Академия Межрасовых отношений. Дри Ада (СИ) - Рыськова Светлана - Страница 3

"Необычными" лесной народец называл всех полукровок. Причем говорилось это с такой интонацией, что под этим словом, казалось, имеют в виду ущербных или инвалидов. Уж лучше бы называли нас полукровками, не так обидно было бы.

Но, судя по последней фразе, мои невысказанные подозрения не укрылись от отца. И я оценила очередной укол легкой полуулыбкой.

— Значит, у меня есть как минимум месяц, чтобы найти достойного супруга, — наблюдая из-под ресниц за реакцией отца, мягко сказала я.

Несмотря на свою многовековую выдержку, родитель скривился от моих слов, но быстро взял себя в руки и сказал с нарочитой грустью:

— Дорогая, боюсь тебя огорчить, но времени у тебя в два раза меньше. Совет состоится через две недели.

Я изумленно приоткрыла рот, но отец продолжил, не дав вставить мне ни слова:

— Адочка, ты же сама понимаешь, что по меркам лесного народа ты уже давно засиделась в невестах. Я даже подумывал, что гены твой матери проснулись. И поэтому твое дерево не может зацвести.

— Отец, ты же помнишь, что мое дерево очень редкое и малоизученное. И нет ничего странного, что оно так долго не зацветало, — внешне спокойно ответила я, хотя внутренне вся сжалась.

До сих пор не могла спокойно говорить о своей матери — темной суккубе, которая так легко отказалась от меня, узнав, что у меня проявился светлый дар. Фангорн знал об этом и старался не вспоминать о ней. За что я ему была очень признательна. Но иногда все же бередил старые раны, когда ему надо было сильно нажать на меня, чтобы получить желаемое.

Я с новым интересом пристально посмотрела на отца. Что же его заставило надавить на больную мозоль? Или лучше будет спросить — кто?

— Девочка моя, — поймав мой взгляд, продолжил увещевать родитель. — Я нашел для тебя подходящего мужа. Он богат, знатен и достаточно молод, чтобы не стать для тебя обузой. Я прошу тебя, познакомься с ним. Думаю, что вы найдете много общего друг с другом.

— Достаточно, — резко поднимаясь, оборвала речь отца. — Я сама выберу для себя мужа.

— Ты ведь можешь и ошибиться, — поджав красивые губы, холодно ответил древень. — Влюбишься в какого-нибудь темного, а потом всю жизнь жалеть об этом будешь. Как я с твоей матерью.

Опять удар под дых. Я задохнулась от обиды и горечи, хватая ртом воздух.

Фангорн Дри лишь однажды, будучи сильно в нетрезвом состоянии допустил ошибку, проведя веселую ночь в объятиях страстной темной суккубы. Эта ночь не осталась без последствий. После нескольких ужасных, по словам отца, для него и для моей матери месяцев родилась я. Где-то до пяти лет родитель называл меня ласково — ошибкой молодости.

Но как только росток моего дерева достаточно окреп и простой ствол начал разветвляться, вся нежность и теплота пропала из наших отношений, оставив лишь вежливость и прохладу.

И словно в ответ на такую резкую перемену на толстых ветках моего дерева выросли острые листья. С того момента каждая ветвь завершалась плотным пучком густорасположенных серовато-зеленых, кожистых, линейно-мечевидных листьев. Они были полметра в длину и два-четыре сантиметра в ширину в середине пластинки, с ярко выделяющимися жилками. Листики несколько суживались к основанию и заострялись к верхушке.

Отец часто с удивлением и толикой восхищения говорил, что тогда связанное со мной дерево словно ощетинилось на весь мир. Кстати, чтобы не говорил отец, но на него все-таки повлияли гены моей матери. Если сделать надрез на коре, то на поверхности ствола выступал красный смолянистый сок, который лесной народ назвал "кровью". Эта уникальная смола могла увеличить силу заклинаний для любви и сексуальности, но чаще всего ее использовали как средство увеличения потенции. Стоит ли говорить насколько ценными были я и мое дерево, называемое "Кровью дракона"?

Его круглосуточно охраняли несколько стражников из рода Дри и защитная магии главы рода, то есть отца. Плюс, ко всему прочему, к восемнадцати годам я придумала свое действующее заклинание, которое не позволяло подходить к связанному со мной дереву ближе пяти шагов даже самому могущественному древеню, как мой родитель.

Фангорн Дри был недоволен талантами дочери, так как раз в два месяца собирал небольшое количество смолы и продавал ее ведьмам и колдунам за баснословную сумму. С моим заклинанием ему приходилось упрашивать меня поделиться небольшим количеством сока, чтобы наш род мог процветать и дальше.

— Почему ты считаешь, что я не могу влюбиться в светлого? — совладав с эмоциями, прохладно поинтересовалась я.

— Ты уже четыре года учишься в своей академии и за все это время ни разу не была влюблена, — улыбнувшись, сложил могучие руки на не менее могучей груди родитель. Даже в свои пятьсот три года он оставался достаточно красивым и эффектным мужчиной.

— Ада, ты даже на свидание ни разу не ходила, хотя поклонников у тебя было хоть отбавляй, — тем временем продолжал отец. — Признайся, тебе просто не нравятся светлые юнцы. Я же предлагаю хороший вариант.

— Ты, наверное, запамятовал, отец, — я не стала удивляться осведомленности главы рода, а его предложение решила вообще проигнорировать, — что в моей академии учатся не только светлые, но и темные. И, следуя твоей логике, темные мне тоже не интересны. Об этом ты не задумывался?

— Ну почему же, — спокойно возразил древень, — просто никто из темных не проявлял к тебе интереса, как к женщине. Поэтому вполне логично, что и ты была к ним холодна. А стоит любому из них поухаживать за тобой, и ты сразу же падешь в его объятия. Но только запомни, дорогая, что он никогда не женится на тебе. Все темные связывают себя узами брака только с себе подобными.

А мне вдруг так захотелось доказать обратное. Назло ему, матери, чтобы показать, что союз между светлой и темным возможен вопреки всем предрассудкам. Еще с детства решила, что неважно, какой дар будет у моего ребенка. Я его никогда не брошу. И мой ребенок будет обласкан теплотой и заботой. Со стороны матери так уж точно.

— Я выйду замуж за темного, — определившись с планом, решительно заявила я.

— Ну хватит, Адочка, — отец подошел ко мне и, придерживая за плечи, заглянул в мои глаза, — в тебе сейчас говорят гормоны и юношеский негативизм. Это пройдет, и ты поймешь, что я желаю тебе только добра.

Ага, как же. Знаю я его добро, наверняка с огромными нулями на счете и выгодой для рода Дри.

— К концу второй недели я познакомлю тебя со своим мужем, — не уступая, спокойно сказала я. И повторила: — Он будет из темных.

— Спорим? — мягко спросил родитель. Он мне не верил. Это было видно по спокойной улыбке, по расслабленным рукам, по глазам цвета зеленого луга. Особенность лесного народа была в том, что наши эмоции отражались на цвете радужки. Чем темнее и насыщенней их цвет, тем сильнее испытываемые переживания в данный момент.

Да и отец как никто другой знал, что я не азартна. Эта была отличительная черта темных, которую я ненавидела всей душой. Именно из-за проигрыша в споре моя мать провела страстную ночь с незнакомым древенем. И родитель был уверен, что я, как обычно, пойду на попятную.

— Спорим, — протянула руку я, с мрачным удовлетворением наблюдая за вытянувшимся ошеломленным лицом главы рода Дри.

Возвращаться в академию решила не на служебном каре отца, а в наемной карете. В дороге любовалась видами заснеженного города Бристаль — столицы нашего мира Тайниуир. Город напоминал большой, многоярусный, сказочный торт, посыпанный сахарной пудрой. Добротные одинаковые домики на каждой улице различались цветовой гаммой и разнообразными украшениями. Кто-то расписывал свое жилище необычными узорами, кто-то отделывал фасад своего коттеджа лепниной, а некоторые жители декорировали стены своего дома настоящими драгоценными камнями. Последние, как вы понимаете, достаточно обеспеченные бристальцы или осевшие в городе гномы. Именно их магия надежно защищала вмурованные в стены драгоценные камни от воровства.