Волчье Семя. Дилогия (СИ) - Гвор Виктор - Страница 110

- Ты помнишь моего деда, Мистфинк?! Теодора Рваное Ухо?!

Руки опытного бойца действовали независимо от паникующего сознания, и меч фон Каубаха взлетел и рванулся влево-вниз, стремясь развалить оживший кошмар от плеча и докуда хватит силы. Однако то ли сковавший сознание ужас заморозил мышцы командора, то ли мальчишка, даже не оборачиваясь, оказался нечеловечески быстрым, но мощный удар поразил пустоту. И в то же мгновение острая режущая боль пронзила левый бок, нырнула вглубь и разлилась по груди, заполняя тело. Ставший непомерно тяжелым меч вырвался из рук и глухо звякнул об пол, стены коридора закружились во всё убыстряющемся ритме, и перед меркнущим сознанием Фридриха встал пылающий родовой замок, реющий на горящей башне флаг с черным медведем, который последний граф ни разу не посмел поднять за прошедшие со дня смерти отца три года, и сотканное из огня лицо Готлиба фон Каубаха, презрительно глядящего в глаза наследнику. 'Мистфинк!' - пренебрежительно выплюнуло пламя, ослепительно сверкнув напоследок, и наступила темнота.

***

Коготь даже не ожидал, что мечта брата исполнится так легко. Кинжал в брюхо риттеру, неосторожно сунувшемуся почти вплотную; бросок из-за его плеча во второго функа, тоже не ожидающего нападения, с одновременным уходом с линии падения первого, прыжок в коридор и брошенная главному штымпу фраза. Не ради фраерского выпендрежа, а чтобы ошеломить противника, сбить с толка: пусть думает, что имеет дело с вильдвером. Уклониться от неплохого, но легко предсказуемого удара, выходя на удобную позицию, и проникающий слева между пятым и шестым ребрами. И на всякий случай уйти в сторону: не всегда противник понимает, что уже умер. Легко и просто, Кошмарик бы даже не похвалил, хотя Коготь комбинацию выполнил идеально, словно отрокам в Хортице показывал. Парень поймал себя на мысли, что и рассуждает как на тренировке: сплошь острожные термины, ни слова на фене. Само слово 'термины' тоже оттуда.

Пока мысли пели хвалу выполненной работе, тело не останавливалось ни на минуту. Пробил всем троим головы, чтобы случайно не оклемались. Предварительно вытащил первого в коридор, но не до конца, чтобы макитра* пришлась на то место, куда натекла кровь с киньки*. Этому чердак рассадил вдребезги, мол, крышей внутряк отначил*, когда сковырнулся. Подумав, вышиб у главаря ошары*: вроде слышал, что функи с убитыми вильдверами так поступают. Мысли, как начал лепить горбатого, вмиг на базар соскочили!

Закончив со жмурами, повернулся к девчонке. Та смотрела во все глаза. Живая и вроде здоровая. Только дорожки от слез по щекам. И ведь не пискнула ни разу! Кремень девка!

- Ты как, малая?

- Нормально... - с трудом сдержав всхлип, выдавила Сабина.

- Эх, кроха, тебе бы в Хортицу на обучение... - вздохнул Коготь. - Чтобы ни один урод пнуть не смел. Воинский характер! Выдержишь еще одно дело?

- Какое?

- Считать умеешь? До ста?

- Только до двадцати, - грустно вздохнула Сабина.

- Как я в покои войду, сосчитай пять раз до двадцати. А потом сядь на своей кровати и визжи как можно громче. А если кто раньше появится - сразу начинай визжать. И кто бы чего не спрашивал, не отвечай. Только плачь и визжи. Поняла?

Девочка кивнула:

- И плакать можно?

- Нужно! - улыбнулся Коготь. - В своё удовольствие! Только никому ничего не рассказывай. Истерика у тебя!

- Кто у меня?

- Тебе страшно, больно и хочется кричать, ага?

- Ага! - Сабина улыбнулась. - А ты меня отвезешь в эту... где учат?

- Если сложится - обязательно. Всё! Пока!

Коготь пулей пролетел коридор, взгляд обежал комнату. Шкаф, большой стол, кадковаза... Любят владетели деревья в помещениях держать. Где камин? А что за бумаги на столе? Пробежал глазами по первому попавшемуся листу. Похоже, тайным языком написано... Задница Нечистого, важные, небось, бумажки! А это что? Книжица-разгадчик! Дернул дверцы шкафа, схватил какую-то рубаху, в мгновение ока соорудил подобие походного мешка, нарезав ремней прямо из подола, сгреб всё со стола, бросился в соседнюю комнату. Камин был тут. Большой, взрослый пройдет не сгибаясь. И холодный. Коготь нырнул внутрь, повернулся налево и полез вверх по трубе, пока не нащупал отверстие, про которое говорил Кукушонок. Вот ведь проныра, как он его нашел-то! Нащупал ногой пол, сделал шаг, второй и улыбнулся, услышав донесшийся через две двери оглушительный визг.

***

- Девятнадцать, двадцать, - сосредоточенно считала Сабина, сидя на кровати. - Четыре раза. Раз, два, три...

- Ну и шо высчитываешь, скаженная? - не вставая с постели, ворчливо спросила Фрида. - Хитер твой приятель, только сопляк сувсем! Ты визжать будешь, а я, значится, ушами хлопать?! Какой же олух поверит, что старуха так задрыхла, шо не услышала, как здоровые бугаи бошками двери выносят?! Я-то проснулась, ще када он в окошко перся! Думала, смертушка наша пришла! Ан нет, жалостивый душегуб попался!

- Коготь хороший, бабушка! - заступилась за нового (а, может, уже старого) знакомого Сабина. - Они с Медвежонком Вилли спасли. И Аннет с младенчиком из кичи забрали...

- С кичи, значит? - усмехнулась Фрида. - По фене ботают, кнехтов режут, как Клаус баранов к концу Великого Поста... Арестантов с тюрьмы таскают... А шо за Медвежонок такой?

- Он такой же, как Коготь, только вильдвер.

- Вот тока Зверей ще не хватало! - экономка тяжело вздохнула. - Не в мать ты пошла, Сабинка, в бабку! Та тоже вечно путалась с карниками всяческими, на коих клейма ставить негде! Ладно, внучка, делай, шо твой Коготь баял: молчи, как рыба об лед, а чуть шо - в слезы! А щас давай в уголок, обнимаемся, плачем и орем, шо есть силы. Пора вже, сбег твой коханый! _______________ * Чердак, макитра, крыша - голова (феня) * Кинька - живот (феня) * Крышей внутряк отначил - головой дверь открыл (феня) * Ошары - здесь клыки (феня).   Интерлюдия

В рассветных сумерках из зарослей малинника вынырнул кто-то невысокий. Скользнул к пришедшей ранее группе. Обнялся с единственным неспящим. Человек на дереве вгляделся и облегченно вздохнул: тот самый, недостающий. И вроде без хвоста. Человек скользнул вниз и двинулся прочь, последят и вдвоем, его задача - сообщить результаты ночного бдения...

***

Ворота так и остались закрыты, а мост поднят. День всё громче заявлял свои права. Тройка, просидевшая на опушке всю ночь, тихо растворилась в лесу. Хоть им и нечего сказать, все равно обязаны сообщить результаты ночного бдения...

***

Количество носившихся по коридорам вооруженных людей постоянно увеличивалось. Воевать со всеми не представлялось возможным. Да и нужным не было. Не требовался даже допрос, чтобы уверенно сказать: никто ничего не знает и не понимает. Переполошивший весь замок женский визг дал надежду на какую-то ясность, но плотность кнехтов на подходе к источнику звука превышала все мыслимые пределы. Двое переглянулись и двинулись к боковому коридору второго яруса донжона. Предстояло еще узнать результаты ночного бдения...   Глава 33

Бейлиф смотрел на барона. Барон на бейлифа. Взгляды обоих выражали невозможную смесь торжествующего предвкушения палача-садиста с всепоглощающим ужасом перепуганной жертвы. Оба понимали, что один из них окажется виноватым. А второй... Второму судить первого. Если это получится сейчас, до приезда кого-нибудь размером побольше обоих... Тогда жертвами могут стать оба.

Силы были равны. Еще ночью замок полнился святыми братьями и лояльными Ордену кнехтами владетелей, но после смерти командора барон умело воспользовался ситуацией. Первым делом поднял по тревоге свою стражу и в мгновение ока организовал и провел обыск замка, заодно вышвырнув из него всех вооруженных, не знакомых ему лично. Бейлиф, всю ночь разбиравшийся в очередном конфликте между виконтом де Хрен-его-знает-как-зовут и баронетом фон Фиг-запомнишь-имя, примчался к шапочному разбору. Самого брата Иоганна пред светлы очи барона фон Кох пропустили, не забыв часочек продержать на входе, а свиту так и оставили за стенами.