Царевна Нефрет (Том II) - Масютин Василий Николаевич - Страница 20

Вокруг царила тишина, какая обычно окружает подобные здания, не слишком оживленные и днем.

— Как только переоденешься, можно будет позвонить к профессору… — сказал Курт Жанне.

— А остальное?

— За остальное не беспокойся. Все пойдет по программе.

— А где переодеваться?

— Не волнуйся… увидишь.

Они шли по темным коридорам с электрическими фонариками в руках. Жанна осматривала барельефы и картины и оглядывалась по сторонам, точно стараясь запомнить дорогу.

— Не сказала бы, что здесь ночью очень приятно.

— Мы тоже этого не говорим, поэтому здесь никто не работает по ночам. Один только профессор считает, что музей лучше всего подходит для ночных размышлений…

— О, наш господин профессор! — осмелился поддержать разговор сторож. Он чувствовал себя соучастником заговора, а значит, был на равных с ночными гостями.

Дальше гости шли молча. Сторож показывал дорогу, приговаривая:

— Тут ступеньки… попрошу осторожнее… пол каменный, можно легко поскользнуться… Здесь немного холодновато… курить в залах не разрешается…

Курт, получив от сторожа ключ, открыл дверь кабинета Райта. Окна комнаты были плотно закрыты темными шторами, не пропускавшими ни единый лучик света — Райт скрывал свои бдения от посторонних.

Курт взял Жанну под руку и подвел ее к гробу Нефрет. Встреча с царевной должна была стать для нее неожиданностью. Возможно, даже большей, чем свидание с Райтом.

Жанна испуганно замерла и тотчас невольно отшатнулась, тихо вскрикнув:

— Ах!

Курт поддержал ее, приобнял, словно хотел вернуть ее к действительности.

— Испугалась?

Она молча стояла с полуоткрытым ртом, не веря своим глазам. Перед ней лежала женщина, которая напоминала ее двойника… по крайней мере, могла быть ее сестрой.

— Скажи что-нибудь… что ты стоишь… Видишь же, что это мумия.

Жанна не двигалась с места.

— Но чтобы так…

— Так ты будешь выглядеть через три тысячи лет, когда душа вернется обратно к тебе, побывав в телах всех животных земли… — напыщенно произнес Курт, стремясь нагнать на нее подобающее настроение.

— Не понимаю, как ты можешь…

— Но-но! не впадай в экзальтацию… Я ежедневно работаю здесь — вон за тем столом… Тут нет никаких духов.

Жанна достала из сумочки зеркальце и оглядела себя: то ли вновь проверяла, так ли похожа на Нефрет, то ли боялась, что лицо, разгоревшееся от коктейлей и вина, пошло теперь бледными пятнами.

Курт взял ее за руку и повел за ширму.

— Здесь ты можешь переодеться, а мы с господином Шульцем тем временем кое-что приготовим… После выходи: проверим, все ли детали твоего костюма соответствуют этому забальзамированному оригиналу.

Сторож уже получил соответствующие указания и знал, где можно будет спрятать тело Нефрет. Как только Райт покинет кабинет с госпожой Жанной Бельмар, Нефрет вернется на прежнее место. Поддельный ключ он выбросит по пути домой в первый попавшийся канал. Никто его не заподозрит.

Жанна выглянула из-за ширмы. Курт, нервничая, принялся ей помогать — все детали костюма должны были совпадать с одеждой Нефрет. В отдельной шкатулочке были приготовлены грим, румяна и пудра. Жанна начала гримироваться. Руки ее немного дрожали — не то от выпитого вина, не то от потрясения, вызванного встречей с царевной-двойником, а может быть, от предстоящей сцены.

— Мы выкрутим лампочки в люстре, чтобы Райт не смог разглядеть тебя в ярком свете. При нем будет только карманный фонарик. Я буду здесь, за ширмой… если понадобится, я смогу выбежать в коридор через боковую дверь и затем появиться перед Райтом. Господин Шульц проводит профессора и останется в коридоре.

— Мне придется лежать в этом гробу? — встрепенулась Жанна.

— Это никакой не гроб, а самый обычный ящик… Каждый из нас лежал здесь сотни раз, не правда ли, господин Шульц? — соврал Курт, не покраснев. — Ляжешь сюда, когда услышишь шаги в коридоре… Мы подадим тебе знак. Все продлится с минуту, не больше, а я буду рядом…

— Все же как-то…

— Выпей еще коньяку, разогреешься… Я захватил. Это же обыкновенная шутка… как на маскараде. Между прочим, Сара Бернар годами спала в гробу[10] и, не исключено, именно поэтому дожила до почтенного возраста восьмидесяти с лишним лет… и играла до самого конца. Кто знает, что помогает женщинам выглядеть молодо! Вот, посмотри… три тысячи лет, а на вид…

— Ты можешь поменьше болтать? Я уже жалею, что согласилась… Только бы побыстрее… Звони скорее этому чудаку…

— Мы уже звонили. Но даже на автомобиле у него уйдет как минимум двадцать минут.

— И он не узнал твой голос?

— Звонил господин Шульц. Сказал, что слышал какие-то шорохи в кабинете и боится, что это грабители, а ключа у него нет и входить ему не позволено. Полицию он вызвать не отважился, потому что профессор строго-настрого велел обо всем подозрительном прежде всего сообщать лично ему и ждать приказаний.

— Но мне от этого какая выгода? — засомневалась Жанна.

— Можешь еще стать профессоршей Райт, ибо Райт признает в мире единственную женщину — Нефрет. А кто же теперь Нефрет, как не ты?

Видимо, в определенные минуты такой аргумент приобретает большую силу, чем доказательства крупнейших ученых, которые хотели бы убедить нас в существовании явлений, непостижимых для человеческого разума.

Шульц отнес мумию в надежное место — за большую каменную колонну, куда никто, кроме сторожа, долгие годы не заглядывал, а потому и не подозревал, что там имеется ниша, где человек может свободно стоять. Курт несколько раз проверил свое укрытие за ширмой и дверь в боковой коридор, куда мог «в случае чего» выбежать и затем встретиться с Шульцем. Райт, увидев вместо Нефрет незнакомую женщину, поймет, что с ним сыграли злую шутку — и придет в чувство. А если вздумает поднять шум, ему будет нетрудно объяснить, чем может закончиться такой скандал на страницах прессы: реклама для актрисы, отставка для профессора.

«В случае чего» можно будет также найти общий язык с женой Райта, и она повлияет на мужа… А если она не поверит — тем лучше…

Голова Курта бурлила от проектов. Свою необычную идею он приравнивал к научному эксперименту. Если нужно будет, он призовет в свидетели всех своих коллег и докажет, что Райт проявлял все признаки психической болезни, мании. Выход был один — опровергнуть заблуждения профессора смелым ударом… А может, он только сводил счеты с несносным начальником, который все чаще донимал его упреками и утверждал, что он, Курт, не в состоянии справиться с текстами… С тех пор, как Курт познакомился с Жанной — словари, иероглифы, увеличительные стекла над истертыми табличками казались ему просто профанацией драгоценной жизни…

— Как ты себя чувствуешь, Жанна? Уже освоилась с египетской атмосферой? Все это поражает только в первую минуту, а вообще-то ничем не отличается от прозекторской, где мертвецы лежат, как любые другие предметы. Ты ведь лишена предрассудков, верно?

— Не нужно меня успокаивать… Не знаю, зачем понадобилась твоя шутка, но это уже другой вопрос. Единственная твоя правильная мысль — взять фляжку с коньяком. Меня сегодня мучает жуткая жажда, а воду пить не могу, хоть предложи мне миллион…

— Миллион… ты уже перебарщиваешь… но ты права, в коньяке больше ценных составляющих, чем в воде… Недаром он и стоит гораздо дороже… Твое здоровье! Будь начеку!

Все шло так, как и предусмотрел Курт. По крайней мере, до той минуты, когда Райт, запыхавшись, подбежал к двери своего кабинета.

Райт, услышав в телефонной трубке голос сторожа Шульца, сразу понял, что в музей ворвались воры, чтобы похитить Нефрет. У него было много врагов в прессе и среди ученых — почему бы кому-то из них не украсть у ненавистного профессора предмет его опытов?

Мэри хотела ехать с Райтом, но он решительно воспротивился.

— Это дело полиции и женщины там ни к чему! Составят протокол, я подпишу и сейчас же вернусь. Ключ у меня, и я не хочу, чтобы кто-то без меня входил в кабинет.