Наказание в награду - Джордж Элизабет - Страница 42

«Они могут быть кем угодно, – подумала Рабия, – ведь на них нет формы. Но полицейские детективы в телевизоре тоже никогда не носят форму – правда? – так что глупо ждать, что эти двое будут в форме».

– Миссис Ломакс? – произнесла высокая. – Я старший детектив-суперинтендант Изабелла Ардери. – С этими словами она протянула Рабии свое удостоверение и кивнула на свою спутницу, сказав, что это Барбара Хейверс. Звание Рабия пропустила мимо ушей, поскольку была занята изучением удостоверения Ардери и пыталась понять для себя, почему та на фото выглядит на десять лет старше, чем в жизни.

Женщина вернула удостоверение Ардери и задумалась, как она могла прийти к такому совершенно шовинистическому выводу. Да, ей позвонила женщина, но Рабия решила, что это звонит младший офицер, помощница офицера-мужчины, – и это несмотря на то, что дома у нее лежали на дисках все сезоны «Главного подозреваемого»[101].

– Спасибо, что согласились с нами встретиться, – сказала Ардери и стала ждать очевидного, а именно – приглашения войти в дом. У Рабии сразу же появилось желание оставить обеих детективов на пороге до прибытия Ахиллеса, но шесть десятилетий жизни в социуме сделали свое дело и заставили ее распахнуть дверь и позволить им войти.

Она провела их в гостиную, где сообщила, что сейчас должен подъехать ее адвокат. Обе женщины крайне удивились.

– Это все телик, – объяснила им хозяйка. – Не могу понять, почему они не требуют звонка адвокату, когда к ним приходит полиция.

– Так быстрее, если они этого не делают, – ответила та женщина, что была пониже, Хейверс.

– Это как? – поинтересовалась Рабия против своей воли.

– Действие развивается без задержек. Без адвоката можно быстрее получить признание, или ключ к разгадке, или что там еще…

– А у вас есть для нас ключ к разгадке? – спросила Ардери приятным голосом.

– Нет, поскольку я не знаю, для чего вы здесь. Я собираюсь на кухню. Кто что хочет? Кофе, чай, минеральная вода, сок? Сок грейпфрутовый. Я фанатка грейпфрутов в любом виде, хотя сейчас выпью кофе. Сегодня я не завтракала. Без завтрака я могу прожить, а вот без кофе – нет.

– Кофе – это слишком долго, – заметила суперинтендант. – Я остановлюсь на минеральной воде.

Вторая женщина согласилась, что минералка – это то, что нужно.

Рабия как раз расставляла напитки на подносе, когда в дверь позвонили еще раз. Она открыла ее, чтобы впустить Ахиллеса Конга. Адвокат поздоровался с ней в своей обычной официальной манере – наклонив в полупоклоне верхнюю часть тела и в то же время протянув руку для пожатия. При этом левую руку он прижал к правой стороне груди, как будто за ночь его сердце переместилось слева направо.

– Рабия, – произнес он. – Если б только все были столь же мудры, как и вы…

Хозяйка показала ему, где он найдет полицейских, и поинтересовалась, будет ли он кофе. Адвокат ответил, что «кофе – это великолепно. Черный, с одним кусочком сахара».

Рабия вернулась на кухню, а Конг присоединился к женщинам из полиции. Она слышала, как он представился им.

Та, что была старше по званию, Ардери, со своей стороны представила себя и свою напарницу. Теперь Рабия услышала, что вторая женщина была детективом-сержантом.

Когда хозяйка вернулась в гостиную с подносом, она увидела, что все продолжают стоять, ожидая ее появления. Ахиллес смотрел в сад на заднем дворе, женщина по имени Хейверс рассматривала альбом с фотографиями варьете, а Ардери изучала фото, которое она выбрала из тех, что стояли на каминной полке. Со своего места Рабия не могла рассмотреть, что это была за фотография, но вот что она заметила и отметила про себя – так это то, что старший суперинтендант показала фото второй полицейской, та посмотрела на него, потом на старшего суперинтенданта, а затем поставила его назад на каминную полку. Теперь Рабия поняла, что это фото «Volare, Cantare»[102], того консорциума пилотов, частью которого она являлась; люди на фотографии стояли, улыбаясь, перед купленным в складчину планером. Увидев заинтересованность детективов, хозяйка сразу же озадачилась, не является ли этот планер чьей-то похищенной собственностью.

Когда все получили свой кофе или минеральную воду, Ахиллес предложил присутствующим присесть.

– Как я понимаю, – обратился он к полицейским, – вы хотите поговорить с моей доверительницей. – При этом провел рукой по своей идеально уложенной прическе, как будто в этом была какая-то необходимость.

– Мы сильно удивлены, что она посчитала, что ей необходим адвокат, – заметила Ардери.

– Это было сделано по моему совету, который я даю всем своим клиентам, которые звонят мне и сообщают о том, что ожидают визита из полиции. Но из этого вы не должны делать вывод о том, что она в чем-то виновата.

– Мы его и не делаем, – ответила Ардери. – Мне просто показалось странным, что, еще не зная о причине нашего визита, она сразу позвонила адвокату.

Ахиллес задвигал руками и раскрыл их так, что этот жест можно было воспринять как приглашение.

– Что мы можем для вас сделать? – произнес он.

– Ваш клиент – единственная в телефонном справочнике под фамилией Ломакс. Она записана там как Р. Ломакс.

– «Р» как в Рабии, правильно, – согласился Ахиллес. – В любом справочнике женщинам предпочтительнее использовать только инициалы. Так же как на счетах. Это вопрос безопасности. Продолжайте, суперинтендант, прошу вас.

Рабия заметила, что вторая женщина – Хейверс – достала из своей сумки блокнот и механический карандаш. Ей стало интересно, для чего надо записывать слова Ахиллеса Конга или ее собственные, но спрашивать об этом она не стала. Если надо будет о чем-то спросить, ее адвокат сделает это за нее.

– Вы знакомы с Йеном Дрюиттом? – задала ей вопрос Ардери.

Рабия посмотрела на Ахиллеса, который склонил голову.

– Это тот парень, который умер в полицейском участке несколько месяцев назад, – ответила она.

– Вы это помните, правильно? – вопрос задала Хейверс, оторвавшись от своего блокнота.

– Об этом писали в газетах и показывали в новостях по телевизору, – ответила Рабия.

– Но вы были с ним знакомы? – повторила вопрос Ардери.

– Я не религиозна.

– Значит, вы знаете, что он был священником?

Рабия хотела было ответить, но Ахиллес коснулся ее руки.

– Тот факт, что он был священником, освещался в газетах, суперинтендант, – сказал он. – И в региональных новостях об этом тоже упоминалось. Я знаю, что он был священником, хотя также не религиозен и не принадлежу ни к одной из конфессий. Все это стало достоянием общественности после смерти данного человека.

– Конечно. – Казалось, что эти откровения не произвели на Ардери никакого впечатления. – Но вот что не стало достоянием общественности, так это его ежедневник. А в нем встречается имя Ломакс. Сержант?

– В период с двадцать восьмого января по пятнадцатое марта – в общей сложности семь раз, – сообщила Хейверс, сверившись со своими записями.

Ответила Рабия не сразу, пытаясь оценить все последствия своего ответа. А потом приняла решение.

– Мы встречались с ним по семейным делам. Я никогда не думала о нем как о священнике, потому что встречалась с ним не как со священником.

– А могу я спросить вас, зачем вы с ним встречались? – продолжила Ардери.

– Если вы объясните, почему это для вас важно, – вежливо произнес Ахиллес.

– Мы с сержантом проводим здесь оценку двух расследований, касающихся смерти мистера Дрюитта.

Это понравилось Рабии еще меньше, чем тот факт, что полиция видела ее фамилию, которая семь раз упоминалась в ежедневнике умершего.

– Если начистоту, – сказала она, – два моих взрослых сына употребляют наркотики. Один из них в ремиссии, второй – нет. Тому, кто сейчас в ремиссии, было действительно очень плохо. Его средняя дочь умерла восемнадцать месяцев назад после продолжительной болезни. Сын никак не мог с этим справиться, так что я хотела – мне это было необходимо – с кем-то поговорить об этом. И мне порекомендовали мистера Дрюитта.