Кайфолов (ЛП) - Саваж Шей - Страница 14

Идеальный ритм.

— Боже... Ник... — простонала Милена, приподняв бедра с кровати и обхватив ступнями моими лодыжки. — Жестче... еще чуть-чуть…

Счастливый от одной только возможности исполнить ее желание, я стал усердно в нее вдалбливаться – глубоко, быстро, и так жестко, как только мог.

Милена вскрикнула и выгнулась, схватив меня за плечи и застыв на мгновение. Затем она упала обратно на матрас и протянула вниз руки, чтобы ухватиться за мои бедра, и снова закричала.

— Тебе нравится? — зарычал я ей на ухо, наслаждаясь ее реакцией на слова. — Тебе нравится быстро и жестко?

Единственной реакцией было нечленораздельное, пост-оргазмическое бормотание, которое я воспринял как положительный ответ, продолжая в то же время с силой в нее врезаться.

Мои бедра двигались рывками, повторяя ритмичные толчки таза. Давления в яйцах стремительно нарастало, и все мое тело напряглось, когда мышцы живота сократились. Волна ощущений стала распространяться вверх по ногам, по животу к моему члену. У меня больше не осталось сил сдерживаться, и я со вздохом и громким рыком изверг семя внутри нее.

Я застыл, потом содрогнулся, и в этот самый момент, просто... почувствовал ее.

Я бы не смог описать это, если бы попытался.

Закрыв глаза и прижавшись лбом к ее плечу, я опалял ее кожу своим горячим дыханием, пытаясь понять, что, черт возьми, только что произошло.

Как будто мой мозг взорвался вместе с моим членом.

Я слышал, как другие говорили, что оргазмы, секс и прочее дерьмо с тем, о ком ты действительно заботишься, были другими – лучше, интенсивнее. Никогда не испытывал такого, хотя, честно говоря, думал, что это полная чушь.

До этого момента.

Пока не кончил.

Пока не излил в нее свою сперму.

Это действительно отличалось ото всего, что я чувствовал раньше.

Мой лоб прижимался к плечу Милены, и мои зубы были крепко стиснуты вместе, хотя это не остановило крик, вырвавшийся из моего рта.

В моих глазах стояли слезы.

Мышцы рук и ног обессилили, и я рухнул на нее сверху.

Я не мог двигаться, и все, что происходило в голове было слишком стремительным – слишком интенсивным – для моего понимания. Я оставался все в том же положении – с моим членом, все еще похороненным в ней, с руками, все еще крепко обнимающими ее спину и плечи. Мое сердце продолжало колотиться. Оставаясь глубоко внутри нее, я пытался заставить свою голову контактировать с другими частями тела. Моя плоть, казалось, находилась в каком-то посторгазмическом шоке и продолжала настаивать, что мои ноги больше не были привязаны к остальной части меня.

Мои руки, видимо, все еще были в состоянии действовать, и были немного напряжены, удерживая ее вес. Я ужесточил хватку, мои бедра продолжали слегка двигаться, не давая выскользнуть из нее.

Я хотел там остаться.

Милена испустила мягкий стон, и как раз, когда я уже подумал, что она собирается оттолкнуть меня и встать с кровати, ее ноги обхватили мои бедра.

— Вау, — раздался снизу ее прерывающийся шепот. — Не смей двигаться. Оставайся там, где находишься.

Я был слишком счастлив ей угодить. И даже немного сдвинул бедра, чтобы удержать себя внутри нее. Это было то место, где я хотел остаться, быть может, навечно. Я никогда раньше не входил в девушку так, без защиты. Всегда вставал вопрос о презервативе и нежелании каких-либо последствий. В этот раз, несмотря на то, что часть моего мозга понимала, как это глупо, мне было все равно. Я по-прежнему не был заинтересован в детях, но кончать в нее было слишком фантастически.

— Это было действительно нечто, — сказала Милена.

— Точно, — согласился я. А потом какой-то параноик во мне задался вопросом, что она на самом деле хотела сказать. — В смысле... ты имеешь в виду что-то хорошее, правда?

По некоторым причинам, для меня было очень важно, чтобы это было так.

— Определенно, — ответила она. — Я... я не думаю, что могу описать это словами, за исключением того, что сейчас я полностью уничтожена.

— Поспи, если хочешь, — предложил я. Для меня было странно предложить такое. Хотя, несколько раз девушки оставались у меня на ночь или я у них, это было не совсем обычное явление, но сейчас оно родилось в силу какой-то необходимости. Мне не было никакой нужды оставаться здесь – я мог просто вернуться в бар.

— Ты можешь поспать, — сказал я, чувствуя себя неловко, что не было для меня характерно. Я, по сути, просто разрешил ей лечь спать на ее собственной кровати, что было довольно смешно. — Я имею в виду, ты можешь просто отдохнуть прямо здесь, если хочешь, конечно – это твоя кровать. Я просто хочу сказать, что не против. Если ты хочешь поспать.

Милена посмотрела на меня и рассмеялась.

— Я чувствую себя парнем! А ты ведешь себя стеснительно как девчонка.

— Никто никогда раньше не говорил такого с моим членом внутри, — сказал я, подняв бровь.

Она снова рассмеялась, это движение заставило меня выскользнуть из нее, и я испустил разочарованный вздох. Милена пожала плечами, извиняясь, и я скатился, чтобы лечь рядом с ней. Руки тотчас же обняли ее, и я притянул Милену к своей груди.

— Ничего страшного, если я останусь? — тихо спросил я.

— Оставайся.

— Хорошо, — ответил я с облегчением. — Тогда ты сейчас давай поспи. А я послежу за сердитыми членами семьи, постельными клопами, ну и еще за кем-нибудь.

— Приму это к сведению, — сказала она, мягко рассмеявшись. — Я имею в виду ту часть про сон. Я правда очень устала.

Я наблюдал за ее глазами и старался не терять голову от обнаруженного там калейдоскопа цветов. Ничего из этого не вышло, и тогда я с удивлением подумал, насколько надо быть жалким, чтобы так увлечься подобными вещами. Да, ее глаза были необычными, и мне нравились необычные вещи, но здесь было что-то гораздо большее.

Я не мог это четко сформулировать в мысли или слова; я просто хотел находиться рядом с ней и смотреть на Милену.

Нелепо?

Возможно.

Милена положила свою руку мне на живот. Я лежал на спине, смотрел в потолок, обнимая ее за плечи, и обдумывал саму идею настоящих отношений, вплоть до ипотеки. Выводы были достаточно скверными – тот факт, что эта идея казалась мне в некотором роде крутой, стало для меня самым удивительным.

Станет ли это концом моих дней, как бабника?

Неизвестно, но каким бы странным и нехарактерным это ни было, это не имело для меня никакого значения. Я хотел знать, что увижу ее снова и желательно еще раз после этого. Идея быть парнем для единственной женщины казалась не только привлекательной, но и просто исключительно необходимой. Она была нужна мне.

— Я не собираюсь делить тебя с кем-то, — пробормотала Милена, положив голову мне на плечо. — Просто так, чтобы было ясно.

— Предельно ясно, — ответил я, притянув ее к себе немного ближе и даже не в состоянии воспринимать ничего другого в данный момент. Еще одно клише, конечно, но просто она подходила мне. Я знал, что это было правильно, и понимал, что у меня никогда не будет ничего подобного тому времени, которое я провел с ней.

Дыхание Милены стало медленным и размеренным, и я почувствовал, что она немного привалилась ко мне, расслабившись во сне.

Мысли и воспоминания о всех других женщинах, с которыми я когда-либо сталкивался – каждая банальная зарубка на спинке кровати – исчезли из моих мыслей. Мои губы прижались к местечку прямо под ухом Милены, и она вздохнула, сильнее прижавшись к моему телу. Ее рука откинулась в сторону и врезала мне по яйцам.

Сильно.

Я заскрежетал зубами, мое лицо сморщилось, все тело напряглось и чуть приподнялось с матраса, пока ударная волна пробегала через весь мой организм. Как будто раскаленный свет зародился в внутри меня и стал распространяться во все стороны, дурман и головокружение оглушили и ошеломили меня. На мгновение показалось, что сейчас меня стошнит.

Я приложил все усилия, чтобы не закричать вслух, но для этого пришлось довольно сильно закусить губу. Мои яйца запульсировали, ноги стало ломить, и я так плотно сжал глаза, что по всей внутренней стороне век увидел голубые вспышки. Это длилось, может быть, несколько секунд или минут, и я, окаменевший от нахлынувших ощущений, ждал, когда боль отступит.