Бермудский Треугольник (СИ) - Казанцев Геннадий Николаевич - Страница 17

Гвалт стоял невообразимый. «Вот!» — снова напомнил о себе Вениамин, театральным жестом указывая на подёрнутую влагой бутылку шампанского. Шатенка с круглыми глазами, пытаясь перекричать беснующийся зал, наклонилась к нему и что-то сказала.

— Не понял! — прокричал Веник.

— …не обижали?….прапорщик, она может…

— Что вы сказали?! Я не слышу?

Девушка, выразительно подняв выщипанные скобки бровей, продолжила.

— Я говорю… попробуйте только! Позвоним мужу… а вы женаты?

Веня прильнул к уху своей подруги и что есть мочи закричал:

— О чём это она?

Надежда беспечно пожала плечами и, в свою очередь, взяв его за ухо, крикнула:

— Это Ольга с вами знакомится!

Когда ещё звучал последний аккорд «Мясоедовской», Мочалин, расправив плечи, набрал в лёгкие воздуха и уже в полной тишине зала гаркнул: «Веньямин!!!»

— Куда-куда?! — разом выдохнули На?дины подружки.

— Звать меня так!

— Как-как?

— Ве-ни-а-мин!!!

Казалось, все посетители кафе обратились в слух. За соседним столиком раздражённо потребовали прекратить ругаться матом. Надежда сидела пунцовая от еле сдерживаемого смеха. Прикрыв ладонью рот, она отчаянно трясла носовым платочком, будто умоляя объявить антракт. Наконец все разом зашлись безудержным смехом. Когда приступ веселья пошёл на убыль, курчавая Ольга решительно и властно взяла в свои руки протокольную часть церемонии знакомства:

— Надюшу вы уже знаете. Я — Ольга, а это — она указала на соседку, молча наблюдавшую за происходившим — Вероника. С Вениамином мы уже познакомились, — девушка улыбнулась и перевела взгляд на Поскотина, — а вас как зовут?

Голос у Ольги был чуть хрипловат и слегка напоминал кряканье утки, собирающей выводок. Почти каждую новую фразу она начинала с лёгкого покашливания, словно желая привлечь внимание.

— Герман.

— Очень приятно, Герман. Вы женаты?

Поскотин отработанным движением одной руки мгновенно освободился от обручального кольца, но не удержал его. Кольцо с весёлым звоном упало на пол и покатилось по проходу в сторону эстрады.

— Браво! Очень даже мило! — весело отозвалась Ольга, и, пока он был занят поиском кольца, молодая женщина обратилась к Вениамину. — Надеюсь, хотя бы вы холостяк?!

— Вдовый я! — брякнул Мочалин, изобразив на своём лице маску скорбящего индуса.

После столь обнадёживающего признания Ольга разразилась монологом.

— Надюша — наш друг! Мы её любим. Кхе-х. Недавно она развелась с мужем. Мы, Вероника и я, хотим снова сделать её счастливой! — Ольга с любовью посмотрела на разведённую подругу, и, поймав её счастливый взгляд, откашлявшись, продолжила. — Нам нужен жених и не абы какой! — тут она перевела взгляд на Веничку, который не замедлил принять выражение застенчивого верблюда, — На нас с Вероникой не рассчитывайте! Мы обе замужем! — и Ольга, устрашающе играя скобками бровей, обратила свой взор на украдкой ковыряющего в носу Германа. — И хочу заметить, — счастливы в браке!

Поскотин, вытирая палец салфеткой, раскрыл рот и вежливо попытался уверить новых знакомых, что лично он ни на что не рассчитывает, но широкая ладонь Ольги резко выдвинулась вперёд, красноречиво говоря о том, что ему никто слова не давал.

— Вы, молодой человек, не умеете быть кавалером! — сделала она ему замечание и тут же продолжила. — Если вы обидите нашу Надю, будете иметь дело со мной и моей подругой — прапорщиком Вероникой! Её в милиции все знают!

— Прапорщиком запаса, — уточнила Вероника.

— Неважно, — перебила её Ольга, — зато у нас длинные руки!

— Ну, вот и познакомились! — унылым голосом подытожил Веник. — Шампанское пить будем?

Надежда, а за ней и её суровые товарки заулыбались. В это время музыканты из оркестра, уже было сложившие аппаратуру, вдруг встрепенулись и быстро встали в исходную позицию. «По заявкам наших гостей из солнечного Андижана прозвучит песня из нового альбома группы „Ялла“ „Учкудук — три колодца“!»

— Вениамин, быстро открывайте шампанское, поднимем бокалы за приятное знакомство и пойдёмте, наконец, танцевать! — неожиданно миролюбиво и даже радушно предложила Ольга.

— Да-а-а… Уж! — откликнулся обескураженный суровым приёмом ухажёр, ковыряясь с бутылкой.

— Веня, ты поосторожней! — озаботился сосед, наблюдая за манипуляциями друга.

Пробка от «Советского Шампанского» никак не хотела покидать горлышко бутылки. Мочалин перевернул зелёный «огнетушитель» и пару раз увесисто стукнул кулаком по его дну. Компания отшатнулась. Оркестр ударил по струнам. Вениамин нервничал. Он перехватил строптивое шампанское в другую руку и, навалившись всем корпусом, застыл в нечеловеческом напряжении.

— Идёт, идёт, Веничка… — перекрикивая оркестр, отозвался Герман на первые успехи друга. — Крути в обратную сторо…

Внезапно раздался оглушительный хлопок и рот Поскотина перекосило от мощной струи откупоренного шампанского. В доли секунды костюм Поскотина пропитался праздничным напитком.

— Пля! Венька, мать твою! — взревел пострадавший.

Девушки как по команде бросились вытирать его салфетками. Как насмешка, с эстрады зазвучала песня «Танец маленьких утят». Пока пострадавшего приводили к первоначальному виду, музыка стихла. Смущённый виночерпий разливал остатки шампанского по бокалам.

— Мальчики, быстро — за знакомство! И — танцевать! — прокрякала Ольга, поднимая бокал. — Вениамин — с Надюшей, а Гельман — с Вероникой!

— Я не Гельман! — обиделся Поскотин.

— Неважно! У меня соседка тоже еврейка.

Герман, дважды за четверть часа поменявший национальность, решил не тратить время на доказательство своего великорусского происхождения. Но тут вмешалась прапорщик запаса.

— Я с этим липким танцевать не пойду!

— Вероника?!

— И пусть даже не надеется! Муж унюхает — беды не оберусь!

Трезвеющему Поскотину весь этот балаган начинал надоедать. Не дожидаясь, когда музыканты снова начнут отрабатывать чаевые, он промокнул губы салфеткой, встал, намереваясь покинуть негостеприимную компанию. Опасаясь оставить о себе неприятные впечатления, расстроенный кавалер отвесил напоследок короткий чопорный поклон и молодцевато щёлкнул каблуками. «Честь имею!»

— Ой, да вы галантны, Герман! — хрипловато пропела Ольга. — Что ж, не могу отказать, так и быть — идёмте танцевать!

Поскотин оторопел, но отступать было поздно. Вибрирующие звуки гитар уже выводили незнакомую ему мелодию «Феличита». Танцуя с Ольгой, Герман испытывал противоречивые чувства. Его партнёрша могла одновременно выглядеть воинственно вульгарной, утончённо возвышенной и по-детски наивной. Её кремовая, ниже колен юбка, летящая ниспадающим веером в такт изящным поворотам тела, подчёркивала необычную пластичность её фигуры. Лицо, скорее смешное, чем женственное, напоминало черновую заготовку начинающего скульптора: крупный, слегка повёрнутый в сторону нос, непривычные для славянской внешности губы с длинным резко очерченным желобком и забавно поднятыми вверх уголками, словно бросали вызов всякому, кто осмелился остановить на ней свой взгляд. Её улыбка проявляла смешные ямочки на щеках и оттеняла мягкие очертания выступающих скул.

Следующий танец был последним. Музыканты, паковавшие инструменты, включили фонограмму «Серенаты» Тото Кутуньо. Ольга и Герман медленно качались под обволакивающую мелодию только набирающих популярность итальянцев. Рядом тяжёлым айсбергом проплывал монументальный Вениамин, на груди которого уютно разместилась головка доверчивой Надежды. Поскотин был в замешательстве. В его руках пульсировало необычайно подвижное создание. Казалось, оно следует не столько его перемещениям в пространстве, сколько ещё не проявленным намерениям. Удивлённый Герман попытался усложнить движение, в надежде сбить партнёршу, но она, будто предчувствуя смену стиля, легко меняла галс и проскакивала расставленные им подводные камни.