Павшее Королевство (ЛП) - Мэй Элизабет - Страница 10

Цвет, которым он обозначил меня, то есть старую Айлиэн — янтарь; текстура и вкус похожи на мед. Его самое любимое в этом мире, помимо меня. Девушка с дикими медными волосами и улыбкой, такой же хитрой, как и его собственная. Девушка, отважностью которой он восхищался. Девушка, с которой он настолько сильно сблизился, что она стала его семьей, когда все остальные умерли.

Я затмила Айлиэн и стала чем-то меньшим, чем просто человек. Потому что это то, кем я действительно являюсь: существо. Не человек и не фейри — девочка, где-то между «мощная» и «грозная». Опасная. Та, которая могла бы легко причинить ему боль.

Я прикусываю готовый вырваться вздох ужаса, когда вижу себя глазами Деррика. Он видит своего друга — девушку, которую искал последние два месяца, желая, чтобы она вернулась из мертвых. А вот она я, прямо перед ним: истекающая кровью, с лицом покрытым кровью. Мои глаза свирепые, яркие и бесчеловечные; уродливые глаза. Такие странные, как и у любого фейри. Тени собираются вокруг меня, как плащ, пелена.

И за всеми изображениями, цветами и текстурами одна мысль Деррика была ясной, она звенела, как колокол: «Она не моя Айлиэн».

Эта мысль поднимает боль в моей груди. Не его Айлиэн. Не его друг. Я всего лишь монстр, который не помнит, откуда он взялся или кто он.

«Мне все равно, как она выглядит», — его мысль продолжаются. — «Она не моя Айлиэн.»

— Прочь. Из. Моей. Головы. — произносит Деррик сквозь стиснутые зубы.

Я не сразу понимаю, что сковала его движения, пока читала мысли. Я использовала свои силы против него без особых усилий, не думая о нём вообще. Сначала я причинила ему боль, потом ворвалась в его разум.

Он прав: «ты монстр». Я закрываю глаза и отстраняюсь.

В тот момент, когда моя сила покидает его, дыхание Деррика становится прерывистым, как будто он пытается сориентироваться. Его губы дрожат. Он поглаживает тонкую линию своего левого крыла. Оно слегка расправляется, исцеляясь.

Я почти сказала «извини». Но проглатываю свои извинения, потому что не заслуживаю его прощения. Я читала его мысли без его разрешения. Я могла убить его.

И задаюсь вопросом, волновалась ли я о нем в разгар битвы.

— Я отличаюсь от девушки, которой когда-то была, — говорю я, пытаясь не выдать дрожь в голосе. «Она контролировала себя. Она не причиняла тебе вреда. Она любила тебя».

Без воспоминаний ощущения дома недостаточно. Без них я ничего не узнаю, ничего не достигну. У меня нет частичек, которые хотя бы напомнили мне о том, что потеряла, что преодолела, кто я и кем была.

Снова появляются извинения на моих губах. «Мне жаль. Мне жаль, что я такое создание теней, которое не помнит девушку, что ты любил и потерял. Мне жаль, что ты желал ее, а вместо этого получил меня»

Страх Деррика превращается в гнев. Его сила столь же острая, как лезвия на моем языке.

— Как ты смеешь? — огрызается он. — Я мог бы простить тебя за причинённую мне боль, я знаю, как легко потерять себя в битве. Но как ты смеешь так просто нападать на мой разум? Ты даже не пыталась остановить себя.

— Я знаю, — мои слова едва слышны, но он все равно их расслышал. — Прости. Мне …

— Не надо, — выкрикивает он. — Ты не знаешь, и тебе не жаль. Откуда же тебе знать-то? — он отчитывает меня, яростно и обвинительно. — Друг, которого я знал, о котором думал день за днем, месяцами. Если бы ты была им, ты никогда бы не сделала этого. Не после того, что сделал с тобой Лоннрах.

«После того, что сделал с тобой Лоннрах».

Зубы кусают меня снова и снова. Они впивались настолько глубоко, что кровь стекает по моей коже и капает на пол. Кап, кап, кап. Тридцать шесть человеческих зубов. Сорок шесть клыков, которые торчали из десен, с заострёнными концами, как у змеи.

Они оставили сотни шрамов, которые усеивали мои руки, плечи, грудь и шею. Они были заявлением: «Ты моя. Я владею тобой».

Но когда я пытаюсь нащупать эти шрамы, их там нет. Они на том, другом теле, которое сгорело на костре у озера. Тот, кто вернул меня, оставил мне один единственный шрам, который имел значение: то, как я была убита.

Те другие шрамы содержали в себе воспоминания. В них содержались части той, старой Айлиэн, и теперь всё, что от неё осталось — это вспышки в моем сознании, кусочки головоломки, которые я не могу собрать воедино.

Я не могу остановиться, я снова говорю Деррику:

— Извини.

— Прекрати говорить это, — скалится он. Его крылья взволнованно гудят, быстро, как у стрекозы. Он проводит рукой по волосам. — Боже, я все еще чувствую тебя в своей голове, — когда я не отвечаю, продолжает: — Ты опустошена внутри. Как будто ты просто «что-то», а не ее…

— У меня нет воспоминаний, — срываюсь я. — Ты думаешь, мой разум пуст? Попробуй пожить с этим.

Мы оба, тяжело дыша, глядим друг на друга, как два незнакомца. Свет Деррика потускнел до тенистого ореола вокруг него. Он выглядит пораженным, как будто он только что понял, как только что назвал меня.

Ты просто «что-то».

— Я не понимаю, что делаю, — говорю я ему, мой голос почти ломается. — Я не знаю, кто я и к чему принадлежу; я просто знаю, что, когда очнулась, внутри меня была эта сила, которую я не могу контролировать. Единственное, что мне казалось правильным, это убить их, — жестом указываю на тела у моих ног. — Когда ты позвал меня по имени, часть меня не хотела ничего вспоминать. Это слишком больно.

— Айлиэн …

— Подожди, — я сдерживаю слезы. Не хочу, чтобы он видел, как я плачу. — Знаю, что я не та. Я ранила тебя и ворвалась в твои мысли. Ты желал кого-то другого и получил меня, а я ошибка. Но, как только я увидела тебя, почувствовала ощущение дома. Мне не нужны были воспоминания о тебе, чтобы понять, что я тебе доверяю, что мне нужна твоя помощь.

Когда Деррик не отвечает, я шепчу:

— Пожалуйста. Помоги мне.

Он тяжело смотрит на меня, безмолвный. У меня возникает желание прижать его к себе, погладить пальцами его крылья, как будто это поможет его успокоить. Потому что я не могу повторять ему снова и снова, я — это она. Единственное различие в том, что я вернулась сломанной.

Ты просто «что-то».

— Прости, — говорю я. Еще раз. Чёртово эхо.

«Прости, прости, прости. Прости, я разочарование. Прости, я ошибка. Прости, я безжалостная убийца. Прости, что я «что-то». Не человек».

Я смотрю вниз на тела, засоряющие лесную землю, и чувствую внезапное чувство беспомощности, бремя, более подавляющее, чем мое имя.

Я затаиваю дыхание, когда слышу трепетание крыльев Деррика. Он приземляется на мое плечо, его прикосновения нежны.