Маффин (ЛП) - "Mahsa" - Страница 77

Даже Эшер этому не мешал.

— Что ж, мы, пожалуй, пойдём, — Зак отпил кофе, искоса взглянув на жену.

— Куда это вы собрались? — пропищал я.

В такой совершенный момент… Здесь так мирно и спокойно. Почему они уходят? Я почти забыл, что внизу их ждёт работа.

— Пора открывать закусочную, малыш, — усмехнулся Зак. — Видит Бог, нам нужны… — тут Анна бросила на него свирепый взгляд, и он замолчал. Мирная атмосфера мгновенно рассыпалась, словно была из песка. Воздух на кухне зазвенел от напряжения, которое так и излучала супружеская пара. Я искал ответ на их лицах, но оба поспешно отводили глаза.

— Что? Что вам нужно?

— Глотнуть свежего воздуха, — пошутила Анна. Резко встав из-за стола, она отодвинула свой стул. Он с кошмарным визгом проскрежетал по полу.

— Анна, в чём дело? — жалобно спросил я, чувствуя, как в лёгких разгорается новый огонь.

— Всё хорошо. Тебе не о чем волноваться, мой милый, — нежно коснувшись моей щеки, она напомнила о порезах, всё ещё рассекающих кожу. Анна почувствовала, что я подался вперёд и, наклонившись навстречу, прошептала вопрос, который начисто вымел всё из моей головы: — Надеюсь, прошлой ночью ты использовал презерватив?

Мой мозг отключился. Полностью. Я ждал, что она потребует рассказа о том, как я получил свои раны, но вместо этого она завела разговор о презервативах. Мир определённо сошёл с ума. Так она знала, чем мы занимались прошлой ночью? Сколько ей было известно? Может, она всё видела? Или только слышала? Чёрт! И Зак знает? Твою ж налево, да точно знает! Нет, презервативом мы не пользовались, но он же и не кончал в меня. Что это значит? Нужно провести дополнительные исследования… Почему я вообще об этом подумал? Ошалев, я просто не знал, что сказать.

Видимо, на такую реакцию они и рассчитывали. Когда я снова смог мыслить здраво, Анна и Зак были уже у двери.

— Погодите минутку! — воскликнул я, бросаясь вдогонку. Мне бы побежать, но я знал, что боль не даст и шагу ступить без угрозы потерять равновесие.

— Пока, дорогуша! В холодильнике ещё осталась паста! — крикнула Анна, прежде чем за ними захлопнулась дверь.

— Проклятье, — прошипел я.

Очередной провал. Вот отстой! Они оба знали, как со мной справиться, но я-то беспокоился о них до смерти. Они были для меня самыми важными людьми на свете. И если им нужна моя помощь…

— Ты так о них заботишься, — нагло заметил Эшер.

Оторвав глаза от входной двери, я посмотрел на кухню. Он так же спокойно сидел за столом.

— С чего ты это взял? — нахмурив брови, прорычал я.

Откинувшись на спинку, он закачался на стуле. Его пальцы отбили короткую барабанную дробь по столу.

— Шутки в сторону, почему ты не позволил им себя усыновить?

День за днём люди продолжали задавать вопросы, на которые я не был готов отвечать. И сегодняшний — я уже знал — не станет исключением. Засос, презерватив, а теперь что? Подняв руку, я устало потёр шею, словно уже почувствовал всю тяжесть и боль своего прошлого. Но серьёзный вопрос заслуживал серьёзного ответа.

— Потому что… они не мои родители. К тому же у них есть сын.

— Вряд ли они были бы против лишнего рта, — сказал он.

— Так и есть, но… они не мои родители.

— На протяжении шести лет эти чудесные люди были твоими опекунами, — он ещё раз дроботнул пальцами. — Логично предположить, каким должен был стать их следующий шаг.

— Как ты, мать твою, об этом узнал? — снова прорычал я, впиваясь пальцами в кожу.

Уголок его губ слегка изогнулся, несомненно, пряча самодовольную ухмылку.

— Я взял на себя смелость задать мисс Анне несколько вопросов. Как твой новый работодатель, я заверил её, что должен знать о тебе всё. Так же я настоял на том, что для твоего же блага мне не стоит задавать тебе эти вопросы лично, — он остановился, выпустив, наконец, улыбку на волю. — Кажется, она со мной согласилась.

— Святая простота, — проворчал я. Сомневаюсь, что она до сих пор верит в то, что он мой работодатель, если уж видела… Тьфу ты. Нужно пустить его по ложному следу. Признаться, он оказался более активным, чем я думал вначале.

— О чём ещё она тебе рассказала?

— У тебя аллергия на моллюсков, поэтому я исключу их из твоего меню, — сказал он, рассмеявшись.

Аллергия. Правда что ли? С каких это пор «работодателю» нужно об этом знать? Удивительно, как она не рассказала о моей аквафобии. Наверное, была уверена, что я её преодолел. Иначе, почему разрешила «работать в доках» или не стала сходить с ума, обнаружив меня на пороге своего дома вымокшего с головы до ног? Теперь она подкрашивала мою воду лишь по привычке.

— Что ты ей сказал? Я имею в виду прошлую ночь.

— Я дал вполне разумное объяснение. Давай не будем отклоняться от темы, которой ты так хочешь избежать. Итак, усыновление? — добавил он.

«Передача в семью на долгосрочное воспитание» — так они это назвали. У меня выявили «поведенческие нарушения», более того, хоть я и был сопляк сопляком, никто не мог со мной справиться или хотя бы выяснить, почему я постоянно злился. Государственных психиатров уже тошнило от меня, и ни одна здравомыслящая семья не решилась усыновить такого дикого зверёныша.

Единственными, у кого я задержался дольше, чем на неделю, оказались Анна и Зак. Без какой-либо первоначальной проверки они стали моей приёмной семьёй. Я должен был позволить им усыновить меня… нет, я должен был умолять их, если бы они делали это не ради Джейсона. Конечно же, Эшеру я ничего не рассказал.

— Да какое тебе вообще дело? — вздохнул я, разглядывая через плечо коридор.

— Мне любопытно, — пропел он. — За последние несколько дней ты не раскрыл ни одной своей тайны. Нет у тебя ни имени, ни возраста, ни истории, — облокотившись о столешницу, он продолжил: — Нет дома, нет семьи, и идти тебе некуда.

— Ты, знаешь ли, тоже на открытую книгу не похож, — ответил я.

— Верно, — согласился он.

В этот момент лишь по звучанию его голоса я понял, что он хмурится. Мы слишком много времени провели вместе.

Я не знал, на чём мне сосредоточиться в первую очередь: на смутившейся Анне, которая случайно прознала о моих «внеклассных занятиях», на пульсирующей прямой кишке или на том, кто был во всём этом виноват. Возвращая взгляд от двери в ванную обратно на кухню, я выбрал третий вариант.

Сгорбившись, Эшер положил голову на стол и внимательно рассматривал стоявшую перед ним чашку. Он немного напоминал статую, изображающую человека, что глубоко задумался о своём прошлом, а может, и о будущем. Захотелось прикоснуться к нему. Просто чтобы убедиться, что он реален, поэтому мне пришлось покрепче прижать пальцы к своему затылку. Старая боль отрезала все ненужные мысли, но взамен принесла новую. Боль Эшера. Он был ранен, после аварии он истекал кровью — ночью я совсем об этом забыл. Не то, чтобы он корчил из себя железного человека… Куда же он был ранен? В руку и в его… блин, я даже не знаю. Веду себя, как полный эгоист.

— Тебе нужна аптечка?

Оторвав взгляд от чашки, он сконцентрировался на мне. Я не понял, откуда в его глазах появилось такое веселье. В самом деле, не собирался же я перевязывать его раны собственноручно. Прежде чем с моих губ слетело хоть слово, он покачал головой, прерывая внезапный приступ доброты.

Я ответил ему без слов. Пусть мучается от боли, если хочет, а я пойду в ванную. Качнувшись, я схватился обеими руками за края дверного проёма и по стеночке двинулся по коридору. Вдруг в тишине пустой квартиры прозвучал его голос: «Останься со мной».

Сердце забилось быстрее. Отклонившись назад, я заглянул в кухню, пытаясь ничем не выдать охватившего меня волнения.

— Что?

— Останься со мной, — невозмутимо повторил он. — Втроём вам здесь будет тесно, а в моём доме места предостаточно. И мне кажется, что дольше меня ты тут не задержишься. Возможно, ты ускользнёшь даже раньше, — широким жестом он обвёл комнату.

А, так вот он о чём. Я понял его слова слишком буквально, хотя они были не далеки от истины.