Милашка (СИ) - Дроздов Анатолий Федорович - Страница 42

Хлоп! — сработал последний взрыватель.

— Ким! — подзываю парня с круглым лицом. — Остаешься за меня. Продолжайте испытания. С взрывателями осторожно. Если кто останется без пальцев… — обвожу строй злобным взглядом.

— Понял, тофин! — говорит Ким. — Можете не сомневаться. Лично прослежу.

В глазах у него прыгают бесенята. Доволен. Босс уедет, они останутся сами по себе. Порезвятся… Подношу к его носу кулак и показываю на камеру, закрепленную на кране.

— Проверю!

Бесенята в глазах Кима принимают невинный вид. Смотрите у меня! Иду к машине — мне на другой конец полигона. Там стреляют из ружей. Над изделиями работаем параллельно. Сначала тол и порох, затем взрыватели и патроны. В финале — мины и стволы.

Подумав, я решил не городить сущностей и не создавать пушки или тот же КПВТ[23]. Не потянем, уровень производства не тот. Вернее, тот, но с конструкторами беда. Не делали здесь стрелковое оружие. А ПТР[24] простые. В сорок первом их сделали как эрзац, с артиллерией было плохо. С танками боролись гранатами и бутылками с зажигательной смесью. А эрзац броню брал. С трехсот метров прошивал два сантиметра металла. Сантиметр брал на пятьсот. Легким танкам хватало. Нам более не надо. Во-первых, у бронеходов броня не толще, во-вторых, за пятьсот метров нужно еще попасть.

Мой дед был ветераном войны. Партизанил в белорусских лесах, с приходом Красной Армии влился в ее ряды. Воевал в Прибалтике и Восточной Пруссии. Второй номер ПТРС, он прошел с ним до Кенигсберга. Танки не подбивал — ружье их не брало. Но у немцев имелись бронетранспортеры и броневики. Вот их и били. В одном из боев погиб первый номер ружья. Оружие взял дед. Подбил два «ганомага». В том бою его ранили. Победу дед встретил в госпитале…

Под Минском есть комплекс «Линия Сталина». У них там оружия, как у черта махорки. Нашлось и ружье Симонова. Я увидел его в ролике на Ютубе и приехал на «линию». Рассказал о деде и попросил показать. Мне пошли навстречу. Я разобрал и собрал девайс. Зарядил его и выстрелил холостым. Дома заглянул в интернет. Прочел все, что нашел о ПТРС, даже инструкцию скачал. Интересно было. Конструкторам Кая я дал подробный чертеж. Без детальных размеров, конечно, но понятный. С остальным они сами.

Дом Сонг назначил меня любимой женой. В смысле — главным над разработками. В подчинении — сотня человек. Химики, технологи, конструкторы, водители… Вот и мотаюсь по полигону. За всем нужен глаз.

Уже на подъезде слышу гулкие выстрелы. Опять Зайка! Лупит, не жалея ствола. Шебутная девка! Ее имя Зая, но я зову Зайкой. Похожа. У нее длинные передние резцы и раздвоенная верхняя губа. Глаза, правда, не косят. Стрелять Зайка обожает. Готова заниматься этим с утра до вечера.

Останавливаю машину и выхожу. Грузовичок стоит капотом ко мне. Из кузова раздается звонкое: Бах! Бах! Бах…

Я решил ставить ружья в грузовиках — это повышает мобильность. Инженеры сделали специальный станок. Подъехали, развернулись, врезали. Ответного огня бояться не надо, противнику нечем отвечать. Его бронеходы подошли — батарея отъехала и добавила. Или удрала. Догнать грузовик бронеходу не под силу. Станок, к слову, переносной. Можно снять и установить ружье на замаскированной позиции. Большую часть отдачи (а она у ружья сильная) станок берет на себя. Грузовики с бензиновыми моторами. Это дает возможность перебрасывать артиллерию на большие расстояния.

Влезаю в кузов. Зайка устроилась на металлическом сиденье и с упоением лупит из ружья. Оглохнуть можно! Выстрел у ружья громкий. Второй номер заметила меня и пытается что-то сказать Зайке. Машу рукой: сам. Добив магазин (у нас магазин, а не пачка, как в ПТРС), Зайка командует:

— Заряжай!

— Отставить!

— Тофин Влад!

Зайка вскакивает с сиденья.

— Почему нарушаем? — говорю зловеще. — Плюем на регламент испытаний?

— Я не плюю… — пытается оправдаться.

— А то я не слышу! По регламенту нужно стрелять после прицеливания. Один выстрел в две-три секунды. А ты лупишь один за другим. В кого попадешь?

— Они могут идти строем. Или подбежать близко.

— Если подбегут, ты покойница. Удар молнии — и конец. С приближением врага нужно отходить.

— Вот еще! — фыркает она.

— Желаешь погибнуть за Сахья?

— Да! — говорит с вызовом.

— Рассмотрим последствия. В результате не соблюдения регламента Зая Фок погибла в бою. Враг завладел секретным оружием, — указываю на ружье. — Его инженеры сделали аналог. И теперь враг расстреливает из него наши бронеходы. Сильно помогла Родине?

Зайка супится.

— Из-за быстрой стрельбы нагревается ствол. Металл расширяется, пуля теряет силу. Сейчас увидим. Оружие разрядить!

Второй номер отсоединяет магазин и оттягивает назад ручку затворной рамы. Направляет ствол в небо.

— Идем!

Спрыгиваю через открытый задний борт на землю и шагаю вперед. Позади топает Зайка со вторым номером. За ними устремляется небольшая толпа. Водитель, рабочие, охрана. Всем любопытно посмотреть. Стоило бы прогнать, но нет смысла. Все знают, что испытываем. Ружье — оно громкое. Персонал, как мне сообщили, надежный. «Крота» у Кая, к слову, нашли. Работал уборщиком территории. Получал скромно, а вот жил красиво. На том и поймали. Безопасники проверили допущенных к разработкам, подозрительных не нашли. Со всех взяли подписки, поместили под «колпак». Они это знают.

А вот и мишень. Броневая плита исклевана пулями. Верней — сердечниками из карбида вольфрама. Этот материал применяется в режущих инструментах здесь он есть. Сердечники сделали.

Склоняюсь к плите. Ага! Среди сонма отверстий вижу вмятины — сердечники отскочили от плиты. Показываю на них Зайке.

— Видишь?

Она шмыгает носом.

— Какой смысл стрелять быстро, если не поражаешь врага? Теперь ясно?

— Да, тофин! — кивает она.

— Впредь — строго по регламенту. Пусть ружье остывает.

Бросаю взгляд на часы. Полдень.

— Перерыв на обед. Всем — в столовую!

Народ оживляется. Кормят здесь сытно. Продуктов не жалеют, повара дело знают. Шагаем назад. Люди лезут в кузова грузовиков. Сажусь в свою «ласточку». Могу подвезти Зайку, но сейчас обойдется. Пусть прочувствует вину. Включаю двигатель и выруливаю на грунтовку. До барака пара километров. Там у нас столовая и жилье.

Мысли крутятся вокруг испытаний. Идем с опережением графика — три раза «тьфу». У Дома Сонг отличные инженеры. Конструкцию ПТР просекли на раз, образец сделали быстро. Были проблемы со сталью — я не знал, какая нужна. Подбирали опытным путем. Первые стволы выходили из строя мгновенно. Теперь держат триста выстрелов. С этим можно воевать. Инженеры не успокоились, возможно, дотянут до пятисот. Мучились с автоматикой. Проблемы с ней хватало и в СССР — гильзу рвало в казеннике. Помог лак, которым стали ее покрывать. Пришлось сделать. Патрон стоит дороже, зато надежнее. Калибр меньше, чем у ПТРС, но насколько, не скажу. Нет здесь миллиметров, другие меры, а на глаз определить сложно. Меньше гильза и навеска пороха. Из-за этого пробиваемость слабее. Но нам хватает. За пятьсот метров ружье поражает бронеход, этого достаточно. Станет мало — пушку соорудим. Скажем, «сорокопятку». Она бронеход просто снесет. Но это не сейчас, с ружьем бы разобраться.

От рабочих забот мысли перетекли к житейским делам. Дом Сонг держит обещание. У меня оклад, бесплатное питание и жилье. Последнее — в поместье Сайи. Из «Победы» мы уехали к ней, там я и остался. В поместье у меня кабинет и спальня. Иногда я в ней ночую, обычно после ссор с Сайей. Ссоримся мы регулярно. Сайя пытается меня строить — руководитель… Но строем я ходил в армии, здесь не собираюсь. Поэтому ухожу к себе и ложусь спать. Но стоит выключить свет, как прибегает Сайя и молча лезет под одеяло. В постели мы миримся. Люблю я ее. Такую, как есть: властную, строгую, резкую на слова. И она меня любит. Я это вижу…