Последний бог (СИ) - Лисина Александра - Страница 40

Единственное, что мне осталось непонятным из сегодняшнего забега – это странное поведение пола на втором этаже. По идее, уйдя на нижний уровень, я должен был шмякнуться оттуда сразу – пол-тo стал призрачным, а значит, и выдержать мой вес был не должен. Но он выдержал. И отчего-то не торопился меня ронять. По крайней мере, какое-то время.

– Это потому, что при переходе на нижний слой, вокруг тебя остается небольшой островок твердого пространства, – пояснил Мэл, когда я задал ему этот вопрос. – Радиус небольшой: всего пара-тройка шагов. Как только ты выйдешь за их пределы, то сразу провалишься. Но если не шевелиться, можно сохранить равновесие на неопределенно долгий срок. Иногда это помогает на охоте.

Я запоздало вспомнил, что, будучи куклой, Мэл умудрялся таким образом довольно долго сидеть у меня на ладони, никуда не падая и пропадая. Поняв причину, по которой это происходило, я наконец успокоился, а затем покосился на объятый пламенем дом и отвернулся.

Что ж, убийца хитер. Пожалуй, я им даже восхищаюсь. Но игра ещё не закончена. И кто знаėт как лягут кости в следующей партии? Должно же и нам когда-нибудь повезти?

Мое возвращение на Линейную, как и уход оттуда, остались незамеченными. По крайней мере, когда я материализовался на чердаке, там ещё никого не было. Χокк терпеливо караулила дверь снаружи и откликнулась сразу, как только я ее позвал. Вопросы, которые она, Триш и Тори задали, когда мы приступили к привычной работе, были самыми обычными. И даже Корн ни о чем меня не спросил, хотя убийцы моргулов его наверняка заинтересовали. А если он что-то и заподозрил, то обвинить меня было не в чем – во время нападения я находился у всех на виду, ну а насчет Мэла никто пока не догадывался.

На чердак я, разумеется, никого не пустил – после ритуала магический фон здесь оказался таким, что чувствовать себя в безопасности можно было лишь на нижнем слое Тьмы. Или под прикрытием очень хорошей защиты, которой ни у кого из моих коллег не имелось. Этим я, кстати, оправдал свое требование не вмешиваться в процесс осмотра, и мои доводы Корн счел достаточно убедительными, чтобы оставить запрет на появление темных магов на чердаке в силе. Для всех, кроме меня.

Мэла я, само собой, оставил на Солнечной – следить за работой коллег. Ну и на тот случай, если там снова объявится нежить. Надо признать, появление высших стало для нас неприятным сюрпризом, и не было никакой гарантии, что убийца не пришлет кого-нибудь еще. Да, руны на земле у обоих домов мы сразу же затерли. Вскрывшиеся каверны маги герцога закрыли несколькими слоями защитных знаков. А я, прежде чем вернуться на Линейную, заглянул на нижний уровень и на всякий случай запустил под землю свой огонь. Но береженого, как говорится, Фол бережет, поэтому никто не расслаблялся. И, пока в домах велась работа по сбору улик, снаружи нас охраняли не только маги, но и многочисленные жрецы, которых отец Иол в срочном порядке вызвал из храма. И с помощью которых над особняками на Линейной и над пепелищем на Солнечной были установлены такие же защитные сферы, как мы уже видели, только в несколько раз больше и прочнее.

В эту ночь, благодаря отцу Иолу, никто из наших не пострадал. Других каверн в Алтире больше не вскрывалось, наших коллег с трех других особняков никто не потревожил, а прилетевшие четвертью свечи позже вестники наглядно доказали, что жертв действительно было всего четверо. Более того, судя по донесениям патрульных, на мирных жителях убийца тоже не стал отыгрываться. Но, возможно, лишь потому, что призванную им нежить мы успели вовремя уничтожить, а отпускать на охоту Палача, когда мы подобрались так близко, он посчитал нецелесообразным.

Никто не знал, хорошо это или плохо, однако сгустившееся в воздухе напряжение чувствовалось буквально кожей. Не только Корн и милорд герцог – даже жрецы выглядели хмурыми и озабоченными. Отец Иол, когда надобность в его услугах отпала, сказал, что вернется с братьями к вечеру, и обнадежил нас обещанием, что на этот раз полумерами Орден не обойдется.

Закончив дела на Линейной и получив от Корна подтверждение, что на Солнечную нам соваться не надо, я с чистой совестью покинул место преступления. Хокк с собой звать не стал – ее ждали бумаги в ГУССе. Но и в Управление с Йеном, Тори и Триш я тоже не поехал – обождут мои отчеты, тем более, что в устной форме я и Норриди, и Корну уже доложился. Поэтому после всего случившегося я честно отправился домой, намереваясь выспаться, однако стоило только уйти на темную сторону, как меня потянуло на нижний уровень, словно намекая, что отдыхать ещё рано.

Посетовав на нетерпеливость Фола, я все же отправил зов Мэлу и послушно развернул стопы к первохраму. А когда спустился в каверну, то застал там чрезвычайно встревоженного Ала, который нервно метался по огромному залу и лишь при виде меня облегченно булькнул.

«Сроки сдвинулись. Надо спешить», – написал он на полу и, не дожидаясь ответа, ринулся к статуеИрейи. – «Сперва закончить здесь. Потом с остальными. Фол – последний. Пожалуйста, помоги».

Причины спешки он объяснять категорически отказался. Сказал, что, дескать, боги тревожатся, и нам надо поскорее закончить восстановление первохрама. Связано ли это с убийствами, алтарь не знал, но торопился как на пожар, поэтому пришлось подавить тяжелый вздох и, дождавшись Мэла, приступить к уже привычной работе.

Ирейю мы закончили примерно к обеду. Признаться, отдавая бывшему Палачу ее каменную голову, я всерьез переживал за здоровье брата. Однако богиня тайн, в отличие от воинственного Рейса, оказалась мудрой и понимающей женщиной, поэтому Мэла не тронула и в храме не буянила. А как только ее голова оказалась на положенном месте, статуя лишь окуталась Тьмой, из-под которой тонкими ручейками к Алу стали возвращаться потраченные на сборку капли. Одновременно с этим я ощутил на себе внимательный взгляд, на сердце стало беспокойно. Но статуя так же быстро стала обычной и почти сразу утратила ауру нечеловеческой силы. Хотя в какой-то момент мне все же показалось, что под низко опущенным капюшоном богини промелькнула насмешливая улыбка.

С Малайей было ещё проще. Несколько свечей утомительного ручного труда, аккуратно водруженная на каменные плечи голова, короткая вспышка, ожившее ненадолго лицо, тут же скрывшееся под облаком брызнувшей от статуи Тьмы, еще одно мимолетное ощущение чужого взгляда, сбежавшие вниз серебристые ручейки… и третья статуя была восстановлена.

Αл после этого облегченно вздохнул и, втянув в себя освободившиеся капельки, повернулся к левой стене первохрама, где дожидались своей очереди два пустых постамента. Но я к тому времени так вымотался, что не поддержал идею заняться Абосом и Солом немедленно. Более того, к тому времени ноги меня уже совсем не держали и все, что я смог, это обессиленно усесться аккурат между ними, раскинув в стороны руки и прислонив гудящую голову к стене между нишами. Так, чтобы идущий от нее холодок хоть немного остудил тяжелый затылок, а безумная усталость, накопившаяся за сутки беготни, выплеснулась наружу одним-единственным, но очень тяжелым вздохом.

«Сиди так», – вдруг написал Ал, прежде чем растечься на полу новой лужей. – «Думаю, мы и сами управимся».

Я собрался было возразить и послать его куда подальше вместе с неуместной спешкой, но Ал уже нырнул в очередную груду осколков и быстренько выудил на свет божий пару приличных камней. Я даже шевелиться не стал, когда алтарь с довольным бульком бросил их на мои бессильно лежащие на полу ладони. И вместо того, чтобы подняться и забросить первые камушки на возвышающиеся надо мной постаменты, просто закрыл глаза и мысленно послал упрямца на фиг. В смысле, к Фолу. Причем с большим ускорением.

Ала, правда, мое бездействие и откровенное нежелание помогать ничуть не смутило. Он активно зажурчал, засуетился. Мои ладони после этого окутало целым облаком серебристой «ртути». Бессильно лежавшие руки благодаря усилиям алтаря развелись еще дальше. И лишь когда ребром ладони я почувствовал источающий холодок постамент, то соизволил приоткрыть один глаз.