Красный Треугольник - Чиж Антон - Страница 5

Спаситель широким жестом распахнул плащ и спросил:

– И шо вы себе думаете?

Тимур признался, что ничего не думает, потому что разучился это делать за последний час. И особенно не понял, почему надо было так бежать.

– А если темнец таки оказался, шо тогда?

– Кто-кто? – искренно не понял Тимур.

Старичок проигнорировал вопрос и, сощурившись, поинтересовался сам у себя:

– А который у вас час?

Выставив запястье, он обнаружил, что стекло наручных часов покрывает паутина трещин, а стрелки сбились на половину первого. Видимо, часы пострадали совсем недавно.

– Какая жалость! – Хозяин часов театрально заохал. – Позвольте сказать, шо меня таки звать Йежи. А вас?

Тимур назвался.

– Да? Вот так? Любопытно. Тогда позвольте спросить, нет?

– Валяйте…

– Зачем ты пришел сюда?

Тимур решил не заметить переход на «ты», все-таки человек старше на полвека, не меньше, и ответил приветливо:

– Контракт подписывал, тут наши поставщики офис снимают, возил бумажки с печатями.

– Что ты хочешь?

– Как раз об этом. Дурацкая история, но я заблудился. Помогите мне…

– Кто ты такой?

– Офисный менеджер, считаюсь белым воротничком, но гоняют, как обычного работягу. Так я…

– Ну и ладно… – Старичок присел на краешек стола. – Так шо тебе помочь?

– Где тут ближайший выход?

Йежи хлопнул себя по ляжкам:

– Как же ты здесь оказался?

– Друг привез, а сам куда-то подевался.

– И друг пропал? Ай-яй-яй! – Йежи кивал, как резиновая собачка. – А может, звонок другу, нет?

Простая мысль показалась прямо-таки откровением. Тимур сунул руку в карман и вспомнил, что новенький айфончик остался в куртке, которую сейчас носит Федор. Вместе с паспортом и пачкой пластиковых карточек. Выругавшись сквозь зубы, он похлопал по остальным карманам, что-то похожее на трубку болталось в нагрудном. Тимур извлек нокиевский слайдер: сигнал был. Набрал номер, свой естественно, прошел один гудок, второй, и телефон мирно разрядился.

– Шо, не работает, да? Ой-вэй! Кто бы мог подумать: чудо техники дало осечку! – Кажется, старый мерзавец издевался. – Так шо хочешь с меня?

Сослав бесполезную вещь в задний карман брюк, Тимур унял раздражение и сказал так громко и медленно, чтоб разобрал и глухой:

– Где тут выход к Обводному каналу, уважаемый? Хотя меня устроит любой.

– Выхода нет.

– Как? – Тимуру показалось, что он ослышался.

– Отсюда выхода нет. Не ясно?

– Что за бред?

Йежи уставился на Тимура, не мигая:

– Шо, ты не понял?

– Что?

– Шо попал. Это шо?

– Завод какой-то.

– «Завод какой-то»! – передразнил Йежи гримасой. – Вот, например, в этом цеху, знаешь что? Шили лучшие аэростаты. Ты представляешь, шо такое аэростат? Это такая махина, что ой-йой. А, между прочим, шили нежные пальчики дам с хорошим воспитанием, не иначе! Шоб стежок аккуратно ложился. А какой был материал! Просто сказка – легкий, прочный, тут где-то завалялся рулончик. Так могу уступить.

Последние сомнения растаяли: дедок был с крепким приветом, что не удивительно – живет на свалке, питается кое-как, свихнешься и не заметишь. С таким надо только лаской:

– Так что насчет выхода?

– История такая. – Йежи сцепил пальцы замочком. – Лет сто пятьдесят назад два умных еврея притворились немцами и сложили маленький гешефт в России, шоб делать калоши. И построили-таки Товарищество Русско-американское Резиновой Мануфактуры «Треугольник». Короче, «Т.Р.А.Р.М.». Дело пошло дай бог каждому. Скоро вся империя ходила в галошах «Треугольника». Потом пришли большевики, им тоже нужны были галоши, а все больше шины. Так что заводик стал «Красным Треугольником», был флагманом индустрии. Но капитализм вернулся, флагман сел на мель и разбился вдребезги. Все развалилось. Ты меня слушаешь?

– Да. И что?

– Так вот ты тут.

– Где?

– Ой, вэй! В «Красном Треугольнике». Поздравляю, нет?

– Это всё? – Тимур уже не сдерживал раздражение.

– Тебе мало?

– Было приятно, мне пора…

– Да? А минералки не осталось?

Повернулся Тимур слишком быстро:

– Как ты узнал, что у меня была вода?

– Шо тут знать? – Йежи воздел руки к потолку и предполагаемым за ним небесам. – Удивил! Положено. И паек. Так как?

Тут Тимур обратил внимание, что до сих пор намертво сжимает пакет: целлофан пообтерся, но от фатальных дыр устоял. Разжав затекшую пятерню, Тимур выудил из пакета первое, что попалось, и протянул бедному старичку герметичную запайку твердой копченой колбасы.

У того округлились глаза:

– Это шо, мне? Так даешь?

– Спасибо за помощь. – Тимур еще хотел скроить на лице дежурный «чииз», но как-то не покатило.

Йежи схватил нарезку трясущимися пальцами, обнюхал по-собачьи, погладил и спрятал в глубины одежек.

– Водицу торбнику продал, нет? – спросил, облизнувшись.

– Кому?

– Валютой взял?

– Нет, – как мог честно, соврал Тимур.

– Таки сохрани. Растапливать годится. Скажу, шо доллары горят лучше, они из тряпки, а в еврики красок напихали, голограммы всякие, фольга, так шо ими без толку, только дым.

Болтовня этого старика становилась уж больно мутной, а бред приемлем в небольших дозах. Тимур привык относиться к жизни просто и того же требовал от нее.

– Мне пора, рад был и все такое…

Йежи соскочил со стола:

– Можно-таки нескромный вопрос? Шо у тебя в карманах? Деньги не в счет.

Вопрос оказался неожиданно интересным. Раз Федор хозяйничает в его куртке, отчего бы не узнать содержимое кожанки? Друг ведь не обидится на такую шалость.

Личный досмотр выявил: швейцарский ножик, старенький ронсон, ключи от машины с брелоком и кое-какая вещица, которую он, нащупав, показывать не стал – просто так на всякий случай, пусть будет, как туз в рукаве. Зато предъявил жестяную коробочку со стеклышком, за которым проглядывала крохотная лампочка. Старинный гаджет заинтересовал Йежи. Крутанув выпирающие лепестки, он сдвинул рифленую пимпочку, и жестянка ожила.

– О! – почтительно протянул старик. – Эта вещь, понимаю. Таки может быть…

Что он хотел сказать, Тимур не дождался и попрятал чужое добро по карманам.

– Скажите, хоть в какую сторону ближайший выход?

Прежде болтливый, Йежи как воды в рот набрал, вроде задумался о чем-то, сдвинув крылья-брови.

– Ну и пес с тобой! Сам выберусь, – сорвался Тимур.

– Может быть…

– Что «может быть»?

– Если что, ищи их в Низких цехах.

– Заметано. Как тока – так сразу. Не волнуйтесь, все будет отлично.

– Отлично? Ой-вэй! Переживи-ка сначала Ночь.

– Сам не околей.

Йежи вдруг резво метнулся к простенку и толчком отворил шаткую дверцу:

– Убирайся.

На улице обнаружилась новая неприятность: потемнело так, что и на пяти шагах не разобрать дороги, заводские стены маячили черными пятнами. Здорово похолодало, дождь лил, как заводной.

Укрывшись в развалинах под ржавым навесом, где оказалось неожиданно сухо, Тимур выглянул за отбитый край стены. Окружающее показалось знакомым: кажется, сюда он вышел из офиса «Надежды», только с другой стороны заводской развилки. Скорее всего старый придурок устроил цирк с беготней ради своего удовольствия, не было никакой опасности. Но спросить с него не получится: дверь норы Йежи, растворившись в серой мгле, потерялась из виду. Надо идти вперед, или хоть куда-нибудь, вот только никак не сделать первый шаг. Что-то удерживало Тимура в относительно безопасном месте. Слушая стук дождя по крыше, он стоял и прикидывал, какой получит нагоняй от шефа, с тоской поглядывал на измочаленные лакостовские ботиночки, с отвращением чувствовал, как остывает на спине пот, мечтал о горячей ванне с паром, но не шевелился, а всматривался и прислушивался.

Громадины корпусов плавно слились с наползающим вечером. Метнулась тень с горбом-шаром, в окне показалась костистая мордочка, заозиралась и пропала. Поблизости прошуршали торопливые шаги, словно пробежал ребенок… Среди ободранных камней бурлила тайная жизнь. Вилась кругами, словно принюхиваясь и выбирая добычу.