Милашка (СИ) - Дроздов Анатолий Федорович - Страница 32

— Посмотри на это, мурим, — она поднесла коробку к моим глазам. — Это генератор электричества. А это зажим, — она продемонстрировала захват. — У вас есть стручки, которым вы гордитесь. Они нежные и чувствительные. Я надену это на головку и покручу ручку. Тебе станет хорошо.

Говоря это, она прицепила захват к мочке моего уха. Крутанула ручку. Мать! Мать! Мать! Убью суку!

— Меня многие хотели убить, — раздалось над головой. — Но я, как видишь, жива. Что сейчас и докажу.

Разряд. Боль… Какая боль! Мать! Мать! Мать!

— Хватит, Мург! — донеслось из-за стола. — Он понял.

Мург отошла. Тюремщицы отпустили мои руки, но остались по бокам.

— Повторяю вопрос, — произнесла тетка. — Почему ты плеснул супом в Сельгу?

— Она кричала на меня. Я к такому не привык.

— В твоем мире к муримам относятся иначе?

— Да, госпожа директор.

— Признаешь, что ты из другого мира?

— Да, госпожа директор.

— Как ты очутился на Орхее?

— На меня упал электрический провод с опоры высокого напряжения. Я должен был погибнуть, но очнулся в парке. Оказалось, что он принадлежит главе Дома Сонг.

— Не врешь, — кивнула тетка.

Ага. Протекло у Сайи. Кажется, знаю, от кого. Лейгу уволили в тот же день, но она вряд ли знает о дальнейшем. Учтем.

— Что ты знаешь о моторах?

— Мало, госпожа директор. Я актер.

— В твоем чипе записано: «инженер».

— Я соврал при заполнении анкеты. Актеры Сахья не нужны. А вот инженеров брали. Я хотел получить вид на жительство. Инженер работает на заводе, я снимаюсь в кино.

Тетка удовлетворенно кивает. Я признался в нехорошем поступке. Этому всегда верят. Скажи: «А я вор!», и все закивают головами: как же, знали. Скажи: «Я честнейший человек!», и никто не поверит.

— О чем ты рассказал Дому?

— О паровозе.

— Что?!

— Я нарисую, если мне дадут бумагу и карандаш.

Тетка посмотрела на Мург. Та вышла из кабинета и вернулась с пачкой листов и карандашом. Положила их на стол. Я встал и подошел ближе. Тюремщицы двинулись следом, но за руки не хватали. Я взял карандаш и стал рисовать. Цистерна с водой, труба и кабина. Тендер и колеса.

В школе нас водили в железнодорожный музей. Показали паровоз. Я запомнил объяснения гида.

— Вот, госпожа директор! — я придвинул рисунок тетке. — В эту емкость наливается вода. Под ней топка, где горит уголь. Вода превращается в пар, он толкает цилиндры. Они передают энергию на шатуны, а те вращают колеса. Паровоз едет и тащит вагоны.

— У вас нет электровозов?

— Есть, но мало. Для них нужно тянуть линию. Это дорого. Паровоз обходится дешевле. Ему нужны вода и уголь.

— Как быстро едет паровоз?

— Пассажирский — до восьмидесяти мергов в час. Грузовой — медленнее. Но если поставить два паровоза, поедет быстрее.

Спасибо тебе, гид! Экскурсию для нас проводил пожилой железнодорожник. О паровозах он говорил с любовью. В конце сказал, что работал машинистом.

— Странно, что Дом Сонг это заинтересовало. Электровоз лучше.

— Как сказать, госпожа директор. Электровозу нужен ток. Достаточно нарушить электроснабжение, как движение встанет. Паровоз будет ехать.

— А ты не глуп, мурим! — хмыкнула тетка. — Ваши автомобили ездят на пару?

— Да, госпожа директор! Но их не топят углем. Сжигают в топках продукты переработки нефти.

Тетка обменялась с Мург взглядами. Так, у Кая тоже течет. Но где-то в отдалении. Иначе б мулька про паровозы не прокатила.

— Ты мне их нарисуешь?

— Да, госпожа.

— И напишешь, что знаешь.

— Да, госпожа.

— Договорились! — тетка хлопнула ладонью по столу. — А теперь — правду? Почему ты отказался от предложения Рут?

— Я боялся.

— Кого?

— Сахья. Мне сказали, что убьют, если я останусь в Куруме. Пришлют специальных людей.

— Мы тебя защитим. Ты на военной базе. Постороннему сюда не проникнуть. Забор, проволока с током… Здесь бронеходы и рельсотроны.

— Я буду жить здесь всегда?

— До войны — точно… — она осеклась. — Поговорим об этом потом. Мы еще встретимся. А сейчас удовлетвори мое любопытство. Как называется ваш мир?

— Земля.

— Страна?

— Беларусь.

— Скажи что-нибудь на вашем языке!

— Задушил бы тебя, гнида!

— Что это означает?

— Вы умеете убеждать, госпожа!

— О, да! «Гнида» — это госпожа?

— Именно.

— Можешь обращаться ко мне так.

— Хорошо, гнида.

— Почему у вас иное отношение к мужчинам?

— Нас мало. На три девочки рождается один мальчик. Мужчин берегут.

— Чем они занимаются?

— Литература, искусство. Актеры, писатели, музыканты, певцы. Наши лучшие повара и модельеры — мужчины. (Кстати, не соврал.) Писатели, сценаристы, режиссеры — тоже.

— Хватит! Поняла. Напиши об этом подробно.

— Нужен клач с клавиатурой. Рукой пишу медленно.

— Тебе его принесут.

— Я хотел бы гулять.

— Нежелательно, чтоб тебя видели посторонние. И с таким лицом.

Она фыркнула.

— Я могу надеть маску.

— Шлем, — сказала Мург. — Бронеходный шлем с непрозрачным забралом. Форма на нем военная. Примут за своего.

— Хорошо! — согласилась тетка. — Но ты будешь вести себя хорошо.

Палец ткнул мне в грудь.

— Да, гнида!

— Увести!..

— Думаешь, он не врал, Мург?

— Похоже на то, госпожа. Когда хвалил мужчин, просто сиял. Опять же рисунок. Трудно изобразить, чего не видел.

— Глупый мурим, но полезный. Присмотри за ним. Гулять выводить вечером. Контакты с посторонними пресекать. Руководство базы о нем знает, но бронеходчицам это ни к чему.

— Сделаю, госпожа!

— На сегодня все. Поеду домой. Устала…

— Позвольте выразить свое восхищение. Вы отлично провели разговор. Сломали его сразу.

— Опыт, девочка, опыт. Да и он, признаться, не крепкий орешек. Обыкновенный мурим, капризный и трусливый. Они везде одинаковы — что у нас, что в другом мире…

Пишу… Утром мне приносят клач с клавиатурой, вечером забирают. Мург отсылает текст с рисунками гниде. Та шлет вопросы. Я отвечаю и продолжаю сочинять.

Никогда я столько не врал. Спасибо, авторы фэнтези! Вам, создатели фильмов. Чтоб я делал без вас?

Государственный строй в моем мире? Диктатура. Во главе — женщина. Зовут Айседора Дункан. Красивое имя. В фильме «Собачье сердце» ее вспоминали. Важная шишка.

Страной правят женщины. Местным будет приятно. Мужики занимаются фигней, в смысле искусством. Многие не работают. Их кормят жены. Эх, мечты, мечты… У нас гаремы. У меня лично пять жен. Нет, много. Урежем осетра — три. Хотя пять лучше.

Воют тоже женщины. А что, они могут — сковородкой по голове… Пишем: файерболами. Здесь бросают молнии, у нас будут огненные шары. Величиной с голову… Нет, много. Не поверят. С кулак хватит. Значит, вышли наши любимые в поле. Встали друг против друга, и понеслось. Летят перелетные птицы в осенней дали голубой… Не птицы, конечно, а файерболы. Метров, эдак, на сто. У кого дальше, у кого ближе. От гадючести зависит. Пишем: от Силы. Значит, пошвырялись они файерболами, потом уцелевших дорезали. А мы аплодируем на трибуне. Про трибуны, конечно, не надо.

Ездим мы на паровиках. Я его даже нарисовал. Уменьшенная копия паровоза. Тендера нет, зато кузов типа ландо. Я в таком катался. Правда, тащил его конь. У нас будет пар. Скорость — тридцать мергов в час. Быстрая паровозка! Если это угребище поедет, я откушу себе ухо. Но пусть строят. Зачем мешать добрым людям? Им ведь интересно.

Обширный раздел про моду. Крой, длина юбок, белье. Виды трусиков и бюстгальтеров. Гадом буду, зачитают до дыр. Они же женщины.

Не ошибся. Утром прибежала Мург и стала расспрашивать про белье. Дал пояснения. Убежала довольной. Со мной Мург ведет себя корректно, машинкой более не угрожает. Все равно убью, но позже. Нос у меня еще болит…

Вечером меня выводят погулять. На мне шлем с темным забралом. Изнутри он прозрачен. Специальная разработка, как объясняет Мург. Удар молнии в камеры бронехода может ослепить пилота. А так шлем убережет глаза. Мург сопровождает меня на прогулках. Расспрашивает про Сахья. Как мне там жилось, каковы мои впечатления о стране. Наверняка пишет отчет и зарабатывает плюшки.