Флаги над замками (СИ) - Фламмер Нат - Страница 31

— М?.. — Ёситада наклонился и приподнял одну бровь.

— Ну... от леща... игра слов такая. У нас в языке есть такое выражение: дать леща. В смысле ударить.

— А, понятно, — Ёситада ничего не понял, но покивал. И снова налил в чашечки сакэ.

— Эх, — Сандер заглянул в чашечку, — этот компот нужно пить кружками.

Что такое компот, Ёситада знал:

— За Оду Нобунагу, раз он так тебя впечатлил.

— Кампа-ай, — Сандер опрокинул чашечку в рот и протянул обратно Ёситаде, сделав печальные просящие глаза. — А я тебе еще что-нибудь расскажу.

— Чего я не знаю? Ну, давай, — Ёситада опять наполнил чашечки.

— Ну так вот. А Мацудайра, который Токугава, жил у Имагавы в заложниках. Его в детстве отбили у клана Ода и отдали клану Имагава. И он там рос и служил этому петуху. А когда того порешили — вспомнил, что они с Сабуро в детстве друганами были, и быстренько пошел к нему в союзники. И начали они завоевывать Японию.

— Да-да, кажется припоминаю что-то подобное.

Сандер расхохотался:

— Ладно, я понимаю, что ты это все уже тысячу раз читал, слышал и даже наверняка видел. Про твоего предка и Оду Нобунагу по-любому снят миллион фильмов.

— Да, довольно много. И ты прав, некоторые я смотрел. Правда, мне всегда в них Тоётоми Хидэёси нравился. Сама его жизнь — это просто один большой вызов всему мироустройству. Подняться от нищего крестьянина до правителя страны — это вот прямо мало кому удавалось. Особенно здесь, у нас. В Японии же до сих пор жесточайшие иерархичность и субординация. Да ты сам увидишь.

— Вот да. Тоётоми Хидэёси меня тоже впечатлил. Представляешь, он, оказывается, был вассалом Оды Нобунаги! Сначала ему тапочки приносил, а потом нормальную такую карьеру сделал.

— О, для тебя была новость — про службу Нобунаге? Ах да... совсем забыл изначальный источник твоих познаний.

Сандер вновь расхохотался:

— Глупо выглядело, да? А еще Тоётоми Хидэёси порвал в клочья подлеца Мицухидэ. Этот хмырь обиделся на своего господина и предал его. Выждал, гадина, когда Ода Нобунага останется с небольшой свитой в храме, м... забыл, как назывался...

— Хонно. Храм Хонно. Если хочешь — на выходные можем съездить в Киото, посмотреть на него.

— О... Как это? Он же сгорел, вместе с Одой Нобунагой!

— Его восстановили потом, так что можно посмотреть.

— О, здорово. В общем, этот Акэти Мицухидэ напал со своим войском на этот храм Хонно и убил своего господина. Ты знаешь, по-моему в «Басаре» у меня вышло лучше!

— А ты за кого играл?

— Ну не за Акэти же! Обижаешь. О-о... а кто выпил мое сакэ?!

— Ты.

— Не может быть! Налей еще.

Ёситада наполнил чашечки.

— Так вот, я это к чему? — Сандер почесал ухо. — А, так вот, когда Ода Нобунага погиб, Хидэёси был далеко, как я понял. Они тогда воевали с кланом Мори. И он осаждал крепость Такамацу. В общем, я карту смотрел — там реально пилить и пилить. Короче, Тоётоми Хидэёси со своей армией, узнав о смерти господина, за три дня добежал до Киото и оттяпал Акэти бошку. Молодец ведь?

— Однозначно. — Сакэ закончилось, и Ёситада, придавив кнопку вызова, посмотрел на Сандера:

— Опять сакэ? Или что другое закажем?

— М... ну давай вискаря, сейчас... — Сандер открыл меню бара, — во, яблочный виски. Обалдеть. Берем. — Он отложил меню, и буквально через секунду в дверь постучали. Сандер просто кивнул и улыбнулся девушке, а Ёситада озвучил заказ.

— И, да. Вот что я тебе еще расскажу, наследник сёгунов. Про Такамацу.

— М... водная осада?

— Точно! — Сандер вытянул палец и почти коснулся носа Ёситады. — Она самая. Этот самый Хидэёси, он с Мори сражался. А крепость Такамацу принадлежала Мори. И там комендантом был вассал клана Мори — Симидзу Мунэхару. И ему поначалу Хидэёси от лица Оды Нобунаги предлагал золотые горы и еще немного звездочек с неба, чтобы тот крепость сдал. Видать, она важная была, очень. Ну, тот Хидэёси послал, вежливо, но далеко. У него гарнизон был меньше тысячи, а у Хидэеси в двадцать тыщ рыл армия. Но ребята в крепости не сдавались никак. И тогда Хидэёси приказал построить дамбу, перекрыть реку и затопил крепость. Но и тогда Симидзу Мунэхару не сдался. А тут с другой стороны образовавшегося озера, собственно, подтянулись главные силы Мори в качестве подкрепления. А дальше все было вообще интересно. Хидэёси пришло сообщение о гибели Оды Нобунаги. Ну он сначала расстроился, типа все пропало, а потом быстро сориентировался. Наврал генералам Мори, что Ода Нобунага «вотпрямщас» придет сюда и всех раскатает. А если они не хотят, чтобы их раскатали, то давайте побыстрее заключать перемирие. Вы мне — Такамацу и голову вашего упрямого вассала. А мы вам — подпись на бумажке, что мир, дружба, труд и май. На мир и май Мори согласились, а вот Симидзу Мунэхару отдавать отказались, мол такие вассалы как бэ на дороге не валяются. Так эта хитрозадая Обезьяна... о, ты знаешь, что у Хидэёси было прозвище «Обезьяна»?

— Знаю, конечно.

— Все ты знаешь. И про водную осаду тоже знаешь. Я, наверное, глупо выгляжу, рассказывая тебе это все.

— Нет. Мне очень интересно. Во-первых, я, действительно, уже многое забыл. Про осаду Такамацу знаю, что она была, и была водная. И что оттуда Хасиба Хидэёси бегал в Киото. Так что рассказывай. Тем более — я уверен, что эта история тебя впечатлила не просто так.

— О... да ты детектив, Ёситада. Ладно, слушай дальше. Так вот. Эта Обезьяна вот чего придумала. Отправить гонца с письмом на лодке к самому Симидзу Мунэхару. И предложить ему самому сдать крепость и совершить сэппуку перед войском Хидэёси, в обмен на то, что с Мори будет заключен мир и им вернут часть уже захваченных у них земель. А то Мори его отдавать не хотят, а Ода Нобунага сейчас придет, и все — всем кирдык. И тот согласился. Только попросил прислать ему сначала сакэ и еды, а то они тут голодают, а прощальную вечеринку организовать хочется. И Хидэёси им все это прямо в крепость прислал.

Официантка как раз принесла виски и лед.

— …И нам прислали, — обрадовался Сандер, откупоривая бутылку. — Теперь я наливаю.

— Ты на самом интересном месте остановился.

— А, ну да. Так вот. Наутро Симидзу Мунэхару сел в лодку, выплыл на середину озера, чтобы его хорошо было видно, станцевал красивый танец, спел песню и сделал сэппуку при большом скоплении народа. Шоу удалось: говорят, все плакали и в лагере Мори, и в лагере Хидэёси. Короче, странные вы люди, японцы. Предлагаю выпить за этого благородного человека и верного вассала! — Сандер поднял стакан.

Они молча выпили. И Ёситада нарушил это молчание первым:

— Ладно. Отличная история. Так к чему ты мне ее рассказал?

— Тебя не проведешь. Хорошо, гляди, — Сандер вытащил телефон и открыл картину, которую, похоже, заранее приготовил. И повернул экраном к Ёситаде: — Во.

Это была японская гравюра с изображением человека в фиолетовых одеждах, танцующего с веером в лодке.

— М? Это, надо полагать, Симидзу Мунэхару? Я такой гравюры не видел.

— Да, он. Да ты посмотри на его одежду — что видишь? Герб. Он такой же, как на моем кинжале! Может быть, он принадлежал Симидзу?

Ёситада вздохнул и развел руками:

— Я же тебе говорил, что этот узор очень популярный. Он вполне мог быть гербом рода Симидзу и еще двух десятков родов. И этот танто эпохи Эдо. Он никак не мог принадлежать Симидзу Мунэхару. Так что, Сандер, из тебя детектив не вышел.

— Ха! — Сандер усмехнулся и опять начал тыкать в телефон. Повернув его к Ёситаде он с победоносной ухмылкой изрек: — Читай.

Ёситада нахмурился и прищурил глаза:

— То-ма... Томай Ш... Ши-ми-за. Томай Шимиза? Что это?

— Это список пленных японцев, умерших в лагере. Я его сфотал. «Шимиза» это ведь «Симидзу», так? И не надо мне говорить, что фамилия тоже распространенная. Ты лучше вот что скажи: у того Симидзу Мунэхару были потомки?

— М... не знаю, но это можно узнать. Да, но...

— Так, никаких «но», — Сандер выставил вперед ладонь. — Это зацепка? Да или нет?