Невеста оборотня, любовница вампира (СИ) - Гринь Ульяна Игоревна - Страница 43

Раздевшись, Лора осторожно переступила ногой через бортик джакузи. Вода была тёплой как раз в меру, и она села, стараясь не расплескать на пол, загребла побольше душистой пены вместе с лепестками, прилегла на край и закрыла глаза.

Пробормотала: — Хорошо-то как.

Быть может, Звездочёт прав, и её предназначение — выйти замуж за Макса?

Жить в этом домике, закончить институт, родить ему детей — мальчика и девочку… Интересно, их дети станут вампирами или ягренями? Тьфу ты, рано ещё об этом думать, поживёт — увидит… Сначала надо дожить до свадьбы и пережить её. Чтобы ничего не случилось. Хотя, что может случиться на свадьбе? Всё, что должно было, уже произошло…

Лора нежилась в ванне, пока вода не остыла. Смыв с себя пену, вылезла из джакузи и обмоталась огромным банным полотенцем в пошлую голубую полосочку. Странно, Макс даже не попытался сунуться к ней. Она была уверена, что он придёт. Но, выйдя из ванной, Лора нашла его стоящим у окна. Везде были полуспущены жалюзи, в комнате царил уютный полумрак, только несколько свечей давали иллюзию света. Тёмная фигура на фоне окна заставила сердце Лоры сжаться от предчувствия и волнения. Макс обернулся. Неровный прыгающий свет от свечи озарил его лицо. Оно было напряжённым и хмурым, но при взгляде на Лору расцвело улыбкой. Пальцы её сжались на полотенце, а потом отпустили края. Махровая ткань соскользнула к её ногам, и Макс выдохнул. Подойдя к ней, он ловким движением стащил свою майку и отбросил к кровати. Лора закрыла глаза и почти сразу почувствовала его ладони на плечах, услышала тихий голос:

— Детка… Ты замёрзнешь…

— Ты меня согреешь, — едва слышно ответила она, и Макс обнял её, прижал к горячей груди:

— Согрею. Куда ж я денусь!

Он поднял её на руки безо всякого усилия и понёс к кровати. На столике уже стояли два наполненных бокала, в которых плавали, подпрыгивая на пузырьках, маленькие клубничники. Макс опустил Лору на покрывало посреди благоухающих лепестков и подал один из бокалов: — Вот теперь можно и на брудершафт!

Они выпили шампанское до дна, не отрывая взгляды друг от друга. Пузырьки затопили Лору возбуждением с ног до головы, игриво щекоча всё внутри. Глаза Макса, тёмные, бездонные, источали плохо скрытую страсть, а губы манили своей мягкостью, дразнили, смеялись… Она поцеловала их— верхнюю, потом нижнюю, прикусывая губами, с вызовом, с приглашением к игре. Полувздох-полустон был ей ответом. Бокалы отправились на столик, а Макс приобнял Лору, укладывая на покрывало и не отрываясь от её губ. Она держалась за его плечи, словно утопающая за соломинку, словно желая слиться с ним всей кожей…

Макс отстранился, обводя пальцем контур её лица, и тихо сказал с улыбкой:

— А знаешь, я тебе соврал.

— Интересно, в какой именно момент, — выдохнула Лора в ответ, с закрытыми глазами всей кожей следя за касанием его пальца.

— Когда сказал, что, возможно, влюблюсь в тебя. Она даже не успела запротестовать или обидеться, как он наклонился и шепнул ей на ухо:

— Я уже влюбился…

Она открыла глаза и увидела перед собой его ухо. Лицом Макс уткнулся в её шею, и на миг Лоре стало страшно, что вот сейчас, прямо сейчас, она ощутит боль от укуса. Но он только целовал ямочку между шеей и плечом. И тихо говорил:

— Я вёл себя, как последний идиот. Прости меня за те слова, что я сказал у Морозовых… Я подумал, что ты одна из обращённых, укушенных. А ведь они даже не полукровки…

— Ма-а-акс! Ты сейчас пропагандируешь расизм! — усмехнулась Лора. — Начни сначала.

— Да?

Его руки направились в путешествие по её телу, остановившись ненадолго на груди, поглаживая и сжимая до долгих сладких спазмов в животе, а губы скользнули к уху:

— Ладно… Ты не такая, как все эти фифы чистокровки, как наши родители, которые гордятся своим происхождением, как будто больше нечем гордиться.

— Ты же сам чистокровка…

— Мне внушали с детства, что кровь — это самое главное. Не в буквальном смысле, конечно, — подумав, поправился Макс, не переставая ласкать её. — Кровь предков, чистота крови, быть выше всех этих людишек…

— Опять?

— Тьфу ты… Никак не могу подобрать слова! Ну поверь же мне уже! Я влюбился в тебя не потому, что ты ягрень или что ты дочь своих родителей. Он взглянул ей в глаза:

— А потому что ты — это ты, Лора, единственная и неповторимая.

«Врёшь ты всё, — купаясь в сладкой истоме, подумала Лора, — но красиво…

Сделаю вид, что верю… Так нам обоим будет легче жить.»

Его умелые ласки, то нежные, то нарочито грубоватые, заставили её забыть обо всём, что случилось, отбросить сомнения, раствориться в страсти. Лора обняла его плечи, лаская ежик тёмных волос, вдыхая уже знакомый запах бешеных флюидов, и забыла обо всём, даже о наглой лжи. Губы Макса скользнули по ее груди, сомкнулись на пуговке соска, отчего Лора глубоко вздохнула, крепче прижимаясь бедрами к его ногам. Макс медленно, без ненужной спешки, разжигал огонь желания, наслаждаясь каждой выпуклостью и каждой впадинкой ее тела, словно желая запомнить наизусть каждый сантиметр нежной гладкой кожи. Лора отдалась на волю его рук и губ, перестав думать и ощущая себя одной большой эрогенной зоной. Она даже не представляла, что можно так умирать от ласки теплых сильных ладоней и пальцев! Так сладко умирать от прикосновений языка. Так беспомощно ждать, куда заведет его это бесконечное путешествие…

Она стойко молчала, пряча нарастающее вожделение, но не удержалась от стона, почувствовав пальцы, скользнувшие, наконец, в горячую влажную щель между бедер. Макс раздвинул ее податливые ноги, открывая взгляду конечную цель его вояжа, с дотошностью исследователя изучая малейшую складку и доводя Лору до дрожи. Она даже не поняла сразу, что это уже язык сменил пальцы и ласкает найденный бутон, то быстро и сильно, то нежно, едва касаясь… Она не видела и не слышала ничего вокруг, не помнила ни о существах, ни о Звездочёте, ни о свадьбе. Всё её сознание было сконцентрировано в крохотном центре удовольствия, объекте настойчивого внимания Макса… Пальцы не оставались без дела ни на мгновение, поглаживая чуть ниже, совершая круги, как охотничий пес кружит вокруг дичи, подбираясь исподтишка, и, наконец, достигли цели, погрузившись в услужливо отворившийся вход. Лора дрожала всем телом, вцепившись в простыни, и стонам ее наверняка могла бы позавидовать любая актриса порно. До этого момента она думала, что наслаждение, испытанное ею с Саввой, было предельным, что за горизонтом больше ничего нет и быть не может… Как она ошибалась! Макс двигал рукой сначала потихоньку, нарочито медленно, потом все быстрее и быстрее, и язык его следовал в том же ритме, и Лора уже не стонала — горло перехватило от сказочных ощущений, никогда ранее не испытанных и не существовавших даже в воображении.

Неожиданно Макс оторвался от Лоры, перевернул её на живот и легким рывком поставил на колени. Провел ладонями по спине, заставляя нагнуться к подушке.

Одной рукой мягко надавил на поясницу, а другая поползла вверх по позвоночнику, по шее, скользнула в волосы. Тут же Макс, собрав их в хвост, потянул на себя и вошел в неё… Лора только вскрикнула, но замолчала, задохнувшись от удовольствия. Макс не торопился, двигаясь взад-вперёд, и Лора уткнулась лицом в подушку, заглушающую ее стон, вцепилась в неё пальцами, готовая разорвать в клочья тонкую ткань. Влившись в его движение, заставила ускорить темп, и он не выдержал первым. Сдавленно застонал и его руки судорожно сжали её напряжённые бедра. В животе словно взорвались тысячи маленьких фейерверков. Лора остановилась, пытаясь удержаться на самой высокой точке уже знакомой волны, и неподвластный оргазм фатально увлек её в свою сладкую истому, заставляя расслабиться и смаковать последние накаты прибоя…

Перевернувшись на спину, она выдохнула:

— Неплохое начало отношений! Разве не надо было подождать до свадьбы? — Она и так завтра, — отмахнулся, тяжело дыша, Макс и потянулся за бокалом: — Хочешь?

— Хочу! И шоколадку.