Женька и миллион забот (СИ) - Ворошилова Лариса Александровна - Страница 63

Не переставая дурить голову, Екатерина за пару минут проверила все, вплоть до косы, старательно перебрала волосы, досмотрела даже котенка, заглянув киске под хвост. От чего Любаша покраснела, как помидор. И все это время бойкая бабенка ни на секунду не умолкала, продолжая молоть языком.

— А я гляжу, классно ты пристроилась! — она лихо подмигнула растерявшейся не на шутку Любочке, и по-свойски толкнув ее в бок. — Твой-то — вон какой! — она руками изобразила слона средних габаритов: в комнату бы точно не вошел.

И вновь Любаша зарделась:

— Да не муж он мне. Я с ним только вот часа как полтора познакомилась. Мужа свекровь увезла…

Екатерина вытаращилась, всплеснула руками и едва не контузила своим:

— Ой, же мне! Везет тебе, подруга! Да кабы мне такого-то! — она помогла Любаше оправить платье, а затем предложила чисто по-женски: — Слухай-ка, я такие истории страсть как люблю! Расскажи а! Ну, расскажи! — и с этими словами, выпихнув Любашу из пустого помещения, поволокла ее куда-то дальше, по коридору в свою комнату, расположенную на половине прислуги. Котенок все это время вел себя на удивление тихо и смирно, только таращился по сторонам золотисто-медовыми глазюками.

Вторым сквозь створ ворот прошел невысокий парень, с ним никаких эксцессов не произошло. И уж в последнюю очередь — здоровяк, прихватив пустую корзинку. Вот тут возник инцидент, объяснения которому Борис сразу даже и найти-то не сумел. Пачо-террорист, рвавшийся перегрызть глотку любому, кто переступал границу вверенной ему территории, вдруг замолк, потом завилял хвостом и…

— Собачка! — здоровяк прямо в проеме ворот рухнул на колени, и Пачо, словно всю жизнь только этого и ждал, ринулся к нему… Борис вскинул пистолет, Андрей предупреждающе вскрикнул… Пачо попал прямиком в медвежьи объятия верзилы, и, скуля от переизбытка счастья, принялся облизывать лицо незнакомца. Здоровяк мял и теребил огромного пса, чесал пузо, шептал на ухо какие-то нежности и ласковости: одним словом — полная идиллия. Создавалось такое впечатление, будто встретились два старых друга… закадычных.

Борис, тихо офигевая от такой картины, озадаченно крякнул, убрал «Гюрзу» в кобуру и только теперь ощутил холодную испарину на лбу. Если сегодня еще намечаются сюрпризы, то лучше бы им быть приятными. А то уже явный перебор.

Здоровяка с трудом оторвали от «собачки», Пачо с огромными усилиями стали втроем оттаскивать от внезапного объекта неожиданной любви. Пес не давался. Пес не желал уходить. Пес упирался всеми четырьмя, кряхтел, но с места не трогался. Но стоило только верзиле ласково проворковать:

— Иди на место, красавец! — и Пачо послушно, словно вышколенный ребенок без разговоров, направился в будку, бросая на охранников такие живописно-укоризненные взгляды, от которых хотелось пойти и удавиться. Теперь уже офигел не один Борис, а все, кто стал невольным свидетелем этого чуда, включая и Петровича, который как раз в этот самый момент появился из-за дома, ведя на коротком поводке Тунгуса.

Собако-волк ломанулся навстречу верзиле, приветственно виляя хвостом (чего сроду не случалось).

— Собачка! — верзила призывно раскинул руки, вновь приготовившись бухнуться на колени.

Но второй раз лобызаться парню не дали, а довольно грубо запихали в дом и заперли от греха подальше входную дверь, чтобы вдруг не побежал обратно. Затем каждого досмотрели отдельно — ни документов, ни другого какого оружия, ни, тем более, взрывчатки. С парнем, что назвался Сергеем Филипенко, особых хлопот не возникло. А вот верзила, по кличке Щека, все нудил: где Любаша, да куда киску подевали. О киске беспокоился в особенности. Борис, досматривавший его лично, ошизел от такого расклада окончательно и бесповоротно. Он даже не знал, что думать: то ли у парня не все дома, то ли придуривается. Но уж если придуривается, то больно ловко и артистично — не подкопаешься.

Когда досмотр был закончен, а Екатерина, охая и ахая, выведала у Любаши все подробности нехитрого приключения, всех троих препроводили в специальную комнату в подвале. Путь лежал мимо биллиардной, и в открытый дверной проем Фил углядел Геннадия Хлопкова, младшего конявинского менеджера, известного ему по фотографии. В первую секунду Сереге резко подурнело. Во вторую, слегка пораскинув мозгами, он сообразил, что паниковать пока рано, надо дождаться результатов «собеседования», а что собеседование будет долгим, он не сомневался, потому как и их история не так уж коротка.

Комната оказалась совершенно пустой, за исключением двух диванов, стоявших у противоположных стен. Щеку, Фила и Любашу посадили на один. Борис с Андреем и Егором — на противоположном.

— Итак, сразу предупреждаю, у нас оружие, и мы не побоимся его применить, если понадобится, — Борис был совершенно откровенен, хотя и здоровяк с его собачьими обниманиями, и его явная подруга с котенком на руках вызывали симпатию. А вот Сергей Филипенко, казался человеком не таким простым. — В этой комнате натыкано много камер, оператор за пультом ведет запись всего нашего разговора, и если с нами что-то случится, то живыми вам отсюда не выйти.

Фил скупо кивнул. Щека потер щеку. Женщина недоуменно глянула в сторону Бориса, потом на его пистолет в руке и, виновато улыбнувшись, поплотней прижала котенка к груди, словно собиралась защищать его от пуль.

— Рассказывайте по порядку, времени у нас много. Обстоятельно и обо всем.

Эту трудную миссию Фил взвалил на свои плечи, Щеке не доверил: кому-то, может, медведь на ухо наступил, а этому мордовороту — на язык. Обычно из него клещами слова не вытянешь. А если и вытянешь, то что-нибудь невразумительное. Это только в машине вдруг он, резко прибавив в мозгах, принялся заводить умные разговоры.

Поэтому Фил не торопясь и обстоятельно рассказал обо всем: о договоре с Конявиным, об обещанных деньгах, об улике, которую они должны были подкинуть на место преступления, о слухах, что ходили между конявинскими людьми про подкупленных журналистов и милиции… рассказал даже о Любаше, о ее муже и о том, как ее по приезде попытались изъять у вздорной семейки. Отсюда и безобразная сцена. Отсюда и синяк у Фила под глазом — не успел вовремя пистолет вытащить. Одним словом: поведал все, как на духу. Впрочем, он с самого начала не собирался ничего скрывать — себе дороже.

Он только боялся, что люди Костика Штуки посчитают все это дешевой шуткой. Однако ничего смешного охранники в такой ситуации не нашли, более того: показалась она им весьма неприятной и угрожающей. Борис внимательно оглядел «улики» в запаянном пакетике. А потом дверь открылась, и в комнату вошли двое: седовласый мужчина лет этак пятидесяти пяти в прекрасном сером костюме, явно сшитом на заказ, и молодой парень в камуфляже с мягким, но пронизывающим прищуром, стянутыми в ниточку губами и холодным выражением на скуластом лице. Вот тогда-то и начался настоящий допрос. Стоя рядом с диваном и непринужденно опираясь на спинку, седовласый принялся задавать вопросы. И Филу сразу стало ясно, что впервые в жизни ему довелось столкнуться с настоящим профессионалом.

***

Еще много лет назад, когда только-только пошли первые деньги, и многие из друзей Штуки, понакупив себе вилл и дач на Канарах, быстренько стали спускать халявные бабки в кабаках да казино, Костик, на удивление всем, деньги пустил в оборот, беспрерывно расширяя производство. Обнищавшие, разоренные заводы и предприятия, словно сами сыпались к нему в руки, он скупал их по смехотворной цене, кого надо подмазав, кого надо припугнув.

Дело разворачивалось на удивление бойко, и в смутный период, когда большинство граждан страны остались с пустыми карманами и разбитыми надеждами, Костик вдруг оказался обладателем немалого состояния (+ несколько заводов, + две фабрики по пошиву всякой разной одежды, + три рынка, + сеть магазинов, + банк со множеством филиалов по всей стране…), которым требовалось управляться споро и с умом. Как один человек способен управиться со всем этим хозяйством? Так же, как некогда Генри Форд управлял автомобильной империей.