Лягушки, принцессы и прочие твари (СИ) - Эйта Аноним - Страница 9

— К Джоктским так к Джоктским… слушай, может я тебе косу переплету?

— Прямо сейчас? — удивленно вскинула на меня Далька свои глазищи.

Я стушевалась. Просто эта растрепанная коса, кое-как заплетенная самой Далькой в темноте тайного хода, меня сильно раздражала. Стоило мне ее увидеть, и начинал ворочаться в груди червячок беспокойного сомнения. Коса была какая-то… слишком бросающаяся в глаза, что ли. Ну много ли на свете детей с косой золотистого цвета толщиной чуть ли не в руку? Это мой русый у каждой второй, а Далька королевскую масть унаследовала…

— Даль, цвет волос у тебя… — Я воровато оглянулась, взяла сестру под руку и пошла по правой дороге, по пути продолжая начатую мысль, — запоминающийся. Можешь поменять?

— Не буду, — веско сказала Далька.

И все. И больше с ней можно было не спорить. Это же Далька. Она если сказала «нет» то никто ее с места не сдвинет. Никакими уговорами. Упрямая, как ослица.

Я устало вздохнула.

— Как скажешь.

До ворот мы дошли достаточно быстро, потратив какой-то час. Далька шла молча, хотя пыхтела все громче. Я же просто плавилась на летнем солнце, а нос уже начинало печь. Я подумала, что еще немного — и мое лицо сгорит докрасна, а нос начнет шелушиться, и поняла голову повыше. В краснолицей девушке с шелушащимся носом никто не будет искать принцессу. Если повезет, еще и веснушки подхвачу…

Вот так, глядя в небо, я и уткнулась  в конец очереди. Точнее чуть не врезалась в чью-то широкую спину, но Далька меня удержала.

Наш побег все-таки уже заметили. Я почувствовала легкое разочарование. Да, я пыталась не сильно надеяться на обратное, но надежда — тварь живучая, просто так не вытравишь. Так и норовит уцепиться за какую-нибудь мелочь. А если Дасса забыла, где моя комната и все еще блуждает по дворцу? Или устроенное Далькой приняли за игру в тихий час? А вдруг все вдруг поглупели и вместо поисков устроили игру в ладушки? Или Лер придумал, как нас прикрыть? За последний вариант надежда цеплялась наиболее упорно, потому что все предыдущие были уж слишком бредовы.

Но теперь, при виде полуотворенной калиточки в воротах вместо самих распахнутых ворот и недовольно жужжащей, сквернословящей, пахнущей потом людей и животных очереди к этой калитке, а так же проверяющих документы на выходе стражников, надежда наконец почила с миром, пару раз отчаянно дернув лапками.

Надежда на то, что стражники рассматривают только девушек, а Дальку можно выдать за мальчика, если попросить смотреть в землю и купить у какого-нибудь прыткого эльфиса, этот их невообразимо нелепый картуз с ушами, и пропихнуть так, почила тоже, когда я подобралась поближе.

Они осматривали даже взрослых мужчин! Мало того, что они тщательно проверяли документы, так они еще и тщательно осматривали, ощупывали и чуть ли не обнюхивали каждого проходящего! Поэтому и скопилась такая очередь на выход: самое меньшее, на осмотр одного человека уходило по десять минут. Что тут вечером-то начнется! Мне даже стало чуть-чуть стыдно.

Но стыд тут же исчез, как только я поняла, что на Дальку-то документов у меня нет! Лер просто не успел их сделать! А как раз Далька и есть самая заметная из нас двоих. Я-то могу мимо проскользнуть и никто не заметит, будто так и надо, и на меня даже не посмотрят. А Далька…

— Даль, а помнишь, тебя в коридорах никто не замечал? — шепнула я на ухо сестре.

— Лика, я устала, — вздохнула Далька, — не могу. Просто не могу. Ничего не могу, ничего, ничего! Не буду! Я не смогу-у-у!

Последние слова сопровождались топаньем ногой. На нас начали оглядываться.

Далька боялась. Далька никогда раньше не попадала в такие ситуации. Я тоже, поэтому я ее понимала. Но в отличие от Дальки, меня страх заставлял не только истерить, но еще и действовать.

— Так держать, Даль. Больше экспрессии, — поддержала я сестру, — ляг на землюи ножками побей, — под ее серьезным взглядом добавила, — нет, я серьезно. Громче. Нужно, чтобы на тебя обратили внимание. Чем больше народу, тем лучше.

Далька замолчала было на минуту, и я испугалась, что будет, если она откажется, сочтя подобное поведение недостаточно для нее взрослым. Но, к счастью, она понимала серьезность ситуации и признавала мое главенство, поэтому старательно продолжила в той отвратительной тональности, которую используют дети, чтобы отомстить не угодившим родителям:

— и-и-и!! Домой хочу! — топнула она ножкой, — тут жарко, жарко, жарко!!!

— Ну тише, тише, — сладеньким голоском пропела я, гладя сестру по головке, — Люшенька, тише…

— Я! Хочу! Домой! — непререкаемо рявкнула сестра, — почему этот дядька нас не пускает?!

— Он просто выполняет свой долг, Люшенька… — все так же карамельно подпела я.

— Просто он всех нас мучает! Противный дядька! — и Далька разревелась.

Она по-настоящему разревелась. Испуганная, уставшая, терла глаза кулачками, шмыгая носом на всю очередь. Я буквально почувствовала разошедшуюся от нее волну отчаянья, агрессии, бессильной злобы… Как оказалось, не одна я. К ней присоединилось еще несколько детских голосов, и озверевшие бабы, никак не рассчитывавшие стоять здесь со своими выводками уже битый час, пошли в наступление.

— Какого ж рогатого фея вы нас здеся держите?

Одна из баб, рыжая, веснушчатая, три меня в обхвате, наседала на одного из стражников, многозначительно поигрывая тяжелой погремушкой. Стражник был худенький и робкий, видно, что из новобранцев.

—Так приказ же… принцессу ловим…

— и хде здесь ты видишь принцессу? Может, — рыжая указала на Дальку, — вот эту соплю ты принцессой считаешь?

Далька вытерла нос рукавом, заодно размазав налипшую еще в потайном ходе на лицо пыль. Но принцессу она сейчас тянула только цветом волос… но кто будет смотреть на цвет, когда на тебя наседает здоровенная и злющая баба, а за ее плечами высится еще более здоровенный, волосатый мужик-гора, ее муж, и пока что мирно посапывает? А если ключевое слово «пока что»?

Оба стражника на этих воротах носили синий мундир наблюдателей порядка. Это даже не городская стража, которая обязательно вскочит, когда начнется нечто серьезное. Нет, это просто… наблюдатели. Почетный караул. Не иначе, как Лер подсуетился и поставил их отряд на самые важные ворота. В синемундирники в основном пристраивали бездарных сыночков богатых воротил или порядком покалеченных отставных военных. И тех и тех — дослуживать. Обычно они просто стояли около охраняемых мест и смотрели в толпу, а при появлении осложнений обязаны были вызвать подкрепление. Никто и никогда не воспринимал наблюдателей всерьез, хотя все знали, что в случае чего они не стесняются звать кого-то посерьезней, никогда не вмешиваясь самостоятельно. Но такое бывало редко, да и остатки гордости не позволяли им прибегать к этому средству слишком уж часто.

К растерянному стражничку, явно принадлежавшему к первой категории наблюдателей, то есть к богатым сынкам, пришел на подмогу его напарник. Он сразу показался мне опасным случаем. Он был как раз ветераном, коротающим свой век до пенсии. Седой, с длинными холеными усами, чуточку приволакивающий левую ногу, он был старшим здесь не за красивые глаза, это точно. Кто-то же должен был присматривать за неразумным молодняком? Я решила так его и называть. Старший.

— Сьера, не стоит так волноваться. Мы ведь тоже здесь при исполнении торчим! — пытался достучаться до разума рыжей Младший.

— Так и ловите принцессу, а не порядошных людев! Мы налоги платим! — вспыхнула баба.

— Принцесса может быть под личиной, — объяснил Старший.

Детский вой становился все громче и громче, невыносимей. Жара плавила людей, как огромный кусок масла, разжигая в их сердцах ненависть к тем, кто заставлял их тут стоять. Не только жара, но она оказалась Дальке надежным соратником.

Толпа тупа, это я знала. Я крепко прижала к себе громко всхлипывающую Дальку, примерно представляя, что будет дальше.

—Пустите! — рявкнула баба, отталкивая младшенького стражничка и устремившись к калитке, — у меня мелкий жрать просит!