Яцхен: Три глаза и шесть рук. Шестирукий резидент. Демоны в Ватикане. Сын архидемона - Рудазов Александр - Страница 59

– Действительно, странно, – согласился Рабан. – Ой, патрон, прости, это даже и не Краевского гараж!

– А чей тогда?

– Ну… Через два дома от него. Я же должен был сместиться в сторону, чтобы не вернуться обратно в клетку… ну, подумаешь, немножко лишнего промахнулся…

– Ладно, чего там… Давай выбираться, пока хозяин не пришел проверить свою тачку…

Естественно, дверь была заперта снаружи. Я активировал направление, и моему внутреннему взору предстал висящий за дверью замок. Мой коготь прошел сквозь это железо, как сквозь бумагу, и я аккуратно разрезал замок пополам. Послышался шум падающей железки, и я оказался на свободе.

– В какой стороне Краевский?

– Прямо на запад, патрон.

– А в какой стороне запад?

– В западной, патрон.

– Рабан, прекрати.

Я легко перемахнул через старенький забор и задумчиво зашагал по тропинке, неряшливо вымощенной булыжниками. Над головой было звездное небо, и это невольно заставляло размышлять обо всякой ерунде, до которой в другое время мне и дела-то никакого нет.

– Рабан, а что бы было, если бы мы переместились метром левее? Взрыв? Или меня просто перемешало бы с этой машиной?

– Да ничего бы с тобой не случилось, патрон, не нервничай, – хмыкнул Рабан. – Такого просто не бывает. Мы же не телепортируемся, а переходим между мирами, а эти переходы гибкие, они направляют куда-нибудь, где свободно. Воздух как бы расходится в стороны, освобождая место, всякая мелочь тоже разлетается, а вот если там окажется крупный предмет, сдвинет в сторону уже тебя самого. Вот, скажем, если бы там кошка сидела, ее бы отбросило… Мявов было бы… – задумался Рабан.

Почти все дачи стояли темные. Еще бы – два часа ночи, люди спят давно. А вот в доме Краевского виднелся свет. На самом верхнем этаже одно окошко слабо мерцало, словно маяк в порту. Тут уж и направления не нужно, чтобы понять, где искать профессора.

Я бесшумно взмахнул крыльями, поднимаясь к нужному окну. Как и ожидалось, Краевский был там. Он сидел возле включенного компьютера и яростно щелкал мышкой, прокручивая текст на экране. Чуть напрягши зрение, я сумел прочитать, что текст аналогичен тому, что был в компьютере базы «Уран», проект «ЯЦХЕН».

– Похоже, профессор пытается выяснить, как это ты сумел учудить такую каку, – хихикнул Рабан. – Фиг ему – про меня там ничего нет.

– Тогда заходим.

Я отлетел назад. Развернулся в нужном направлении. Сложил крылья и помчался с огромной скоростью прямо на окно. Таран-гребень пробил стекло, и я влетел в комнату, на полном ходу врезаясь в Краевского и его компьютер.

– Кто здесь?! – испуганно завопил профессор, еще не успевший сообразить, что, собственно, произошло.

– Это я! – громогласно прохрипел я. – Я, Олег Бритва, лейтенант военно-морских сил Российской Федерации! Я вернулся с того света, чтобы отомстить своему убийце, профессор! Вам!

– О боже мой, что за чепуха, что за дичь! – моментально оправился Краевский.

Я заметил… хотя нет, скорее почувствовал направлением, что его рука тянется к потайной кнопке под столом, и со скоростью молнии ее перехватил. Профессор жалобно запищал – я сжал немного сильнее, чем было нужно, и, кажется, раздробил ему кисть.

– Как же вам не стыдно, дорогуша моя! – плаксиво осведомился Краевский. Весь его гонор слетел, как кожура с мандарина. – Зачем так глупо паясничать? Ничего я вас не убивал, что вы такое выдумали? Наоборот – я подарил вам новую жизнь!

– Ошибаетесь, профессор. Ваша заслуга в этом минимальна – вы всего лишь воспользовались моим мозгом. Просто потому, что он первый попался под руку. Для того чтобы я жил, вы убили другого человека… я с ним не знаком, но слышал, что он был хорошим человеком. Волдреса.

– Это еще кто такой? – скривился Краевский.

– А вы не помните? Путешественник из другого мира. Тот самый, из чьего мозга вы извлекли Рабана.

Краевский открыл рот. Потом закрыл. Он крайне подозрительно уставился на меня, подумал пару секунд и наконец спросил:

– А откуда… вы все это знаете, дорогуша моя? И почему вы называете этот предмет Рабаном?

– Он не предмет, профессор. Он мой симбионт. Мы довольно долго и плодотворно общались. Если вы еще не поняли, это он вытащил меня из вашей клетки. Я теперь могу свободно путешествовать между мирами. Завидно?

– Это же поразительно!.. – воскликнул Краевский. – Поразительно!.. Я… я даже не подозревал, что… боже мой, отчего же я… ох, какие же возможности…

Кажется, теперь Краевский до смерти жалел, что своими руками «отдал» мне Рабана. В самом деле, средство передвижения между мирами… в каком-то смысле это даже поценнее пресловутого «краевина»…

– Ладно, профессор, некогда мне с вами разговаривать, – вздохнул я. – Предсмертное слово будет?

– Но… но… – от волнения Краевский начал заикаться. – Но в чем же моя вина перед вами?! Вы были бы мертвы, если бы не я! Это ведь я создал ваше новое тело!

– Что? – искренне удивился я. – Да откуда в вас столько наглости, профессор? Повторяю еще раз – вы всего лишь воспользовались моим мозгом! А тело создали те самые ученые, которых вы так преспокойно убили. Вы вообще можете спокойно спать по ночам, зная, что прикончили две сотни человек только ради утоления своих амбиций?

– При чем тут амбиции?! – возмущенно взвизгнул Краевский. – Вы что, не поняли, чего я добиваюсь?! Я же хочу облагодетельствовать человечество!

– Но почему же вы не рассказали об этих планах своим коллегам? Почему не стали работать с ними вместе? Я уверен, они бы вас поняли.

– И делиться с этими ничтожествами славой?! – презрительно скривился профессор. – Да я!.. То есть я не то хотел сказать! – испугался он, увидев выражение моей морды.

– У вас бы все равно ничего не получилось… – грустно сообщил я. – Хотите загадку? Что сложнее – ракета или травинка?

– Ракета, конечно, – нисколько не задумываясь, ответил Краевский.

– Ошибаетесь, профессор. Ракеты очень сложны, но тем не менее люди их делают. Однако ни один завод не сможет сделать самую простую степную травинку… Выходит, травинка сложней, чем ракета, как сложно все это, как просто все это…

– Эй, патрон, не ожидал от тебя такого! – восхитился Рабан. – Прямо стихи.

– Я что-то цитирую, – неохотно признался я. – Думаю, слышал этот стишок еще в детстве.

– Тем не менее! – продолжал упорствовать Краевский. – Я же гений, мне простительно!

Я расхохотался. Мой хохот звучал жутко, как рокот железной бочки.

– Простите, профессор, но ваша последняя реплика была поразительно глупой. Так или иначе, но гений, полностью лишенный совести, должен быть умерщвлен как можно быстрее. Прощайте, профессор.

– Нет, пожа… арр-блурп!.. – крикнул Краевский, прежде чем мой коготь перерезал ему горло от виска до виска.

Я несколько секунд равнодушно смотрел на его агонию. Действительно, похоже на бритву. Остры мои когти, очень остры…

– Ну что, обратно в Дотембрию, патрон? – весело спросил Рабан, тоже любующийся Краевским через мои глаза.

– Да, сейчас… Эх, жалко, не спросил его – старший я лейтенант или младший?

– Ну, сейчас-то ты, думаю, вообще не военный, – рассудительно предположил Рабан. – Да и вообще ты уже один раз умер. Так что сейчас ты никто и звать тебя никак.

– А вот хамить не нужно, рядовой. У меня теперь имя есть, и я от него отказываться не собираюсь. Олег Бритва уж всяко лучше, чем Яков из яцхенов.

– Да кто бы спорил, патрон. Так чего, мне стартовать или как?

– Давай, стартуй, – скомандовал я.

– Есть, патрон! Ллиасса аллиасса алла и сссаа алла асссалла! Алиии! Эсе! Энке илиалассаа оссса асса эллеасса оссо иииииии! Эссеееаааааааа! Алаасса!

Путь от Земли до Дотембрии я помнил. Сначала мир без планет, потом Земля, погибшая в ядерных войнах, ну а потом точка назначения. И все бы так и было, если бы…

В последний момент, когда Рабан уже произносил финальные аккорды своего заклинания, возле умерщвленного профессора появился вконец заколебавший меня Серый Плащ. Он с интересом посмотрел на то, что осталось от Краевского, перевел взгляд на меня и сделал какой-то странный жест руками. Он словно бы толкал воздух в мою сторону. Больше я ничего увидеть не успел – мы переместились.