Черный Отряд (Десять поверженных) - Кук Глен Чарльз - Страница 10

– Расскажи мне все, Костоправ, – попросил Капитан, устраиваясь рядом со мной.

И я рассказал ему об эпохе Владычества, о Властелине и его Госпоже. Их власть простиралась на империю зла, не имевшую соперников даже в аду. Рассказал о Десяти Взятых (одним из которых был Душелов), десяти великих волшебниках и волшебницах, полубогах в своем могуществе, которых Властелин одолел и вынудил служить себе. Поведал о Белой Розе, женщине-генерале, сумевшей победить империю, но у которой не хватило сил уничтожить Властелина, Госпожу и Десятерых. Она смогла лишь замуровать их где-то на севере в заколдованном кургане.

– А теперь, выходит, они вновь ожили, – заключил я. – Они правят северной империей. Должно быть, Тамтам и Одноглазый подозревали… А мы поступили к ним на службу.

– Взятые, – процедил Капитан. – Как форвалака.

Тварь завизжала и бросилась на прутья клетки. Над туманной палубой пронесся смех Душелова.

– Взятые Взятыми, – согласился я. – Пакостное сравнение. – Чем больше старинных легенд всплывало у меня в памяти, тем сильнее меня колотила нервная дрожь.

Капитан вздохнул и уставился в туман, за которым нас ждала новая земля. Одноглазый не отрывал ненавидящего взгляда от твари в клетке. Я попытался увести его, он вырвался.

– Подожди, Костоправ. Мне нужно это обдумать.

– Что обдумать?

– Тамтама убила другая тварь. На этой нет шрамов от ран, которые мы нанесли.

Я медленно повернулся и посмотрел на посланника. Он вновь рассмеялся, глядя на нас.

Одноглазый ни о чем не догадался. А я ему ничего не сказал. Нам и так хватало неприятностей.

– Плавание из Берилла доказало мою правоту, – буркнул Одноглазый, оторвавшись от оловянной кружки. – Черному Отряду в море делать нечего. Эй, девка! Еще эля!

Он помахал кружкой, иначе служанка его не поняла бы – он отказался учить языки северян.

– Ты уже надрался, – заметил я.

– Какая проницательность. Вы заметили, господа? Костоправ, наш уважаемый знаток искусств духовных и медицинских, настолько сведущ в них, что заметил мою нетрезвость, – объявил он заплетающимся языком, то и дело рыгая, и обвел слушателей угрюмо-серьезным взглядом, который по силам изобразить лишь пьяному.

Служанка принесла новый кувшин для него и бутылку для Молчуна, тоже готового принять новую порцию полюбившегося именно ему яда. Он пристрастился к кислому вину из Берилла, которое превосходно соответствовало его характеру. Деньги перешли из рук в руки.

За столом нас было семеро. Мы сидели опустив головы, потому что в заведении было полно моряков, а чужаков и иностранцев вроде нас всегда бьют в первую очередь, когда начинается драка. Если не принимать в расчет Одноглазого, мы предпочитали драться тогда, когда нам за это платят.

В уличную дверь просунулась уродливая физиономия Ростовщика. Он прищурился, глаза-бусинки забегали по сторонам и отыскали нас.

Ростовщик. Его назвали так потому, что он обдирает Отряд как липку. Имя ему не нравится, но он сам говорит, что любое имя лучше прозвища, которым его одарили родители-крестьяне: Сахарная Свекла.

– Эй! Да это же Сладкая Свеколка! – взревел Одноглазый. – Вали сюда, конфетка. Одноглазый угощает. Он слишком пьян, чтобы найти деньгам лучшее применение. – Одноглазый не соврал. Когда он трезв, то выцыганить у него монетку труднее, чем растянуть воротник из высохшей сыромятной кожи.

Ростовщик подмигнул и по привычке украдкой огляделся.

– Парни, вас зовет Капитан.

Мы переглянулись. Одноглазый притих. Последнее время мы почти не видели Капитана – он постоянно крутился среди шишек Имперской армии.

Ильмо и Лейтенант встали из-за стола. Я последовал их примеру и направился к Ростовщику.

Нас остановил вопль хозяина. Служанка тут же бросилась к двери и заслонила выход. Из задней комнаты, сотрясая пол, вышел верзила с тупой рожей. В каждой похожей на окорок руке он держал внушительную узловатую дубину. Вид у него был почему-то смущенный.

Одноглазый зарычал. Остальные посетители поднялись с мест, готовые ко всему, а моряки, почуяв драку, уже прикидывали, на чей стороне биться. Большинство из них выбрало не нас.

– Это еще что за хренотень? – гаркнул я.

– Прошу вас, господин, – сказала служанка. – Ваши друзья не заплатили за последнюю выпивку. – Она метнула в хозяина злобный взгляд.

– Черта лысого они не заплатили. – В этом заведении полагалось расплачиваться сразу, когда приносят заказ. Я взглянул на Лейтенанта. Он кивнул. Перевел взгляд на хозяина, почуял его жадность. Хозяин решил, что мы настолько пьяны, что заплатим дважды.

– Ты, Одноглазый, сам выбрал это воровское логово, – заметил Ильмо, – тебе и крутить им хвост.

Сказано – сделано. Одноглазый завизжал, как боров на бойне, и…

Из-под нашего стола выскочил четырехрукий комок уродства размером с шимпанзе. Сперва он метнулся к служанке возле двери и украсил ее бедро отметинами от клыков, потом вскарабкался на гору мускулов с дубинками в руках. Мужик и ахнуть не успел, как уже истекал кровью из десятка ран.

Миску с фруктами на столе в центре комнаты окутал черный туман. Через секунду он рассеялся, а из миски, извиваясь, поползли ядовитые змеи.

У хозяина отвисла челюсть, а из разинутого рта тут же посыпались жуки-скарабеи.

Пока все стояли на ушах, мы спокойно вышли на улицу. Одноглазый еще несколько кварталов вопил и хихикал.

Капитан пялился на нас, а мы стояли перед его столом, опираясь друг на друга. Одноглазый все еще страдал приступами хихиканья, и даже Лейтенант был не в силах сохранять на лице невозмутимость.

– Они пьяны, – сказал Капитан.

– Пьяны, – согласился Одноглазый. – Мы неоспоримо, несомненно и в стельку пьяны.

Лейтенант ткнул его в бок:

– Садитесь. И попытайтесь вести себя пристойно, пока вы здесь.

«Здесь» означало роскошное заведение на открытом воздухе, по уровню на несколько миль выше нашего предыдущего порта приписки. Тут даже у шлюх имелись титулы. Растения и фокусы ландшафта разделяли сад на полууединенные участки. Имелись здесь и пруды, и легкие домики, и мощеные дорожки, и ошеломляющий аромат цветов, разлитый в воздухе.

– Чересчур роскошно для нас, – заметил я.

– По какому поводу гуляем? – поинтересовался Лейтенант, пока остальные рассаживались.

Капитан сидел во главе огромного каменного стола – вокруг него могли запросто рассесться человек двадцать.

– Мы гости. И ведите себя соответственно.

Он поиграл приколотым возле сердца значком, удостоверяющим, что его владелец находится под защитой Душелова. Каждый из нас имел такой же, но мы редко их носили. Жест Капитана намекал на то, что нам следует исправить эту оплошность.

– Мы гости одного из Взятых? – уточнил я, борясь с действием выпитого эля. Подобное событие следует занести в Анналы.

– Нет. Значки тут носят в знак уважения к дому. – Капитан повел рукой.

Все вокруг носили значки, обозначающие принадлежность к тому или иному из Взятых. Несколько из них я распознал. Ревун. Крадущийся в Ночи. Зовущий Бурю. Хромой.

– Наш хозяин желает поступить в Отряд.

– Он хочет записаться в Черный Отряд? – переспросил Одноглазый. – У него с головой все в порядке? – С тех пор, как мы взяли нового рекрута, прошло уже несколько лет.

Капитан пожал плечами и улыбнулся:

– Давным-давно этого пожелал даже некий шаман.

– И с тех пор он об этом жалеет, – буркнул Одноглазый.

– Почему же он до сих пор здесь? – спросил я.

Одноглазый промолчал. Отряд покидают только ногами вперед. Для всех нас он дом родной.

– Каков он из себя? – поинтересовался Лейтенант. Капитан закрыл глаза.

– Необычный. Он может стать для нас ценным приобретением. Мне он понравился. Впрочем, судите сами. Вот он.

Капитан указал пальцем на обозревающего сад человека.

На нем была серая одежда, поношенная и заплатанная. Не очень высок, худощавый и смуглый. Красив какой-то мрачной красотой. На вид немного моложе тридцати. Не очень-то вдохновляет…