно расслабилась и почти успокоилась, что не поддавалось никакому объяснению.

— Так чем же тогда помочь вам, месье Ансело? — спросила невероятная собеседница.

— Может, для начала предложить присесть и выпить? — с улыбкой я наблюдал, как стремительно краснея и досадуя на себя, извинившись, она суетливо пригласила меня располагаться в маленькой гостиной.

Бегло оглядев комнату, я сделал несколько выводов, в основном, очень приятных для себя. Стопка книг, раскрытые учебники и тетради вместо предполагаемых модных журналов. Не было дорогих гарнитуров, оттоманок, толстых ковров, ширм и тяжелых драпировок. Помещение светлое и уютное, ничего не напоказ, не заставлено массой ненужных безделушек, как принято у большинства моих знакомых. Возможно, совсем недавно въехав, хозяйка не успела обзавестись предметами, ярко характеризующими личность, но что-то подсказывало, что и по прошествии времени комната мало изменится.

Ничего крепче шампанского у Энджэль не нашлось, но я сюда, в общем-то, не пить пришел, хотя успокоить не к месту расшатавшиеся нервы не мешало бы. Удобно расположившись в кресле, я продолжал созерцать объект своего острого интереса сквозь игру пузырьков в бокале. Девушка нерешительно присела на край дивана, по-прежнему стискивая руки и внимательно, пристально глядя на меня.

— Самое время открыть причину столь позднего и неуместного визита, согласна? — я старался улыбаться мягко и приветливо, успокаивая бедняжку и благодушными нотками голоса. — Ты разожгла мое любопытство, Энджэль. Я не представляю, как такое возможно, но уверен: тебе известно, что я за существо. Ты знала, едва открыв дверь, и вчера в парке, где я, прости, наблюдал за вами, ты чувствовала мое присутствие. И хотя я очень удивлен, что при этом ты легко впустила меня, кажется, ты не испытываешь опасения, закономерного страха. Я прав?

Поколебавшись мгновение, поразительная девушка кивнула, чем окончательно добила наивностью и безрассудностью. Если у нее есть какой-то невероятный секрет, то открывать его случайному встречному точно не стоило. Я осознавал, что поступаю бессовестно, пользуясь ее легкомыслием, словно ищейка, чуя след, и почти соприкасаясь с загадочным открытием, но не мог отказаться от продолжения расспросов. Я не стал искать поводы и ходить кругами, давая ей возможность действовать разумно, но ее бесхитростность задела за живое, чего я никак не ожидал. Что за дьявольщина происходит со мной? Пришел выяснить причину своего беспокойства, а волнует ее откровенность, которая должна мне на руку играть. Последние два дня стали просто невыносимыми, кажется, я абсолютно утратил способность контролировать ситуацию.

— Это особая магия? — предположил я самый логичный вариант, не в силах остановить галопом скачущее нетерпение, предвкушающее победу. — Ты расскажешь о себе?

— Нет, — совершенно неожиданно пропел нежный звонкий голос. Девушка напротив, слегка нахмурилась, а зачарованный взгляд сменился легким подозрением. — Вероятно, вы правы, мне не стоит откровенничать с незнакомцами. И так уже наделала глупостей.

Я однозначно сошел с ума. Чем дольше я находился в этой уютной гостиной, тем больше уверялся в своем открытии. Пришел за ответами, а сам с удовольствием и даже удовлетворением слушаю отказ. Никогда не страдал от раздвоения личности и противоречивых желаний. Мое эго четко знало, чего я хочу, и именно этому подчинялись и сознательные действия, и подсознание. Я был готов взорваться от болезненного любопытства, понимая, что приблизился на расстояние вытянутой руки к тайне большей и невероятней, чем когда-то открыла тетрадь отца в кожаном переплете. Уверен — не будет мне покоя, пока не выясню все досконально. И одновременно поражаясь тому, что чувствую, я осознавал, что на душе стало легко и даже радостно от ее нерешительного «нет».

— Эль, не возражаешь, если я буду звать тебя так же, как подруга? Очень хорошо, если бы ты так же отвечала всем, кто вздумает проявлять излишний интерес. Этот город опасен, возможно, ты даже не осознаешь насколько. И Мари переживала не зря, — я добавил строгости в менторский тон.

Немудрено, что собеседницу это задело.

— Благодарю, месье, но я способна о себе позаботиться, — выпрямилась она, вздернув голову.

Глядя на ее возмущение моей бесцеремонностью, я не смог сдержать улыбки. Продолжая внимательно наблюдать, составлять мнение, делать умозаключения, я абсолютно ясно понимал, что все это напрасно. Да, она простодушна и мила. Ее открытое лицо и поразительные завораживающие глаза подобны открытой книге, кажется, я могу пересказать, какие мысли сейчас стайкой вьются под этой великолепной копной небрежно сколотых волос. Но в противовес вступало ощущение бесконечного секрета ее души, познать глубину которого вряд ли под силу кому-либо. Никогда прежде не сталкивался с подобным.