Крылья Руси (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 36

Надо было собирать невесту в дорогу. И тут откровенно вредила Любава. То есть она старалась помочь, но слезливая бабская натура брала свое – и царица-мать срывалась на горестное: «как же ты там в чужой-то стране, без меня-а-а-а-а...».

Невесту это не радовало, так что сборы проходили в весьма нервной обстановке. Софья уж раздумывала, не попросить ли Ромодановского о личной услуге? Лучше уж беременная царица, чем впавшая в слезоразлив. Но сейчас было не до того.

Надо было в очередной раз прошерстить бояр, которые были недовольны отъездом царевны из страны – и под это дело еще раз воспитать в них патриотизм. Все-таки ей оставаться на хозяйстве. Да и повод хороший. Она – стерва и гадина, гнобит благородное сословие, а добрый государь потом приедет, погрозит сестрице пальцем и всех помилует. Как говорится, ни один добрый дядюшка Сталин не может без злого Берии.

Надо было внимательно следить за Немецкой слободой и за посольствами – шпионы не просто активизировались, они носились, как в зад укушенные. Еще бы, столько всего в воздухе носится! Но то московский воздух. А вот чтобы не перенеслось во Францию или там, Австрию – надо было проследить.

Надо было начинать готовить царевича Федора. Погоревал, помолился – пора работать! Если его действительно отправлять наместником к шведам, ему кучу всего еще знать надо.

Надо, надо, надо... Софья просто падала вечером и выключалась, словно перегоревшая лампочка.

Иван тоже сидел, не разгибая спины. Он собирался на войну, но казначейство тоже просто так не оставишь. А потому – все расписать помощникам, выдать порцию воспитательных подзатыльников, пообещать еще столько же по возвращении, приставить наблюдателей и тех, кто будет наблюдать за наблюдателями, а то дай людям волю – все разворуют. К тому же, кто-то должен организовать снабжение. Мало ли, если они на год задержатся...

Оставлять жену и детей ему не хотелось, но куда деваться?

Подходил к концу 1689 год и все готовились отмечать Рождество. А весной армии стронутся с места – и лик мира необратимо изменится.

1690 год.

- Зеленою весной, под старою сосной...

Софья насвистывала песенку, глядя из окна вслед войску.

Сегодня уходили последние полки. Уже три дня, как она попрощалась с братом, поцеловала мужа и попросила беречь себя.

Мальчики обещали, но Бога ради, когда это удавалось сдерживать подобные обещания – на войне? На сердце было тревожно и тоскливо, но Софья скорее удавилась бы, чем показала свое настроение окружающим.

Она – регент при наследнике. Есть еще и Ульрика, но Уля в жизни не полезет в государственные дела, а ей, Софье, надо быть сильной и спокойной.

- Вернуся я к тебе, раскрасавица…

- Государыня…

Ромодановский подошел так тихо, словно у него в роду кошки были.

- Князь? – на лице Софьи была вежливая улыбка. А вот в глазах князя-кесаря (он-таки получил этот титул) светилась тревога.

- Государыня, это… личный вопрос.

- Мой или ваш кабинет?

- Это всего два слова. Любава в тягости.

Софья кивнула.

- Вы?

- Я.

Ну да, кто ж еще рискнет соперничать с главой такого приказа? Потом ни рожек, ни ножек не найдут.

- Она против?

- Нет. Но ей страшно.

Царевна усмехнулась.

- Так успокойте ее? Объясните, что никто ее ребенка не заберет. Подберем подходящую роженицу, сочиним легенду – и будет чадушко при ней. Да хоть бы она на богомолье поехала, а на обратном пути ей младенца подкинули. Наследовать трон, конечно, не будет, но и от Любавы ему денег достанется, и вырастет в роскоши и замуж выйдет, или, там, женится, как положено.

Федор Юрьевич перевел дыхание. Сомневался все-таки, ну, дело житейское. Мало кто обрадуется внебрачному прибавлению.

- Успокою. Не гневаетесь, государыня?

- Наоборот. Хорошо, что так получилось.

Володя уехал, Наташа – тоже, Любава оставалась вовсе уж без дела, пусть ребенком займется. А сплетни… на Востоке длинный язык укорачивают с головой. Вот не худо бы и здесь такую традицию ввести.

***

Во Франции тоже было оживленно.

Людовик готовился к войне с Англией. После усмирения бунтов, нормального правления там так и не было. Был парламент, была палата лордов и палата общин – и только-то. Сыновья Карла себя дискредитировали, да так, что при одном упоминании любого сына у англичан изжога открывалась.

Хватит!

Один бежал, второй и третий – братоубийцы, какие там остальные – и подумать страшно! Были, правда, еще дочери Якова…

Но кто из них достоин занять трон?

Мария? Анна?

Тут-то и возникал сложный вопрос. Мария замужем за Карлом Шведским, Анна за Георгом Датским, а эти две страны собирались сцепиться. И кого приглашать на трон Англии?

Извините, в чужих сварах участвовать англичане не нанимались, своими уже сыты по горло. Лучшим вариантом тут было подождать и посмотреть, кто победит. А уж потом…

Так что шансы у Людовика были – и очень неплохие. Сын Якова, законный, мать - королева, причем теперь уже дважды, войска есть, а вот Англия сильно ослаблена.

Почему бы и не попробовать?

Главное препятствие представлял английский флот, но что – у французов своего флота нет? Есть, и еще как. Маркиз Сеньелэ, кстати, сын Кольбера, всю душу в него вложил. И адмирал был подходящий – де Турвилль.

В то время, как в Англии…

Сэр Эдвард Рассел мог рвать и метать, мог делать, что угодно, но – где взять деньги? Только сильная страна может позволить себе сильный флот, а у него…

П-парламент!

Продовольствие поставляется такое, что его не всякая собака есть будет, канаты гнилые, корабли не чинятся, а моряки, не получая денег, начинают потихоньку разбегаться. Нескольких дезертиров поймали и повесили, но, положа руку на сердце, сэр Эдвард понимал, что обещаниями сыт не будешь. Семью кормить надо…

Сейчас у Рассела было порядка пятидесяти – шестидесяти боеспособных кораблей, но, опять же – это полбеды! А пушки?

Снаряды?

На эскадру приходилось порядка трех с половиной тысяч орудий. А у французов пушек было побольше, ох, побольше. Кроме того, кто сказал, что это были русские пушки?

К русскому оружию сэр Эдвард относился весьма уважительно. Многое можно сказать про этих варваров, но пушки они лить умеют. Скорострельные, дальнобойные – три штуки на всю эскадру, установлены на корабле-флагмане. Стоят – чуть ли не по весу золотом, но ведь они того стоят! А остальные?

Пятьдесят на пятьдесят?

Ага, как же! Скажите, десять на девяносто! Десять процентов пушек хороших и девяносто такого барахла, что врагу б его подарить диверсии ради – да не возьмет!

А у французов?

Чего только стоит фрегат «Солей-Руаяль»! Сто десять пушек! Свеженький, недавно с верфей, да и французских адмиралов идиотами не назовешь…

Очень мало бы утешило Эдварда Рассела сообщение о том, что кормят французов не намного лучше, а порох, который им поставили, большей частью состоит из угля – и потому нужно его побольше. Да и нагар с него....

Его же выделили! И стрелять пушки будут! Вот...

К тому же, там, где англичане делали ставку на калибр пушек, французы ставили более мелкие орудия, но и более скорострельные. И на два английских выстрела могли ответить своими тремя.

Сэр Эдвард понимал, что в начале июня французский флот выйдет в море. И что битве – быть.

Кто победит?

Неважно. Свой долг он выполнит и будет стоять до последнего, что бы ни случилось.

***

- А вырос-то как! И как на батюшку похож!

Польская королева, не стесняясь, тискала приехавшего брата. И верно, из всех Романовых, Володя был больше всего похож на отца. Те же мягкие черты лица, чуточку беспомощное выражение, добрая улыбка, лет двадцать пройдет – и не отличишь их…

Своей доли восхищения удостоилась и Наташа – и пришла очередь кузенов. Сын, сын, три дочери и еще один сын – польская королевская чета времени не теряла, преумножая число юных Корибутов.