Модификаты (СИ) - Чередий Галина - Страница 48

— Рисве, — произнесла она мягким, но очень глубоким голосом, в котором явственно читался призыв.

— Глыба, — не оборачиваясь, категорично отрезал сидящий у моих ног пришелец.

Женщина снова посмотрела на меня, и уголок ее рта приподнялся в намеке на улыбку. "Ну и что же мне с этим делать?" вопрошал ее взгляд. Как будто у меня и в самом деле могли быть ответы.

Низкий вибрирующий гул донесся со стороны ущелья, напоминая о том, что установление диалога с местными далеко не единственная наша проблема. Я испуганно стала озираться в поисках укрытия и совершенно автоматически схватила Глыбу за руку, понуждая встать, чтобы покинуть слишком открытое место.

— Нужно спрятаться. Скорее, — встревоженно сказала я ему и посмотрела на аборигенов на той стороне. — Арни, скажи им всем, что нужно скрыться.

Вместо того чтобы послушаться, Глыба уперся и стал тыкать на другой берег, по-прежнему настаивая на переправе. Да и остальных слова Штерна ни в малейшей степени не взволновали. Выходил опять один пустой галдеж, и никто даже не подумал двинуться с места. Никаких объяснений, с научной точки зрения, для ночных событий и трансформаций, произошедших с Аговой и Глыбой, у меня не было, да и не время над этим размышлять, потому что я очень сильно сомневалась, что в нынешнем облике они так же неуязвимы, как и в образе того чудовищного монстра. Не говоря уже о женщинах, стоявших на открытом пространстве и представлявших собой отличные мишени. Может, и ужасно думать так о себе подобных, но я отчего-то не сомневалась, что с челнока откроют огонь без разбора, если придется. Паника придала моему голосу почти визгливые нотки, и я уже просто умоляла своего невозмутимого человека-гору уйти в укрытие и убедить сделать это же и остальных. Питерс тоже присоединился к уговорам, активно жестикулируя, но все без толку. Ни один местный не собирался бежать и прятаться. Страх за абсолютно чужих, но никак не причастных к нашей ситуации людей, которые могут пострадать не за что, стянул горло как железный обруч.

— Док, Арни, бежим, — крикнула я, отпуская Глыбу и осознавая, что оставался только один выход. — Если нас не будет рядом с местными, у наших нет причины нападать на них.

Во имя Вселенной, до чего же все дошло? Я называю "нашими" тех, кто сейчас опаснее для меня и моих спутников, нежели существа из чуждого мира. Анализировать это некогда, каждая секунда дорога. Судя по звуку, челнок уже совсем близко.

— Можно спрятаться под уступами, и нас не заметят с воздуха, — док подхватив свой рюкзак, развернулся туда, откуда мы недавно вышли. — Быстрее, ребята.

Шокирующе мощный, перекрывающий все наши голоса и шум, окрик главной инопланетянки буквально приковал нас к месту, заставляя заткнуться и сосредотачивая все внимание на ней. Жестом, преисполненным действительно неоспоримой властности, она указала на нас, на реку и на их берег, произнося что-то громко и отчетливо. И даже перевода не нужно было, чтобы понять, что мы должны немедленно пересечь водную преграду, и самое поразительное в том, что захотелось подчиниться, забывая о подстерегающей на дне твари.

— Никто, испытывающий такие страх и нужду в укрытии, не будет отвергнут на земле хротра, — задыхаясь от волнения перевел лингвист, в то время как другая женщина быстро вошла в реку почти по грудь, мелодично насвистывая.

Стремительной золотистой молнией скрывавшийся в водорослях змей метнулся к ней и закрутился как безумный, создавая прямо-таки маленький водоворот вокруг стройного тела. И это походило больше всего на то, как истосковавшаяся собака встречает хозяйку, устраивая настоящий хаос из-за чрезмерного проявления радости.

— Перейдите и будете защищены. Никто и ничто не сможет нанести вам вред на сокровенной земле нашего народа, — торопливо воспроизводил отрывистую речь женщины Арни. — Но помните, что, ступая на нее, вы становитесь не гостями, но частью народа. Отныне наши законы — ваши законы.

— Рискнем, София? — оба мужчины уставились на меня, будто именно мое слово было тут решающим. Не говоря уже о Глыбе, который после данного нам разрешения перейти практически засиял и едва не приплясывал на месте, возбужденно дыша, как скаковой жеребец в ожидании удара стартового гонга.

Звук двигателя стал еще отчетливее, и я решилась, направившись к воде. В любом случае нам нужно скрыться и вывести из-под удара местных. Не вариант стоять тут и препираться, объясняя, с какой опасностью им придется столкнуться, приняв нас у себя. Просто передышка и возможность сориентироваться, а потом мы уйдем, чтобы не подставлять их.

Не сводя глаз с огромного змея, который кружился и терся об благодушно улыбавшуюся иномирянку, я сделала первый шаг в реку. Сквозь тончайший материал скаф-пленки ощутила только прикосновение жидкости, но не изменение окружающей температуры. Но все равно нервная дрожь промчалась снизу вверх, но при этом и пришла совершенно неуместная мысль, как же было бы приятно оказаться тут без одежды. После всех нервов и беготни, когда пот лил ручьем, моя кожа прямо-таки взмолилась об очищающем касании. Еще несколько быстрых шагов, и уровень воды поднялся до груди. Шумно выдохнув и окончательно решившись, я оттолкнулась от дна и поплыла. Но едва достигла середины водной преграды, все изменилось. Я словно в единый миг из теплых ласкающих объятий очутилась в потоке жидкого азота. Мышцы конвульсивно сократились и окаменели, легкие сжались, выталкивая воздух, и, вопреки всем моим усилиям, отказывались разворачиваться для нового вдоха. Я бы сейчас забилась в истерике и заорала что есть мочи, если бы хоть что-то в моем теле поддавалось контролю. Вместо этого просто стала тонуть. Паника завладела мною всецело, разум отключился полностью. Но только до того момента, как я почувствовала дно под ногами. Страх ушел, и на краткий миг наступило какое-то смирение, что ли. А потом в этом пространстве бесконечного холода я уловила мощный поток благословенного тепла и потянулась к нему всем существом, осознавая, до какой же степени хочу жить, несмотря ни на что. Глыба — точно знала, что это был он — очутился рядом, совсем близко, и я вцепилась в него, как цепляются только утопающие, а он обхватил меня вокруг талии, даря внезапную уверенность, что со мной вообще ничего не может случиться плохого, пока он рядом. Мы вынырнули на поверхность, и одновременно мой мозг очистился. Весь пережитый только что ужас исчез, будто его вымыло этой ледяной водой. И постойте-ка. Она не была холодной. Температура внезапно стала такой же комфортной, что и раньше, но поразило меня больше этого другое — у меня даже дыхание не сбилось. Не было потребности жадно хапать воздух, как тогда, когда лишаешься его надолго. Сердце билось быстро, но удивительно ровно и мощно. Хотя… это было не только мое сердце. Тесно прижавшись к широкой груди Глыбы, я ощущала силу и ритм его сердцебиения так отчетливо, будто оно у нас в это мгновение было одно на двоих. И это потрясающее открытие шокировало меня даже больше, чем все остальное. И только секунду спустя до сознания стали доходить и другие факты. Например, тот, что вокруг воцарилась тишина. Никакого вибрирующего гула двигателя приближающего челнока, ни голосов моих спутников. Снова испугавшись, я вывернулась из поддерживающего объятия Глыбы и замолотила руками по поверхности, начав вертеться и озираться в поисках Арни и дока. Но их нигде не было видно. Ни на обоих берегах, ни в воде.

— С-с-со-о-офи, — позвал меня инопланетянин, успокаивающе касаясь плеча.

Питерс вынырнул в паре метров от нас и издал громкий вопль, выглядя изумленным, но при этом почему-то радостным. Арни появился позже и несколько секунд бился в воде, выглядя как человек, полностью поддавшийся панической атаке, и затих только после наших совместных с доком успокаивающих окриков.

— Твою мать-твою мать-твою мать, — забормотал лингвист, ошалело озираясь и потихоньку возвращая себе контроль.

Только теперь, убедившись, что мои спутники целы, я посмотрела более спокойно на берег, на котором нас встречали, и натолкнулась на пристальный изучающий взгляд предводительницы аборигенов, наблюдающей за нашей реакцией на эту странную переправу.