Ходящие между мирами (СИ) - Ляпина Юлия Николаевна - Страница 5

На входе в заведение стоял высокий подтянутый мужчина в охотничьем костюме. Подле него крутилась пара девушек в головных обручах с треугольными ушками и пушистыми хвостами на поясе облегающих брючек. Акбек выступил вперед и произнес:

— Заказан столик на четверых.

— Прошу вас, сэй!

Одна из девушек с ушками под недовольное фырканье Лии проводила гостей вглубь здания. Красиво отделанные темным деревом стены вестибюля петляли и расступались, пропуская девушек и парня в длинный узкий зал заполненный людьми. Одна стена представляла собой вереницу арочных проемов, некоторые были задрапированы зеленым бархатом, другие перекрывались ажурными решетками увитыми листочками плюща — здесь располагались приватные кабинеты, для желающих плотно поужинать перед весельем. Противоположную стену занимала невысокая сцена с танцполом и местом для постоянной группы клуба. В воздухе витали ароматы жареного мяса, запеченных на гриле овощей и хорошего вина. Все перекрывал насыщенно-хвойный запах леса, а стены казалось, растворялись в смешении стволов толстых сосен и гибких кустарников. Поговаривали, что хозяин клуба пользуется запрещенным эффектором с дальнего мира, но не пойман — не вор, а атмосфера не последняя ценность клуба. Вертлявая лисичка — официантка проводила гостей к заказанному столику — Акбек огляделся и оценил расположение как недурное, имя магистра Миоры сработало. Столик стоял в дальней части зала, ближе к сцене, но в то же время в стороне от основной линии перемещений гостей и персонала. Девушки заказали напитки и легкие закуски, а Акбек ограничился «глазом дракона» — так называли плод с удивительно нежной и сочной мякотью. Музыканты уже начали разогревать публику, чередуя ритмичную музыку с медленными романтичными композициями, Ашу и Лию сразу пригласили на танец, и Акбек тут же предложил руку Наири.

После медленного танца вновь загремели ударные и засверкали стробоскопы. Аша с визгом кинулась в самую гущу танцующих, следом канула Лия, Наири как ни странно оказалась в толпе еще раньше, вывернувшись из под вежливой длани Акбека. Парень даже плечами пожимать не стал, Наири не дурочка, и благотворительность ей не нужна, пусть девочки веселятся. Официантки уже три раза сменили коктейли за столиком, а Лия успела уговорить девчонок нарисовать на лицах «Удивленные глазки» светящимся карандашом, когда внимание Акбека привлекли несколько крупных фигур размещающихся за соседним столиком. Сердце стукнуло и застучало быстрее, в компании еще двух таких же крупных мужчин за стол усаживался «рубаха — парень».

Акбека снова снесло в тот день, точнее ночь, когда он буквально по сантиметру продвигался по толстой ветке дерева к окну с приоткрытой створкой. Приноравливаясь к качанию дерева в ветреную дождливую ночь, он тенью скользнул на подоконник и замер. Подождав несколько ударов сердца, аккуратно переместившись, посмотрел в небольшую щель между шторами. В круге света расположился крупный седовласый мужчина похожий на льва. Морщинистые руки лежали на подлокотниках кожаного кресла, глаза были закрыты, на столе перед ним лежал небольшой нож для писем и стопка бумаг. Все остальное тонуло в полумраке, поняв, что его вычислили, гимнаст шепнул:

— Я с миром.

— Заходи, не шевельнувшись, ответил старик.

— Наняли, шантаж, напарник должен убрать.

Прошептал парень, скользнув в комнату и прижимаясь спиной к простенку.

— Понятно, кто нанял??

— Не представились.

— Замри!

Едва прозвучал приказ, как гимнаст застыл, не делая даже вдоха. Снизу раздался легкий треск и шорох.

— С тобой??

Шепнул старик.

— Нет. Со мной один и он возле псарни.

— Значит другие.

Старик неожиданно улыбнулся и схватив одной рукой бумаги сунул их за пазуху, потом подцепив нож метнул его в сторону бесшумно открывшейся двери. Там раздался вскрик, шум падающего тела и шлепки пуль, влетевших в потолок. Следующим движением старик опрокинул стол и укрывшись за его массивной крышкой дернул к себе Акбека:

— Уйдешь со мной, или есть другие пути??

— Уйду!

Кивнув, словно ничего другого не ждал старик вынул из ремешка дорогих часов тонкое лезвие и царапнув запястье брызнул кровью в лицо парню:

— Не знаю, где окажешься, держись!

Через бесконечно долгий хлопок воздуха старик исчез, а гимнаст успел увидеть, как в дверь врываются фигуры в черных тускло поблескивающих комбинезонах, со странным оружием в руках. Потом в лицо ударил плотный, как желе воздух, и все вокруг заволокло серой мутью. Очнулся он уже в доме госпожи Миоры. Величавая старуха сидела у его кровати и ругалась так, что штукатурка плавными лепестками сыпалась с потолка. Уже потом она ему объяснила, что он едва не погиб вывалившись в межмирье — и к счастью на ее тропу.

— Если бы я не была старой и упрямой мальчик, ты бы там и остался. Но мне стало любопытно, кого мне послал Верховный магистр.

— Верховный магистр?? Прошептал парень, тот самый??

— Ну да. Ваш мир беден талантами, и его след я узнаю из тысячи, да и лицо у тебя в его крови — видимо времени для настройки тропы было совсем мало.

— Да. Совсем.

— Но он разглядел твой талант, и потому спас как сумел. А может быть что-то хотел мне сказать…

Женщина задумалась, устремив взор в окно, а потом, встряхнувшись, продолжила:

— В общем, ты попал в другой мир, ты жив и вскоре будешь здоров. Мне можешь ничего не рассказывать, но если хочешь поделиться, я выслушаю. Ты свободен уйти, как только ноги смогут нести, но можешь и остаться. Я могу научить тебя обращаться с твоим даром, а уж умея ходить между мирами заработать на кусок хлеба не сложно.

И Акбек остался. Именно тогда он принял такое странное имя, а свое, родное, данное матерью и отцом засунул в самые отдаленные уголки памяти.

Госпожа Миора выслушала его историю, подлечила, а потом начала рассказывать о других мирах и тех, кто умеет ходить между ними. По ее словам одаренные дети рождались почти везде — где то больше пять-семь человек на сто тысяч, где-то меньше — один-два на двести тысяч. Каждый талант индивидуален — что именно заставляет ребенка впервые шагнуть на тропу неизвестно, но потом именно это работает «спусковым крючком» для путешествий. Были люди, путешествующие только в акваланге, или например, только с кружкой молока в руках. Были таланты способные нести на теле груз равный своему весу, а были путешественники хм, в неглиже. В общем, сколько ходоков, столько и вариантов. Из-за различного отношения к таким людям дети отдаленных миров часто даже не знали, что они могут бродить по тропам межмирья, но они становились художниками, творцами фантастических полотен о жизни других миров, либо писателями фантастами, рождающими в книгах новые вселенные. Верховный магистр родился в таком вот отдаленном мире, и волею судьбы ему был дарован очень сильный дар. Поэтому на тропу он вышел еще совсем малышом, и часто опытные ходоки терялись, встречая на своей тропе чужака. Однажды на такой тропе он встретил девочку из другого мира — мир этот так же считался отдаленным и практически лишенным талантов. Девочка попала на тропу в первый раз, и ужасно растерялась. Мальчик помог ей вернуться домой, и немного рассказал ей о тропах то, что знал сам. Потом они встречались некоторое время, бродили по мирам для развлечения, а не для добычи. А потом жизнь их раскидала. Девочка попала в центр разведки и вскоре стала для своего мира курочкой несущей золотые яйца — новые технологии, оружие и тайны служили ее стране. А мальчика ждал костер и сумасшедшие фанатики готовые приготовить из его пепла напиток возвышающий душу. Судьба вновь столкнула их — девочка успела вовремя и выкрала одурманенного друга прямо с костра, а вот он ей помочь не смог. Ее семья находилась под постоянной охраной — то есть, по сути, в заложниках у организации на которую девушка работала. И об этом стало известно конкурирующей организации. Увидев вместо дома даже не груду развалин — черную пышущую жаром воронку девушка шагнула на тропу с места, больше в этом мире ее ничего не держало. Мальчик в это время в своем собственном мире начал подъем по политической лестнице — костер многому научил его. Детей с необычными способностями стали искать, учить и использовать их способности на благо страны. Но сам будущий магистр оставался в тени, вечный второй секретарь, третий помощник и младший заместитель к моменту появления почерневшей от горя возлюбленной он как раз успешно внедрял законопроект о правилах межмирной торговли. И предложил ей встать рядом с ним — а потом в знак особого доверия показал интернат, в котором воспитывались одаренные дети.