Женька и миллион забот (СИ) - Ворошилова Лариса Александровна - Страница 89

— Так, надо действовать, — заключил Савелий. — Кирюха!

— Тут я, — вяло откликнулся ангел-хранитель. — Что, полтергейст устроить что ли?

— Тут полтергейстом не обойдешься, — коротко бросил Савелий. — Давай, внимание отвлекай.

— Как? — не понял Кирюшка.

— Как — как? Явись во всей красе. Ты же у нас мастак зрелища устраивать!

— Да уж, видали мы, эти зрелища! — проворчала себе под нос Женька, вспомнив столб яркого света у дома знахарки. — Ему бы массовиком-затейником на гала-концертах выступать…

А в это время двое бандитов сцепились окончательно:

— Заглохни, козел! — орал «поклонник», грудью наскакивая на бывшего дружка. — Не дам писателя угробить!

— Да я тебя сейчас самого угроблю! Вместе с этим яйцеголовым в гроб ляжешь! Пообжимаетесь на том свете! — так же остервенело орал оппонент, готовый в любую секунду применить оружие.

Четвертый, держась за свернутую скулу, стоял, привалившись плечом к косяку, и внимательно наблюдал за этим бедламом.

— А ну замолчали! Оба! — встрял «дознаватель». — Ошалели совсем? — он жестко ткнул в бок «поклонничка», — обойдешься без писаки. Читатель хренов! Сказано: мочить всех, значит всех мочить… И без разговоров. Будете еще препираться, сам вас обоих успокою!

— Да пошел ты! — только и успел гавкнуть «поклонничек», и тут же словил такой мощный хук, что, взбрыкнув ногами, отлетел в угол комнаты и замолчал, вырубившись.

— Анна Михайловна, ничего у меня не получается, — надсадным шепотом проинформировал Фрол, — то ли автоматы у них заговоренные, то ли…

— Кирюха, давай, яви свою личность, — скомандовал Савелий.

— Да не могу я щас! Силов маловато! Кабы не эти переживания...Вот если бы она помогла... - и он недвусмысленно киснул в торону художницы.

Кто-то мягко, но довольно увесисто ткнул Женьку в бок:

— Слышь, ты, ментальная, а ну-ка сосредоточься! — похоже, Савелий решил-таки разрулить ситуацию самостоятельно. — Быстро! Захоти, чтоб эти все уроды увидели твоего ангела-хранителя. А то сейчас вам всем здесь будет один большой кирдык!

И словно подтверждая слова Савелия, «дознаватель» взял наизготовку автомат, приготовившись стрелять. Первой мишенью, конечно же, оказался Дима.

Вот тут-то Женька испугалась по-настоящему. До этой минуты она почему-то нисколько не сомневалась, что ничего плохого ни с ней, ни с ее друзьями случиться не может, в конце концов, ангел-хранитель на что? Но вот он — ствол автомата, сейчас прогремит очередь…

Женька с перепугу зажмурилась, молясь о чуде…

Сквозь сомкнутые веки свет ударил с такой силой, что аж голову пробило до самого мозжечка.

Гром грянул, всколыхнув пространство вместе с домом.

— И да убоятся грешники гнева Господня, ибо сказано: да воздастся каждому по делам его и по помыслам его! И скор и праведен будет суд Господен! — трубный глас Кирюшки бомбардировал барабанные перепонки не хуже ракет «земля-воздух».

— А-а-а! — гнусаво заладил кто-то слева, похоже, Ферт. — Господи прости!

— Падите на колени и молитесь во спасение свое, ибо нет такого грешника, который через молитвы и покаяние не спас бы душу свою, и нет грехов таких, которые бы не отпустил грешнику Господь наш в милости своей…

Вот же мастак убалтывать, — подумала Женька, с опаской приоткрывая один глаз. Всю комнату загромождала светящаяся фигура гигантского ангела. Светлая кудрявая голова упиралась в потолок, крылья, аккуратно сложенные за спиной, тоже выглядели внушительно. Кирюшка весь светился, ему бы фонарем на темной улице подрабатывать. Ферт мелко сучил ногами, пытаясь отодвинуться подальше. Парень со свернутой челюстью быстро-быстро крестился, вылупив с перепугу глаза. Третий так и вовсе в онемении застыл в углу, через каждые пару секунд судорожно сглатывая. «Дознаватель» озадаченно уставился на ангела. Однако, нервы у парня, как видно, были железные.

— Ты кто такой? — требовательно поинтересовался он у Кирюшки. Интересно, а Господа Бога он тоже допрашивать станет?

— Умолкни, смертный! — гневливый Кирюшкин взгляд обратился к неправедному бандиту. И хотя, казалось, пришествие ангела того совсем не пугало, однако свою функцию Кирьян все же выполнил — привлек всеобщее внимание. — Тебе ли вопросы задавать? Помни о смерти! Придет она в час неурочный, и ты со своими непокаянными грехами…

Бла-бла-бла! Женька даже не сомневалась, что этот болтун кому угодно мозги прополаскает.

— Слушай, — со стороны Димы послышался тихий голос Савелия, — сейчас ты их всех вырубишь. Понял?

— У меня же руки связаны, — запротестовал Дима полушепотом. — Да и потом, я ведь занимался не боевым ушу, а спортивным. Это же не спарринг в спортивном зале, они меня убивать станут.

— А ты не дрейфь, я помогу… — пообещал Савелий, — …ты тут единственный, кто может оказать сопротивление… только ты… того… не пугайся.

— Внемлите Гласу Божьему, дети мои, отбросьте сомнения, покайтесь в грехах земных и приидите в объятия мои, — Кирьян распахнул объятия, словно и в самом деле решил облобызаться с бандитами. «Дознаватель» невольно попятился, все-таки железные нервы оказались слегка проржавевшими — подвели в неподходящий момент: он непроизвольно нажал на спусковой крючок, автоматная очередь грянула, как гром среди ясного неба, пронзив ангела-хранителя на сквозь.

— Да вы, я вижу, не уйметесь! — голос грохотал так, что сотрясалось все вокруг, стекла полопались, заскрипели рамы, стены заходили ходуном, пол заплясал. — И словам моим вы не внемлете!

Женька от удивления чуть рот не разинула: Дима вздрогнул всем телом, словно не Кирьяна, а его прошила автоматная очередь, а потом вдруг, взбугрив мускулы, принялся рвать веревки на руках, будто нитки. А в этот момент ангел повел рукой, все автоматы разом взмыли в воздух, намертво прилипнув к потолку и тем самым нарушая закон всемирного тяготения.

— А… — только и успел произнести парень со свернутой скулой.

Дима, освободившись от пут, бросился вперед в перекате через плечо, вскочил и одним точным ударом ноги завершил дело, начатое Анной Михайловной — окончательно свернул челюсть пострадавшему бандиту, который, брыкнув ногами, врубился темечком в пол. «Дознаватель» сделал было движение вперед, нанося удар, но Дима ушел от него неуловимым нырком, подаваясь вперед. Удар получился ладонью снизу, в солнечное сплетение:

— Х-х-х, — выдавил «дознаватель», заваливаясь вперед.

Третьего даже трогать не пришлось, он сам плюхнулся на колени, истошно вопя:

— Господи! Спаси и сохрани!

«Поклонничек» завозился у стены, затряс головой, приходя в себя.

— Не понял, — вяло сообщил горе-бандит склонившемуся над ним ангелу, — я что? Помер?

— Ага, сейчас! Как же! — съехидничал Кирьян, принимая любимую стойку для утренней зарядки: руки в боки, ноги — врозь. — Ты еще, небось, после смерти в рай намылился попасть? Вот тебе! — и пресветлый ангел с огромными ослепительно-белыми крыльями сложил здоровенный кукиш перед носом ошарашенного бандита.

— Так, Кирьян, не зарывайся! — осадила ангела Женька.

Тут Дима неожиданно осел и повалился на пол, словно все силы разом иссякли.

— Что с ним? — Женька подползла к нему на коленках, со связанными за спиной руками, приложила ухо к груди, прослушивая: бьется сердце или нет. Сердце билось. Дима лежал навзничь, с закрытыми глазами, а на его лице было написано такое блаженство… — Эй, ты чего? Тебе плохо?

— Нет, мне хорошо!

Савелий вывалился откуда-то из пустоты, театральным движением руки отер лоб:

— Фу ты! Я уж думал, не выйдет, — пооткровенничал он, потом обвел взглядом поле боя. — Но ничего, хорошо получилось. Никто даже вякнуть не успел.

Пока все трое упивались победой, а Кирюшка фланировал под потолком, приняв свой обычный облик, Фрол развязал Анну Михайловну. Но тут бандит, плюхнувшийся на колени перед «пресветлым ангелом», вдруг схватил пистолет, оброненный Фертом и вскочил, беря под прицел веселую компанию: