Группа крови. Любовь Сапфиров (СИ) - Болотонь Елена - Страница 28

— Ты позволяешь Дифде умирать, потому что это мир Рас Фарда?

— Нет. Этому миру регулярно оказывается серьёзная помощь, — чуть спокойней ответил Каус. — Продолжай.

— Рас Фард не убивал Минерву!

— И что?

— Как это что?

— Минерва — это прошлое. Меня сейчас больше волнуют твои чувства ко мне и твоё стремление от меня освободиться. — Глаза сапфира быстро теряли черноту, приобретая человеческий взгляд. Каус успокаивался. — Продолжай.

— Вы вцепились друг в друга из-за событий, в которых никто из вас не виноват!

Ни один мускул не дрогнул на лице императора. Каус молчал. Единственно, что я слышала, это его тяжёлое размеренное дыхание. Сапфир по-прежнему не сделал ко мне ни шагу. Глядя на него такого, осеклась и я, замолчала.

— Еня. Я не хочу, чтобы между нами стоял мой брат, — он примирительно улыбнулся, взгляд его потеплел. — Надеюсь, Рас ничем не обидел тебя? Иди ко мне…

— Не хочу… — прошептала я одними губами.

— Еня…

— Оставьте меня оба в покое! Я хочу остаться одна.

Каус сделал ко мне пару шагов, но остановился, так и не приблизившись. Он принимал какое-то решение для себя. Следующие слова прозвучали так сухо и равнодушно, что заставили меня посмотреть на него с удивлением:

— Хорошо, — выдохнул он. — Позволь напомнить, что тебя ждёт университет. Не уверен, что очередной пропуск позволит тебе там остаться. Ещё у тебя нет лицензии на пребывание в этом измерении. По закону — это чревато депортацией и солидным штрафом, поэтому лучше будет, если ты покинешь его в ближайшие часы, — произнёс Фациес и растворился в сгущающемся полумраке вечера.

Это что сейчас такое произошло? Он так просто ушёл? Оставил меня, предупредив о последствиях как… как… как представитель исполнительной власти? И всё? Только что ревность, горечь, непонимание и, вдруг, равнодушие? Как бы там ни было, но Каус оставил меня в покое, исполнив желание. Я осталась одна.

Обессиленно упав на кровать, глазами полными слёз я бездумно уставилась в потолок. Но и тут, дверь приоткрылась — в комнату заглянула мама.

— Мне показалось, или я слышала какой-то шум? Ты уже дома? Как ты прошла мимо меня незаметно? — она недоумевала, как могла проглядеть моё появление.

Мама села рядом со мной на кровати и начала гладить меня по волосам. Я положила свою голову к ней на колени, позволив ей закопаться в мои волосы. Простые лёгкие ласки успокаивали и вселяли надежду на скорое обретение ясности.

— Завтра мне нужно возвращаться в университет, — тихо произнесла, заранее прощаясь. — Рано утром.

— Надеюсь, теперь ты сможешь бывать у нас чаще?

— Не знаю, — я улыбнулась своим мыслям. Всё-таки я аморф, конечно буду бывать чаще… — Мне бы этого очень хотелось.

— Понимаю, — голос мамы успокаивал. — И чаще виделась бы с Расом.

— А он то причём? — я недоумевала.

— Он тебе совсем не нравится?

— Не знаю. Я не понимаю. Всё так сложно…

— Слушай своё сердце, доченька, — делилась своей мудростью мама. — Оно лучше знает.

Мы сидели ещё долго. Отец пропал на производстве. Его туда срочно вызвали по каким-то очень важным делам. И уже глубокой ночью расстались после моего обещания не пропадать надолго. Уснуть у меня так и получилось. Я, наконец, осталась одна, но счастливей от этого не стала.

Рано утром я покинула Дифду и переместилась в квартиру за элебуком для занятий. Там-то, я увидела на тумбочке в прихожей небольшую коробочку. Внутри оказались шоколадные конфеты и маленькая записочка. Интересно, кто автор этого милого и трогательного подарка? Развернула бумажку, чтобы прочитать: "Люблю тебя. Каус."

Мило. Я улыбнулась. Настроение поднялось сразу же, отодвинув на задний план наши разногласия, и тут же упало ниже плинтуса. Когда она очутилась в квартире? Наверняка, он оставил её до нашей последней ссоры. Рядом замигал огоньками орейле. Надела на ухо, включила.

— Орейле?

— Вам звонил адвокат Егор Белый. Оставил голосовое сообщение.

— Включай.

— Добрый день, Евгения. Спешу вас порадовать — переговоры прошли успешно. Самыми крупными новостными порталами владеет один человек. Он согласен на сделку, но это потребует очень больших вложений с вашей стороны. Если согласны, подъезжайте ко мне в офис, чтобы уладить формальности. Если вас устроит, то в десять утра я буду вас ждать. Если нет, сообщите мне желаемое время.

Щелчок. Сообщение закончилось. Ну… Я ещё успеваю. Мои планы неожиданно изменились, и я поехала в юридическую контору, рискуя вылететь из университета.

Одетый с иголочки Егор встретил меня широкой белоснежной улыбкой.

— Вам надо подписать контракт и провести финальные взаиморасчёты. Вы уверены, что хотите остаться перед продавцом инкогнито?

— Более чем. Давайте бумаги.

Ближайшие полтора часа я читала бумажную копию договора купли-продажи, задавая вопросы по всем интересующим меня пунктам, пока не удовлетворилась результатом. Обмен правками произошёл быстро, и наконец пришло согласие на сделку от продавца. Скрининг радужных оболочек глаз, отпечатков пальцев навсегда подтверждающие согласие сторон по сделке, переброска денежных единиц из одного кармана в другой, и вот, ещё один шаг к восстановлению справедливости, в моей попытке помочь ни в чём неповинным людям.

Правда что делать дальше с такими серьёзными инструментами управления массами я не знала. Ключи доступа к любым данным и возможностям были в руках, но сама себе я казалась ребёнком. Это удручало.

— Знаете, Егор. Я нуждаюсь в доверенном лице, профессионале, который поможет мне управлять бизнесом.

Егор задумчиво смотрел на меня, попивая кофе из маленькой чашечки. Потом улыбнулся.

— Платить будете также щедро?

— Разумеется.

— Тогда можете рассчитывать на меня. У меня хорошее профильное образование, чтобы вести подобные дела. Есть свои люди, которые смогут держать всё под контролем.

— Хорошо, — я даже обрадовалась. — Тогда приступайте к делам, не откладывая.

— Идёт. Но вам придётся выдать мне доверенность на ведение дел.

— Конечно, — с радостью согласилась передать ему полномочия.

Пока Егор улаживал последние формальности, я сидела в размышлениях. Вся моя идея рассказать людям о линерах, Растабане, системе казалась мне утопичной. Но и не рассказать я не могла. Ведь всегда оставался шанс, что народное смятение, голосование покажут этому бесчувственному сапфиру Фациесу всю жестокость законов бессмертных. Может так получится пробить его сердце и наладить судьбы многих?

Очнулась я в момент, когда Егор дотронулся до моего плеча. Юрист смотрел на меня с интересом.

— Евгения, скажите… — Он помедлил. — Какова конечная цель ваших действий?

— Знаете ли вы о проблеме линеров в нашей системе измерений?

— Вы понимаете, во что ввязываетесь, девочка? — он смотрел на меня пристальным, серьёзным взглядом. Знает. Конечно, знает.

— Вы боитесь, Егор? — прищурилась я.

— Не в моём характере. Но если усилия закончатся провалом, это грозит Растабаном всем. А то и смертной казнью.

— Ещё не поздно отказаться…

— Не поздно, — мужчина казалось выжидал чего-то. Его глаза вмиг погрустнели.

— Что? — с ним явно что-то происходило.

— Моя сестра влюбилась в фомальгаутца. Стоило огромных усилий оставить её здесь. У них родился ребёнок…

— Можете не продолжать. Интересно, сколько семей затронул данный бесчеловечный закон в измерениях?

— Факты скрывают. Но думаю, после открытия порталов, очень многих. Только в наше агенство ежемесячно обращаются по несколько человек.

— Тем более, нужно рассказать людям о происходящем.

— У нас нет доказательств. Ничего, что может вызвать у людей отклик для последующей волны протеста.

— Растабан, как измерение, открыт для выхода.

— Ка-ак? — Мужчина подался мне навстречу. — Откуда сведения?

— От Кауса Фациеса.

— Что-о? — Он откинулся на спинку дивана. Опешил от свалившейся на него информации. — Вы? И он? Конечно. Мне следовало догадаться. Деньги… Линеры… Но зачем? Почему?