Академия Межрасовых отношений. Дри Ада (СИ) - Рыськова Светлана - Страница 23

— Лесная нимфа, — не смотря на притихших адептов, заявила я, — так как на поверхности нашего мира достаточно густая растительность. А это и является основным оружием всего лесного народа.

— Что-то еще хотите добавить? — посмотрел испытующе на меня Редьяр де Лем, а потом перевел взгляд на нашего спокойного старосту-гнома.

Поняв его намек, я устало вздохнула и добавила:

— Если бы лесные жители не были столь уравновешенными и спокойными, то они являлись бы самыми опасными существами на Тайниуире.

— Браво, — похлопал преподаватель, заметив, как насупился Демьян после моих слов, а по аудитории пробежал недоверчивый шепоток. — Садитесь.

— Итак, продолжим. Когда в наш мир три столетия назад в результате экспериментов ведьм и колдунов сквозь образовавшуюся прореху прорвались темные, в Тайниуире стало гораздо разнообразнее и опаснее. Именно в тот период началась Межрасовая война, продлившаяся почти полвека. После подписания Великого Сиральского договора о мирном сосуществовании, было изучено и выявлено, что их можно формально поделить на опасных и чрезвычайно опасных.

Преподаватель остановился возле столов с темными адептами и пристально оглядел их.

— К чрезвычайно опасным относят: драконов, темных магов, горгон и фурий, — через несколько секунд молчаливого разглядывания продолжил тему профессор де Лем, — а к опасным — суккубов и инкубов, гоблинов, троллей, вампиров и многих других. Кто готов рассказать нам о причинах такого разделения?

— Опасными называют тех темных, которые достаточно уравновешены и умеют держать свою силу под контролем, — ответил один из темных адептов после дозволения преподавателя. — Чрезвычайно опасными считаются представители темной расы — эмоционально несдержанные существа с нестабильным контролем над своей силой.

— Хорошо, — пролевитировав к кафедре, похвалил преподаватель. — Далее записывайте классификацию по полукровкам. Это будет вам ближе и интереснее.

Вот уже неделю Дамас отсиживался у себя, в одном из домиков при академии, раз в день телепортом уходя в родовой замок. Узнав о пари девушки с ее отцом, первым делом парень хотел помочь дриаде, выдав замуж, даже против ее воли. Адепт потратил целые сутки на составление списка достойных, по его мнению, кандидатов в супруги лесной нимфы.

Но когда следующей ночью темный узнал о коварстве своего отца (он собирался рассказать о помолвке сыну только после ее заключения), то его обуяла такая злость, что не будь в комнате беззащитной слабой дриады, мечущейся в бреду, и он бы разнес всю комнату своей силой.

Остыв, парень решил действовать по-другому. Представляя в каком бешенстве будет родитель, с симпатичного лица темного адепта не сходила торжествующая усмешка. Осталось дело за малым — выкрасть родовые брачные браслеты из защищенного сейфа отца.

Переговорив с директором, который благодаря связям и фамилии, а также некоторой сумме, оформленной в виде благотворительной помощи АМО, стал лоялен к новоприбывшему адепту (так думали все в академии), Дамас отпросился с лекций на неделю. За это время он выяснил, как защитил свой сейф отец, подобрал инструменты, которые ему понадобятся в его незаконном деле, консультируясь с криминальными элементами, выяснил график передвижения родителя и составил четкий план.

Вымотавшись, он как раз только вернулся на территорию учебного заведения, чтобы передохнуть перед кражей, как в дверь постучали. За ней обнаружились две девицы, одна из которых оказалась камнем преткновения между ним и отцом.

— Я же сказал, что ты освобождена от повинности, — привалившись к дверному косяку, так как его неудержимо клонило в сон, поприветствовал темный незваных гостий. — Или ты соскучилась и без меня не можешь прожить и недели?

После занятий и ужина я направилась в сторону жилого преподавательского корпуса, где проживали не только профессора, но и привилегированные адепты.

Ветер, что дул с утра, поутих, низкое небо цвета ртути роняло ватные хлопья снега. Многочисленные кустарники и деревья, что росли вдоль дорожки, спали, укутавшись в пуховые снежные шали. Их безмятежное спокойствие настраивало на умиротворенный лад. Однако даже это не помогало унять бешено стучащее от волнения сердце.

Пройдя погодный купол и зверинец, я на несколько минут застыла у стенда, чтобы определиться, куда следует идти. Я никогда раньше не была на территории проживания преподавателей. Единственное, что я знала — это номер домика, где проживал Дамас — Марша выяснила по моей просьбе.

Подойдя ближе к магическому стенду, назвала имя и фамилию моего личного кошмара. На весь немаленький экран сначала вылезла проекция лица вызываемого, а потом был проложен путь до его жилья. Рассмотрев и запомнив дорогу, я медленно побрела по широкой утоптанной тропинке, разглядывая однотипные аккуратные светло-серые домики с красно-коричневой черепичной крышей. Из невысоких труб то тут, то там шел уютный ароматный дымок, а на просторном огороженном деревянными перилами крыльце каждого дома стояли диван-качели и кресло-качалка.

До места жительства адепта дер Килена я дошла достаточно быстро. А потом целый час провела на морозе, наблюдая издалека за бывшими пассиями моего личного кошмара, оккупировавшими крыльцо объекта их обожания. Каждая из них была одета не по погоде, в вызывающих платьях. Всего я насчитала около пяти девиц. Но возможно раньше их было больше. Так как с каждой минутой игнорирования хозяином дома своих посетительниц их убавлялось. Адептки пришли не просто так, а с подарками. Видимо, решили, что Дамас заболел и спешили вылечить его не только зельями, но и своими жаркими объятиями. Пока я сидела на одной из лавочек, расставленных в шахматном порядке между границами двух соседних домиков и, прячась за раскидистым кустарником, наблюдала за домом темного, между девушками разгорались нешуточные разборки. Дошло даже до банальной некрасивой драки с выдергиванием волос и порчи лица соперниц, но адепт дер Килен так и не удостоил жертв его чар своим появлением. Помявшись и поругавшись еще несколько минут на крыльце негостеприимного хозяина и достаточно замерзнув до синих губ и красного носа, красавицы все-таки решили не докучать больному. О том, что его может и не оказаться в доме никто не думал.

Выждав еще немного времени (вдруг кто-то из девиц решит вернуться), я направилась через дорогу к красной двери с номером семьдесят семь. Решительно постучав три раза, я стала ждать.

Но и мне никто не спешил открывать двери. Рассудив, что Дамас действительно может отлучиться в город или по другим своим делам, я направилась назад. Подумала, что проще будет пару часов подождать в своей комнате и навестить адепта вечером, взяв с собой Фелис, чтобы кое-кто не рискнул распускать руки. А другая не повесила на меня свои обязанности по выпрашиванию слюны сирена.

Чуть позднее, перекусив и выучив все лекции, мы с соседкой направились по уже знакомому мне маршруту, кутаясь в свои теплые плащи. Снег и ветер усилился, превратившись в настоящую пургу. Из-за нее смутная туманная линия горизонта, окрашенная закатом в красновато-коричневый и пурпурный цвета, расплывалась точно в акварельном рисунке.

Придерживая тяжелую косу от сильных порывов ветра и низко пригибая голову, я шла впереди. За мной, ругаясь сквозь зубы, плелась подруга.

— Может, вернемся? — не выдержав испытание стихией, спросила она. — А завтра с утра придем, думаю, что к этому времени погода улучшится.

— Ты же знаешь, что я не могу ждать, — сквозь зубы процедила я. Метель была такой сильной, что снежки так и норовили набиться в рот, открой я его шире. — Если Дамас согласится, то нам завтра необходимо оформить брачный договор и провести бракосочетание. А это займет весь день.

— Хорошо, — согласилась Фел. И тут же спросила: — Долго еще?

К нашему общему облегчению, мы уже пришли. Поднявшись на крытое крыльцо, мы стряхнули с друг друга налипший снег и решительно постучали в четыре руки.