Шулер (ЛП) - Андрижески Дж. С. - Страница 15

Со временем этот жёлтый начал становиться ярче.

Кожа тоже выглядела другой, не совсем налившись жизнью, пока что нет, но все равно каким-то образом казавшись менее мёртвой.

Это заняло двенадцать часов.

Ушло бы ещё больше времени, но тело было предварительно подготовлено.

День первый настал и прошёл.

Начальница техника пришла в комнату через несколько часов после первых настоящих изменений в признаках живости тела. Пожилая женщина-учёный проверила показания на мониторе, внося дополнительные небольшие поправки, затем наградила младшего техника сдержанным кивком ободрения. Он наблюдал за каждым её движением с нескрываемым напряжением.

Она славилась тем, что не терпела ошибок.

- Теперь, - сказала она, один раз кивнув в последний раз. В её голосе звучал лёгкий немецкий акцент. - Теперь мы ждём.

Териан лежал совершенно неподвижно.

Единственный намёк на жизнь в его новом теле жил в неуловимой попытке сфокусировать взгляд.

Новые глаза - для него, по крайней мере, новые - они смотрели с чужеродных черт незнакомого лица. Он пока не рассмотрел себя хорошенько, но и то, и другое теперь принадлежало ему - по крайней мере, пока он не умудрился угробить и это средство передвижения.

Он посмотрел в ровный мёртвый потолок, жалея, что не подумал и не приказал им поместить туда монитор. Приглушенных проблесков органики на периферии его зрения было недостаточно, чтобы его отвлечь.

Ему хватало тем для размышления, но ни одна из них не была особенно радостной.

Он все равно мало что мог поделать, пока не вернул себе подвижность. И все же основные моменты последних двадцати четырёх часов медленно просачивались в сознание.

Период адаптации всегда ждал его по ту сторону одной из его маленьких «смертей». К этому времени он должен был уже привыкнуть, но сама природа перемен делала невозможным привыкание к этому процессу. Чтобы облегчить своё смятение, Териан внедрил в процесс передачи программу, которая напоминала ему об этом ещё до того, как полностью вернуть его в сознание. Однако дезориентация не прекращалась полностью, пока процесс не был завершён.

Он ненавидел тишину.

Ему не нравилась пустота, которая лежала между состояниями активного сознания. Хоть каждая смерть по-прежнему отличалась от предыдущей, все случаи обладали определённым сходством в физических ощущениях и обыденных формах психологического стресса.

В начале его всегда приветствовала тишина.

Таким образом, несмотря на целесообразность такого состояния, самый мудрый план действий - лежать и принимать этот факт хоть с каким-то достоинством. Философские размышления должны сопутствовать смерти, подумал Териан, какой бы временной она ни была. Смерть, как и жизнь, не нужно воспринимать как создание без разума. Ментальный ритуал содержал суеверные пережитки, и все же Териану нравилось ценить блага, данные ему в избытке.

Ему казалось это по-своему благородным. Заслуживающим восхищения.

Постепенно память начала своё незаметное возвращение.

Отрывки прошлого просеивались через сознание Териана как листья, падающие на холодном ветру. Некоторые застревали, устраняя пробелы.

Теоретически все его воспоминания были связаны с новым телом благодаря базовой технике передачи, но с каждым телом шёл новый набор нематериальных структур, комбинация разума Терри и разума того тела, которое он теперь носил. Пробелы оставались, пока его aleimi заново узнавал пути доступа к материальному миру.

Прошло ещё больше времени.

Он применил давление к процессу его перерождения, пытаясь получить доступ к последним моментам его предыдущего тела. Это раннее вспоминание требовало труда, в основном в виде отделения его собственных воспоминаний из множества жизней от воспоминаний тела, которое он теперь носил... а оно, конечно, несло в себе воспоминания одной жизни смертного.

Ну, на самом деле, даже меньше. Териан предпочитал молодые тела.

Наконец-то всплыв на поверхность, образы и ощущения нахлынули без предупреждения - как фильм, который начинался и заканчивался без запроса и вступления. Свет взорвался в его зрении; Териан услышал крики, почувствовал, как его тело летит по воздуху, затерявшись в моменте вне времени, пока он пытался достать пистолет из кобуры. Боль прострелила его голову и позвоночник, когда он врезался во что-то, что разбилось под его спиной. Он поднял пистолет, увидел приглушенную вспышку света при выстреле.

Затем другая вспышка, с противоположного конца комнаты.

Дигойз Ревик.

Ну конечно.

Териану стоило привести туда больше одного тела.

Остальное влилось в его сознание при этой мысли. Не Дигойз отбросил его через всю комнату. Малышка видящая сделала это - та, которую Реви' сжимал в руках, притворяясь, будто готов убить, если Териан не оставит их в покое.

Мост. Она была телекинетиком.

Она могла манипулировать материей.

Интенсивный прилив эмоций ударил по нему - такой сильный, что затмил его зрение, заставил его девственный разум остановиться как вкопанный. Он постарался думать вопреки этому, на мгновение затерявшись в воспоминании об этом открытии.

Ему надо было застрелить Дигойза прямо через окно закусочной.

С другой стороны, Реви' всегда следовал правилам, придерживался процедур. Может, он бы действительно её уничтожил, если бы почувствовал себя загнанным в угол. То, что она была телекинетиком, только увеличивало эту вероятность. В конце концов, это делало её в миллион раз опаснее любого, кого ожидала увидеть Организация.

Нет, стрельба по Дигойзу, скорее всего, только привела бы к убийству женщины.

Фактически она приняла решение за них обоих.

На него упала тень, блокируя белый, покрытый мелкими выемками потолок.

- Сэр? - произнёс голос. - Слишком рано. Вы должны отдыхать.

Он постарался использовать свой рот, заговорить... затем использовать свой свет.

Им нужно было знать.

Им нужно было знать о ней.

Усталость помешала ему прежде, чем он сумел справиться со своими голосовыми связками или новым разумом. Все это для него оказалось слишком - стресс перерождения, тяжёлого возвращения к жизни - даже препараты способствовали его возвращению в блаженный сон без сновидений.

«Он помнит?» - произносит знакомый голос над ним.

Териан не может открыть глаза.

Он парит над собой, наблюдая, как они говорят в его сознании, словно оно было конференц-залом в одном из множества частных самолётов Галейта. Териан парит там, слушает.

«Он помнит свою смерть», - говорит женщина-учёный.

«Это был Дигойз, не так ли? Его они назначили охранять её?»

Её мысли приобретают утвердительный тон. «Изображения, которые мы извлекли, указывают, что это возможно. Вы бы хотели это увидеть?»

Свет другого указывает на положительный ответ.

Она проигрывает воспоминания, словно видео из новостной ленты.

«Ах, - голос вздыхает, пока его обладатель смотрит, но эмоция за этим вздохом ощущается сложной, привкус гордости смешивается с сожалением. Его слова продолжают звучать деловито. - Она поистине изумительна, не так ли? Вид их двоих вместе, признаюсь, трогает что-то во мне».

Женщина-учёный не отвечает.

Галейт снова вздыхает, и его разум тут же приобретает деловой тон.

«Вы все ещё проверяете аномалии каждый раз, когда наш Териан возвращается в новое тело? Каждый, абсолютно каждый раз, Ксарет... без исключений?»

«Да, - говорит она, в её голосе звучит сухая уверенность. - Его не воскрешают без тщательного обследования, отец Галейт. Никаких аномалий. Никаких отклонений любого характера».

Следует очередная пауза, пока он размышляет над её словами.

Она нарушает молчание, голос звучит настороженно.

«Сэр, если вы не возражаете против моего вопроса. Дигойз. Действительно ли есть строгая необходимость, чтобы он оставался частью этого уравнения? Очевидно, что он нам больше не друг и не...»