Там, где нет тебя (СИ) - Снежная Александра - Страница 62

Аня смотрела на придуманный её же самой дизайн спальни, с болью понимая, что подсознательно сделала её под себя, вот только спать в ней ей никогда не доведется. Однажды он приведет сюда молодую, красивую, успешную и…

Дальше Аня додумывать не стала. Слишком больно было. Поблагодарив Яну за работу, Аня оставила ключи от дома Вольского в его прихожей на столике и захлопнула дверь, сжигая за собой мосты.

Сидя в самолете, она отсутствующим взглядом смотрела в окно, стараясь не думать о том, какой будет её дальнейшая жизнь без Вольского. Но как бы там ни было, лучше оборвать все сейчас, пока не приросла к нему кожей, мясом, костьми, потому что потом — будет просто не отодрать, да и во сто крат больней, когда она надоест ему, и он найдет себе помоложе и покрасивей.

Аня вдруг с чудовищной ясностью поняла, что ревнует. Ревнует его нездоровой черной ревностью ко всем глянцевым красоткам, с которыми он так часто позировал перед объективами фотографов. Сколько их у него было? Кому из них он говорил, что любит?

Кого еще так нежно и страстно целовал?

…Господи, помешательство какое-то! Надо выбросить все это из головы…И его тоже…

К моменту когда самолет сел на землю, у Ани практически получилось забыть о Вольском, практически… Потому что первое, что она увидела выйдя в зал аэропорта, когда прошла регистрацию — было лицо Влада.

Он смотрел на неё с огромного плаката, рекламирующего известный спортивный брэнд. В искрящихся радостью серых глазах плясали теплые искорки, такие до боли знакомые и любимые, что к горлу подкатил тяжелый ком, и Аня почувствовала, что задыхается.

Она, как идиотка, заворожено пялилась на улыбающегося ей с рекламы мужчину, испытывая глупое желание подойти и прижаться к его щеке щекой. Люди проходили мимо, толкая её замершую у них на пути, а ей было все равно. Все было далеким, мелким, пустым и неважным, все кроме лица любимого мужчины, которого она, казалось, не видела целую вечность.

— Анна Ивановна, вот вы где, а мы вас обыскались всюду! — подлетевшая кастинг-директор Ольга, испуганно хлопнула глазами, тревожно присматриваясь к Ане. — Что-то случилось? Вам плохо?

Тяжело вздохнув Аня попыталась выдавить из себя улыбку. Она совсем забыла, что прилетела в Нью-Йорк не одна, и теперь её команда вероятно с ума сходила думая, что потеряла своего босса.

— Все нормально. Задумалась просто.

— Анна Ивановна, вы не пугайте так больше. Вас все ждут. Организаторы шоу уже прислали за нами машину и нервничают.

Аня покорно поплелась следом за своей подчиненной, напоследок робко оглянувшись назад на фото Влада. Невозможно серые глаза смотрели в самую душу, поднимая в ней самую настоящую бурю чувств. Нужно было взять себя в руки, иначе она завалит показ.

Неделя моды в Нью-Йорке разительно отличалась от показов в Европе. Если в Милане все проходило чинно, богемно-неспешно и за день успевали провести девять показов, то в Большом яблоке — около двадцати пяти. Нью-Йорк ориентировался на американские стандарты, для которых Неделя моды прежде всего являлась бизнесом, и пунктуальность здесь была обязательным условием.

Анина коллекция по графику должна была демонстрироваться в среду, и за два дня ежесекундной занятости у неё практически не было времени ни на сон, ни на еду, а тем более на самоедство и душевные терзания. Ложась спать под утро, она просыпалась через три часа, откачивала себя под контрастным душем, и изнуряющий марафон кастингов моделей, примерок, встреч с фотографами, стилистами, парикмахерами, визажистами, декораторами и режиссером шоу, начинался заново.

Час X настал и в знаменательный день показа, Аня в пять утра уже была на ногах. Её немного потряхивало от того что в этот же день будут показывать свои коллекции такие именитые мэтры как Calvin Klein и Ralph Lauren. Очень хотелось выглядеть на их фоне достойно, поэтому Аня очень тщательно продумывала локацию и много внимания уделила деталям. Модели должны были появляться и темноты в ярких пучках света и, завершая дефиле исчезать во мраке. На предварительном прогоне выглядело все очень сюрреалистично и красиво, и Аня надеялась, что её коллекцию оценят и отметят приглашенные на показ журналисты, байеры, клиенты и коллеги дизайнеры.

Всю ночь шел проливной дождь. К утру он немного поутих, но нависшие над городом тяжелые грозовые тучи не оставляли никаких сомнений, что хляби небесные разверзнутся снова. Впрочем погода не очень смущала Аню, она считала дождь перед каким-нибудь важным начинанием — это к удаче, да и шоу должно было состояться при любых обстоятельствах и погоде. В шесть, из аэропорта, позвонил прибывший на показ Али. Он был основным инвестором Ани и по старой дружбе, как правило, не пропускал ни одного её показа. Мужчина пообещал забрать её из отеля через полчаса, чтобы доставить в Линкольн-центр, где и происходило одно из главных фэшн-шоу планеты.

Вертолет долетел до Манхэттена за пятнадцать минут, а еще через пятнадцать Аня с головой погрузилась в подготовку к дефиле.

После показа должна была пройти традиционная after-party — вечеринка в клубе, где клиенты, партнеры и друзья могли пообщаться в неформальной обстановке. В этом году у Ани вечеринка должна была стать настоящей феерией. Али привез для неё порядка тысячи голубых орхидей которыми должен был быть украшен зал и одежда приглашенных гостей в виде бутоньерок для мужчин, и браслетов на лентах для женщин. Синее освещение и светящийся в напитках лед, тоже были оригинальной и экстравагантной идеей, которой Аня рассчитывала привлечь внимание к себе и своей коллекции.

За десять минут до начала шоу в Анину гримерку зашел Али, чтобы пожелать ей удачи.

— Мне кажется, эта коллекция у тебя удалась как никогда, — обвел взглядом готовых выйти на подиум моделей мужчина. — Ты зря так нервничаешь, моя прекрасная пери.

— Аня немного расслабившись улыбнулась. Али всегда обращался к ней как к сказочной принцессе, и если вначале своего знакомства с мужчиной, она ужасно смущалась такому сравнению, то сейчас зная его много лет, не могла сдержать улыбки. Несмотря на её отказ, Али всегда относился к ней крайне почтительно и галантно и никогда не путал бизнес с чувствами.

— Я всегда нервничаю перед любым показом. Спасибо, что нашел время и приехал.

— Я всегда нахожу для тебя время, как бы занят не был, — мягко усмехнулся араб. — И ты знаешь почему.

— Али, — Аня укоризненно покачала головой. — Мы же договаривались не возвращаться к этой теме.

Мужчина весело рассмеялся и, захватив Анины ладони, легко поцеловал.

— Я восточный мужчина, моя прекрасная пери. А мы так легко не сдаемся.

— Ты что-то путаешь, Али. Не сдаются обычно русские, — вторя его игривой манере, заметила Аня.

— А вдруг мне однажды повезет? — ослепительно улыбнулся араб. — Как там у вас говорят? Не нытьем так катаньем…

— Ты не исправим, — Аня облегченно вздохнула, осознав, что непринужденная болтовня с другом действительно немного отвлекла её и добавила уверенности в себе. — Иди в зал, через пять минут начало. Расскажешь мне, как все выглядело со стороны.

Али быстро покинул помещение, а Аня суеверно перекрестившись, тихо прошептала:

— Ну с богом, Аня.

Нервно потерев похолодевшие от волнения ладони, Аня отправилась отдавать последние наставления и руководить процессом.

Смешно, но знаковый показ, ради которого величайшие кутюрье мира придумывали вещи, организовывали их дизайн и производство, длился всего пятнадцать минут.

Это была яркая, короткая, но запоминающаяся вспышка, делающая мир красивее, богаче, разнообразней. Притягивающая к себе миллионы сердец, глаз и душ. И как бы короток ни был век, создаваемых дизайнерами вещей, модники и модницы со всех концов света, каждые полгода, слетались как мотыльки на пламя, чтобы отдать дань её Величеству Моде, и поменять не только гардероб, но и обогатить свой внутренний мир.

Пятнадцать минут пролетели как пятнадцать секунд, и когда последняя модель вышла на подиум, Аня поправила пошитый для показа костюм и приготовилась выйти на поклон. Строгий, с четким силуэтом, асимметричного кроя пиджак, застегивающийся на одну большую эффектную пуговицу, выгодно подчеркивал талию Ани и был сделан в духе её коллекции. Она терпеть не могла появляться на подиуме в черной одежде, как это делали большинство модельеров. Черный цвет ассоциировался у неё с трауром и скорбью, а мода для Ани была символом обновления и жажды жизни, поэтому она словно в знак протеста всегда выбирала для себя яркий и притягивающий глаз образ, желая показать всем, что её одежда прекрасно смотрится и на женщинах не модельной внешности.