Товарищ гвардии король (СИ) - Николаев Владимир Сергеевич - Страница 13

        Штрафники-артиллеристы осторожно ползли к русскому танку.        - Фердинанд, залезешь наверх и бросишь им в ствол вот эту бутылку.        - Почему я, господин фельдфебель?        - Потому что ты не начальник, это во-первых. А во-вторых, у меня есть галета и немного порошка от насекомых. Награда достойная, как думаешь?        Солдат ожесточённо почесался:        - Галета моя. А к соседям в своих подштанниках я уже привык.        Спрятавшийся за высокой травой Кребс издалека наблюдал за Фердинандом Левински, пробирающимся к танку с тыла. Сам фельдфебель решил не рисковать - мало ли сколько пулемётов наставили русские на своего монстра. Но вот солдат беспрепятственно дополз и вскарабкался на моторный отсек. Оттуда, стараясь не стучать подкованными ботинками, вскарабкался на башню и встал на маску пушки, балансируя подобно канатоходцу. Но зажатая в правой руке бутылка с хлороформом постоянно перевешивала, потому солдату пришлось сесть на ствол верхом и передвигаться по нему при помощи энергичных подёргиваний задницей. Со стороны всё выглядело весьма эротично, особенно принимая во внимание длину и внушительный калибр орудия.        - Как бабуин в Берлинском зоопарке до войны, - коротко хохотнул кто-то из артиллеристов.        Фельдфебель не глядя ткнул кулаком в нарушителя дисциплины. Ничего позорящего честь немецкого солдата он не увидел. Пусть похоже на обезьяну... И что? Покойный доктор Геббельс, отправленный в прошлом году Манштейном-отступником на костёр по обвинению в колдовстве, в своих речах рассказывал о древности арийской расы, и если храбрый воин прикоснётся ненадолго с самым истокам, изначальному, к прародителям...        - Молчать, болваны! - Кребс непроизвольно процитировал обер-лейтенанта. - Русские могут услышать.        Сглазил, как есть сглазил. Неожиданно танк выстрелил, и Левински пропал из поля зрения. Откуда-то издалека донёсся грохот разорвавшегося снаряда, и над лесом взлетели подозрительные обломки досок и брёвен. Жалко что герр Руммениге находится немного в стороне - русский фугас не самый плохой подарок для надоевшего командира. И приказ бы сам собой отменился. И сейчас фельдфебель задумчиво чесал затылок, размышляя над порядком дальнейших действий.        "Айне колонне марширен, цвайне колонне марширен... Нет, не то. Что делать? Усыпить не получилось, может, попробовать переговоры?"        - Кто знает их язык? Ламм, ты, кажется?        - Совсем чуть-чуть, герр фельдфебель. В плену с нами разговаривали мало, я запомнил только часто повторяющиеся слова.        - Наплевать, пошли. Для разговоров с дикарями большой словарный запас не нужен. - Кребс решительно встал. - Какими бы они ни были варварами, но от разумных предложений отказаться не должны.        Через пару минут расхрабрившийся фельдфебель колотил по броне прикладом своего карабина.        - Какого хрена, твою мать? - донеслось в ответ.        - Они спрашивают про урожай овощей в огороде вашей матушки, - перевёл Ламм. - Вежливые. А вы говорите - варвары.        - Притворяются. А ну-ка предложи им сдаться.        Переводчик ещё раз постучал и крикнул:        - Рус Иван, сдавайся!        - А ху-ху не хо-хо? - донеслось в ответ из приоткрывшегося командирского люка.        - Что они говорят?        - Не понял, герр фельдфебель, - пожал плечами Ламм и повторил: - Рус Иван, сдавайся!        Наверху раздался металлический лязг, и над башней появилась луноликая физиономия:        - Однако, рус Иван нет. Бурят Бадмашка надо?        От неожиданности и испуга у Кребса подкосились ноги. Генетический ужас цивилизованного европейца вздыбил волосы вдоль хребта, а его (ужаса, разумеется) причина ласково смотрела узкими глазами и укоризненно качала головой.        - Ты баран, да? Сколько можно повторять - бурят надо?        Из необъятных глубин русского танка донёсся восторженный вопль:        - Гидэ барашик, камандыр? Шашлик дэлать будим, люля-кибаб дэлать будим, палчыки аблызывать будим! - вслед за воплем открылся ещё один люк и показалась небритая физиономия стрелка-радиста. - Гидэ барашик, камандыр?        - Герр фельдфебель, - стуча зубами перевёл рядовой Ламм, - они хотят нас съесть. Предварительно облизав пальцы.        - Нам? - Кребс икнул и посмотрел на свою грязную ладонь.        - Ну не себе же? - солдат спрятал руки за спину.        - А зачем?        - Не знаю. Видимо таковы варварские обычаи.        Фельдфебель мысленно простонал, проклиная обер-лейтенанта Руммениге, пославшего на такое самоубийственное задание. Какие, к тойфелям, русские?! Бежать, срочно бежать... Топот за спиной доказал, что не только в командирскую голову приходят умные мысли. Но автоматная очередь и последующая за ней команда лишили надежды на спасение хоть кого-нибудь из расчёта.        - Хальт, хара мангыт!        Кребс послушно вскочил, выполняя приказ, и осторожно оглянулся. Видимо странный человек с узкими глазами стрелял поверх голов, так как застывшие в самых причудливых позах артиллеристы были живы. Хочет сделать запасы продовольствия? Скорее всего, потому что в азиатский гуманизм фельдфебель не верил, а слово "человеколюбие" и сам полагал чисто гастрономическим термином.        - Вы куда собрались, однако? - удивился Бадма неожиданной резвости гостей. - Не видишь - танк лечить надо? Арбайтен, понимаешь?        - Арбайтен? - немец с готовностью ухватился за знакомое слово.        - Натюрлихь! - блеснул эрудицией танкист. - Представляешь, какие-то шутхэры гусеницу порвали. Ремонтировать поможешь? Или боишься лишний раз задницей пошевелить?        - Просят помочь, - опять перевёл Ламм. - Иначе обещают порвать задницу шевелящимися гусеницами.        - Это как?        - Не могу знать, герр фельдфебель. Да и не хочу узнавать. Может, отремонтируем?

        Несмотря на относительную храбрость Кребс также не был склонен к рискованным экспериментам и предпочёл согласиться. Через пару минут он уже деловито командовал своими солдатами, ежесекундно оглядываясь на полученный щедрый аванс - настоящий белый хлеб и небольшой кусочек копчёного шпика. От них так одуряющее пахло позабытой роскошью, что почти сразу же пришлось попросить убрать отвлекающее великолепие.        Но всё же до чего наивны эти нерусские! Да за такую щедрую плату можно было заставить толкать танк вручную до самой ремонтной мастерской. Страшно подумать - после окончания работы обещано три буханки и килограмм шпика на семерых! Это за гусеницу, а за ремонт башни - по банке тушёнки на двоих. Командиру - целую.        - Ламм, переведи... Господам танкистам не нужна почти новая пушка очень недорого? Что? Только прицел и затвор? Договорились. Гюнтер, сходи...

        Вроде всё. Приказы розданы, личный состав озадачен, добровольные помощники принуждены к трудолюбию и добросовестности. Чего ещё желать? Бадма присел на нагревшуюся за день броню и зорким взором окинул местность. Как тут люди живут? Или здесь не люди? Ни степи ни тайги нет, в редком лесу каждое дерево пронумеровано, все звери в ошейниках... Где красота, где полёт вольной души? Срамота, однако.        А дома сейчас... А дома широкая степь, убегающая под копыта верного коня, деревянный восьмистенок у речки, ласковая дочь Очира-пастуха Сэсэгема, на которой надо непременно жениться сразу же, как только отпуск дадут. И зазвучала над немецкой равниной, похожей на чистенькое и ухоженное кладбище, красивая песня о большой любви. Мелодичная как хрустальное журчание весеннего ручейка, прекрасная как гроза над Байкалом, гармоничная как атакующий танк...

        Уе сагшье унгэроол даа        Угхэньшье сайжа захалаал даа.        Би шамда яа золгохоо ерээб        Туруушиин дууран, туруушиин дууран.        Би шамда яа золгохоо ерээб        Туруушиин дууран, туруушиин дууран.

        Все мы люди и конечно        Все доедем до конечной.        Все мы выйдем на конечной        В аккурат у райских врат.        И Господь нас спросит: - "Дети,        Чем прославились на свете?"        Что мы Господу ответим?        Тем, что пьём по три ведра?        Тимур Шаов.