Товарищ гвардии король (СИ) - Николаев Владимир Сергеевич - Страница 5

        Сталин встретил подполковника укоризненным покачиванием головы:        - Товарищ Филиппов, вы так быстро нас покинули, что оставили совсем без охраны.        - И без обеда, - добавил Будённый. - Кто шашлык жарить будет? За что писателя ушибли?        - За дело, - ответил Виктор Эдуардович, на лице которого появилось весьма странное выражение. - Товарищ Сталин, вы не могли бы спуститься в подвал? Мы нашли кое-что интересное.        - Бриллианты для диктатуры пролетариата? - усмехнулся Иосиф Виссарионович.        - Хуже.        - Вот как? Тогда показывайте дорогу. Посмотрим что такое ужасное вы обнаружили.        Вход в подвал обнаружился с обратной стороны шашлычной. Вслед за Филипповым все спустились вниз.        - Это склад макулатуры? - недоумённо спросил Будённый, окидывая взглядом помещение. - Или на растопку мангала бумага заготовлена?        - Не совсем макулатура, товарищ генерал-лейтенант, - подполковник пнул один из плотно перевязанных тючков. От сильного удара бечёвка лопнула и он разлетелся.        - Ну ни хрена себе! - Будённый наклонился и поднял один из листков. На одной стороне были напечатаны всё те же стихи Маяковского, а с другой на бронетанкового командующего глядела размалёванная девица, одетая только в бижутерию. - Тьфу! Так это вот чего писатель сжигал!        - Порнография, - со знанием дела подтвердил баварский король. - У меня в королевстве за такое пять лет полагается.        Сталин пошевелил носком сапога валяющиеся на полу плакаты.        - Я бы с вами согласился, товарищ фон Такс, но тут дело политическое.        - Да?        - Конечно. Налицо попытка дискредитации советской власти в целом, и начальника государственной паспортной службы в частности. И я бы не хотел, чтобы наш серпастый и молоткастый, как правильно выразился Владимир Владимирович, в дальнейшем ассоциировался вот с этим...        - Звоню, товарищ Сталин? - уточнил подполковник.        - Да. И пусть тут разбирается Вышинский.

        "Москва. "Правда" 5 августа 1936 года

        Формула обвинения.

        Следствие считает установленным, что:        1. В 1933-36 г.г. по заданию враждебных СССР иностранных разведок обвиняемыми по настоящему делу была составлена заговорщицкая группа под названием "Союз писателей Лемберга", поставившая своей целью шпионаж в пользу иностранных государств, нацистскую пропаганду, подрыв военной мощи СССР путём гнусных пасквилей и клеветнических книг, террор и, наконец, свержение существующего в СССР общественного политического строя и установление капитализма и власти буржуазии.        2. "Союз писателей Лемберга" вступил в противоестественные сношения с некоторыми иностранными разведками в целях получения с их стороны финансовой помощи для осуществления своих преступных замыслов.        3. "Союз писателей Лемберга" систематически занимался в пользу указанных государств шпионажем, осуществлял выпуск вредительской литературы антисоветского и антирелигиозного содержания.        4. "Союз писателей Лемберга" организовывал задержку в выплате гонораров выдающимся деятелям литературы А.М. Горькому, Г.Ю. Орловскому, М.А.Булгакову, А.Н.Толстому, А.В.Шмалько, В.П.Катаеву, нанеся этим невосполнимый ущерб советской литературе.

        Все обвиняемые уличаются как показаниями свидетелей, так и имеющимися в деле документальными данными и вещественными доказательствами и полностью признали себя виновными в предъявленных обвинениях.        На основании изложенного обвиняются:        Аврааменко Пейсах Александрович, 1888 года рождения        Камерерский Глорх Андреевич, 1910 года рождения        Светловани Епифан Дмитриевич, 1891 года рождения        Коробкомский Иосиф Мартынович, 1900 года рождения        Корчмович (Бомбардов) Еврипид Юрьевич, 1873 года рождения        Золотарский Владимир Преторович, 1889 года рождения        Сержантов Даниил Мастерович, 1893 года рождения

        в том, что являясь активными участниками антисоветского заговора, совершили тягчайшие государственные преступления, указанные в п.п. 1-4 формулы обвинения, предусмотренные ст.ст. 58-1а, 58-2, 58-7, 58-8, 58-9 и 58-11 УК РСФСР, а обвиняемый Аврааменко, кроме того, совершил преступление, предусмотренное ст. 154а УК РСФСР.        Вследствие изложенного все указанные обвиняемые подлежат суду Военной коллегии Верховного суда СССР.        Настоящее обвинительное заключение составлено в г.Москве 23 июля 1936 года.

        Прокурор Союза ССР А.Вышинский"

        Тракторист Либерман        Крепко сел на стакан,        Обессилев понять        Стратегический план        По которому он        Пролетарий всех стран        Мимо денег и кассы.        Сергей Трофимов

        Нижегородский край Подновье Колхоз им. П.А.Столыпина Лето 36-го.

        Большая волна от маленького речного буксира, называемого волгарями попросту утюгом, с шелестом набежала на берег, заставив стоящего с удочкой человека сделать шаг назад. Не достав до рыбака, вода утешилась тем, что при отступлении прихватила с собой валявшуюся на песке ржавую консервную банку с червяками. Утащила, поигралась немного, да и утопила, накрыв очередным пенистым гребнем.        Пропажа обнаружилась почти сразу же. Вот только человек отреагировал на неё довольно своеобразно. Он не стал ругаться, что вполне можно было ожидать, а молча плюнул под ноги и выбросил удочку. Потом уселся, обхватив колени руками, и грустно проводил взглядом уплывающую по течению снасть. Да... И сегодня не повезло. И что это жизнь такая поганая? Вроде привык за столько лет...        Всё началось ещё в раннем детстве. Точнее сказать - прямо сразу после рождения. Мало того что папочка носил фамилию Рубинштейн, так и умудрился передать её по наследству родному сыну. Это бы ещё ничего, но он ещё имечко дал соответствующее. Да... Подходящее какому-нибудь банкиру, аптекарю, музыканту, в конце концов. Но родители умудрились потерять юного Абрама Рубинштейна прямо в нью-йоркском порту, куда прибыли в двадцатом году из охваченного военным безумием Крыма. И несостоявшийся дирижёр с пятилетнего возраста рос в семье фермера из Айовы. Какая уж тут музыка.        Абрам в совершенстве постиг искусство езды на тракторе, неоднократно побеждая в гонках, скоростную дойку коров, и таинство приготовления копчёного сала. И даже освоил банджо, подаренное приёмным отцом на восемнадцатилетие. Но привязавшиеся с юных лет несчастья не оставили и здесь. Сначала полиция обнаружила и уничтожила основной источник дохода фермы - аппарат, на котором весь округ гнал хоть и дрянной кукурузный, но виски. В короткой рукопашной схватке Рубинштейн так получил по голове, что на два месяца разучился говорить. А когда снова начал, выяснилось, что английский язык забыт окончательно и бесповоротно. Приехавший из Баттендорфа доктор Клабке с ужасом узнал в речи пациента те самые выражения, с которыми его самого ещё в шестнадцатом году били прикладами русские солдаты.        Лечение у местных светил медицины не помогло, но приёмный отец не терял надежды. Он взял в банке кредит под залог своей фермы, и совсем было собрался везти Абрама в Новый Орлеан, где, по слухам, сохранились негритянские колдуны, творящие сущие чудеса. Малое чудо обещали за четыре с половиной тысячи долларов, а большое уже за шесть, но с дополнительными вливаниями не меньше галлона. Мистер Гарриман скрягой не был и решил потратиться по максимальному тарифу.        Но коварная судьба из одного только желания досадить Абраму Рубинштейну всё переиграла на свой лад. Как-то неожиданно началась депрессия, и банк срочно потребовал вернуть кредит. Не ожидавший такой пакости приёмный отец возмутился и попытался оспорить решение, приводя в качестве аргументов некоторые выражения на русском языке. И к большому несчастью был понят. Через неделю многочисленное семейство Гарриманов лишилось своей фермы и оказалось на улице.        Поначалу мужчины пытались найти работу, но по Соединённым Штатам бродили миллионы таких же голодных и готовых на всё. Рубинштейн, которому к тому времени исполнилось уже двадцать лет, при взгляде на младших, пусть не кровных, но родных, вдруг понял - быть готовым на всё слишком мало. Нужно гораздо больше.        Начали с самого простого - налёты на полицейские участки проходили в удивительной гармонии с совестью и внутренними убеждениями. Особенно если вспомнить тот злополучный удар по голове... Но постепенно гастроли по стране становились всё опаснее, а уходить от погони на привычных тракторах всё сложнее и сложнее. В тридцать четвёртом году и вовсе прижало - папаша Гарриман поймал пулю и на долгие месяцы выбыл из игры. По его выздоровлению пришлось менять квалификацию, так как плохо сгибающаяся нога не располагала к активному образу жизни. Да и какая это жизнь? Так, на кусок хлеба с тонким слоем даже не сливочного, пальмового масла хватало, а больше ни-ни... Тем более львиная доля доходов от беспокойного бизнеса уходила на учёбу трёх младших сестёр.        Со сменой профессии у Абрама Рубинштейна в очередной раз закончилось везение. Со стороны, конечно, оно так не выглядело, но это ещё как посмотреть. Следующим этапом большого пути стал экзорцизм. Видите ли, дело в том, что дамы в штате Айова, преимущественно незамужние, по неизвестной причине часто бывали одержимы бесами. Легион - это вряд ли, но не менее батальона нечистой силы ежегодно квартировало в более или менее (дело вкуса) симпатичных представительницах прекрасного пола. Иногда они (разумеется бесы) вселялись и в замужних женщин, действуя хитро и избирательно - только в тех, чьи мужья много старше и в силу немощности своей не могли разрушить дьявольские козни многократной и регулярной молитвой.        Папаша Гарриман добросовестно пахал на этой благодатной почве почти три с половиной месяца, но возраст и старые раны сказались отрицательно на качестве работы - нечисть упорно возвращалась. Выезды по гарантийному обслуживанию окончательно подорвали здоровье бывшего фермера и поставили крест на дальнейшей карьере. Весь следующий год Рубинштейн вёл тяжкую битву единолично. Неизвестно, сколько бы это продолжалось, если бы в один далеко не прекрасный момент сразу тридцать четыре клиентки не заявили о намерении монопольно пользоваться услугами экзорциста. И на семейном совете единогласно приняли решение - бежать!        До канадской границы не успели. На очередной заправке в Миннесоте их опознал шериф одного из маленьких городков. Вот сволочь злопамятная! И разойтись полюбовно не согласился. Ну и мир его праху... Хм... Бог ему судья.        Далее пришлось уносить ноги, отстреливаясь на ходу от длинной очереди желающих свести счёты. К охоте подключилась и национальная гвардия (именно так, с маленькой буквы, большую они ещё не заслужили), которой было обещано по пять долларов за поимку каждого беглеца. Дорогу на север перекрыли настолько прочно, что пришлось резко сворачивать в сторону атлантического побережья. Немного легче стало у Великих Озёр, где погоню несколько раз встречали засадами, а совсем оторваться удалось только затерявшись в развалинах Детройта.        Но долго жить в провонявшем перебродившей патокой городе не получилось. Постоянные конфликты с местными бандами хотя и практически уполовинили ряды последних, но детям здесь было не место. И вот в один из своих рейдов за продуктами и учебниками для младших сестёр Рубинштейн наткнулся на представительство Балтийской Конфедерации. К политике Абрам в последнее время был равнодушен и потому флаг у входа не опознал. Политическая безграмотность и послужила толчком к дальнейшим переменам в его судьбе.        Попытка привычно ограбить эмиссаров Сагалевича была грубо пресечена в самом начале сильным ударом в ухо. Оружие отобрали, добавив ещё несколько оплеух, и серьёзные носатые дяди объяснили всю глубину Абрамовых заблуждений. Объяснили и поставили перед фактом - по соглашению тридцать пятого года преступления, совершённые на территории представительств Балтийской Конфедерации, приравниваются к преступлениям против человечества и приговор имеют однозначный, обжалованию и амнистии не подлежащий. Но, принимая во внимание владение обвиняемым русским языком, возможны варианты...        Рубинштейн не стал упорствовать в заблуждениях и раскаялся. В результате глубокого осознания пагубности буржуазного строя и его дурного влияния на прогрессивных представителей трудового народа стороны пришли к соглашению. И через неделю семья Абрама грузилась на пароход "Товарищ Далай-лама", следующий в Ленинград. А по прошествии ещё месяца колхоз имени Столыпина радостно принимал новых работников.        В Подновье трактора ещё не использовали в качестве боевой техники, поэтому пришлось срочно вспоминать навыки мирной жизни. Папаша Гарриман быстро освоился, привык и после сдачи обязательного экзамена по русскому языку получил советское гражданство и паспорт на имя Ивана Джонатановича Горемыкина. Абрам тоже стал полноправным гражданином но фамилию не поменял, утверждая что она и без того достаточно русская. Никто и не возражал - после того, как в прошлом году конюшней начал заведовать Себастьян де Пейрак ди Соуза О`Коннор, местных жителей ничем нельзя было удивить.        Единственное неудобство состояло в том, что музыкальные таланты Абрама не произвели должного впечатления. Эка невидаль - банджо. Каждый сумеет извлечь звуки из натянутых на сковородку струн. То ли дело гармонь! И с первой же зарплаты в доме Рубинштейна появилась потехинская трехрядка. Правда, для этого пришлось занять у колхоза ещё три тысячи, но оно того стоило. Первое время, пока не научился, мимо Абрамовых окон опасались пробегать даже привыкшие ко всему подновские кобели. Очень уж за душу хватало! Но месяц упорных занятий, и очередная высота покорилась. Вот только в колхозный клуб его с гармошкой так и не пускали, потому что весь почти репертуар исполнителя далеко выходил за рамки приличий. Но по вечерам, за околицей, музыкант находил и благодарных слушателей и заслуженную славу.        Но счастье так и не пришло. Была тихая размеренная жизнь, от которой Рубинштейн, привыкший к более насыщенному времяпровождению, откровенно скучал. Преодолеть тоску не помогала даже ежедневная чистка положенного по бригадирской должности пистолета. И только в редкие минуты удавалось развеяться по-настоящему, как в прошлом месяце. Тогда получилось организовать межрайонные соревнования по форсированию Волги с самодельными шноркелями. Было очень весело. Стало ещё веселее, когда через десять минут после старта Александр Фёдорович Беляков объявил, что только победившую машину поднимут со дна за колхозный счёт. Сам Абрам участие в заезде так и не принял - его трактор дисквалифицировали из-за найденного в кабине баллона со сжатым воздухом.        И сейчас вот, в выпавший среди недели выходной день, единственное развлечение - сидеть с удочкой на берегу и наблюдать за работающими на месте соревнований водолазами. И бока до сих пор болят. И опять скучно!        Какой-то странный, незнакомый ранее звук отвлёк тракториста от грустных мыслей. Рубинштейн оглянулся и застыл в восхищении. Его сердце застучало сильнее, а душа встрепенулась в робком предвкушении чуда. По дороге вдоль Волги ехали солидные лимузины, а сзади, и это было главным, по обочинам, чтобы не повредить асфальт, летела мечта. Нет, даже две мечты. Вот оно, явленное чудо! И Абрам вдруг понял весь смысл своей предыдущей непутёвой жизни. Понял, и слёзы восторга потекли из глаз. Он родился танкистом, и судьба всеми силами готовила его к подвигам и славе!