Когда альфа замурлыкает (ЛП) - Лангле Ив - Страница 21

Когда она вышла из мраморного великолепия, известного как ванная комната Арика с огромной стеклянной душевой кабиной, в которой большое количество различных массажных леек, соблазняющих по-быстрому ополоснуться, Арик уже лежал под одеялом на своей стороне, спиной к ней, головой на подушке.

На мгновение Кире пришла в голову мысль схватить одежду и сбежать. Забыть об обещании. Но она знала, что это плохая идея.

— Тащи свою соблазнительную задницу в кровать, мышонок.

Чертов телепат.

— С чего ты решил, что я передумала? Мы заключили сделку.

— Да, заключили, но у меня создалось впечатление, что ты решила пойти на попятную. Ты собираешься сбежать от меня, как испуганный мышонок?

Она должна. В некотором смысле Арик пугал её больше, чем Грегори, потому что рядом с ним она могла видеть открывающиеся перед ней чудесные возможности — если бы он был настоящим.

Учитывая, насколько она была неправа насчет своего бывшего, после которого все свидания стали сплошной вереницей неудач, Кира больше не доверяла своим инстинктам. Но, в то же время, она не была трусихой и хотела сдержать свое слово.

— Сделка есть сделка. Я посплю рядом с тобой, но что будет, когда мы проснемся?

— Сделке конец.

Что, черт возьми, это значит? Кира не посмела спросить.

Она обошла огромную кровать, которая прекрасно вписывалась в интерьер роскошной спальни. В оформленной в мужской цветовой палитре, обставленной черной деревянной мебелью комнате, стояла кровать с высоким резным изголовьем, рядом находились высокий комод, тумбочки и скамейка, покрытая синей плюшевой тканью и расположенная у подножия кровати. Стены окрашены в светло-серый цвет, а ковер, в котором утопали её пальцы, был темно-синим. Стеганое ватное одеяло выполнено в сером и белом тонах, а подушки — в тонах темного бушующего моря.

Выглядело по-мужски, очень дорого и удивительно комфортно. Вскарабкавшись на кровать, Кира утонула в подушках, но не заскользила на атласных простынях. Чрезвычайно мягкие белые простыни ласкали открытые части тела.

— Из какого материала сделано постельное белье? — спросила она, потирая ткань, лишь бы отвлечься от того, что она лежит в одной постели с Ариком.

— Из бамбука со смехотворно большим количеством каких-то нитей.

— Приятно на ощупь.

— Ты пытаешься утомить меня, чтобы я уснул. Хорошая попытка. — Он обхватил Киру за талию и подтянул к себе по гладкой поверхности кровати. Кира пискнула, а затем втянула воздух, прижавшись к мужскому, очень обнаженному телу. Возбужденному телу.

— Эм, я думаю, ты кое-что забыл.

Его слова звучали приглушенно, вероятно, потому что он уткнулся в её затылок:

— Что?

— Пижаму. Хотя бы шорты. Нижнее белье, по крайней мере?

— Я сплю голым.

Ну разумеется. Хотя это неудивительно…

— Здорово, но ты сейчас не один. И учитывая, что мы хотели спать, это немного отвлекает. — И возбуждает. Надеюсь, он не заметил, как её тело нагрелось в миллион градусов, а его близость воспламенила желание.

— Я отвлекаю тебя, мышонок? — Теплое дыхание щекотало открытый затылок.

Она задрожала. Губы Арика прижались к коже, нежной эрогенной зоне, из-за чего тепло распространилось по её телу.

— Ты должен спать, — запротестовала Кира.

— Просто устраиваюсь поудобнее, — промурлыкал он, послав вибрации по её коже.

Поудобнее? О каком удобстве может идти речь, если что-то жесткое тыкает прямо в её спину? Неужели она надеялась выспаться, когда её обнимала восхитительно тяжелая рука? Как она может расслабиться рядом с жаром его тела, пробуждающим все нервные окончания, и дразнящим теплым дыханием, и запахом…

«Да пошло все».

Она с шумом развернулась к нему лицом.

— Что ты делаешь?

— О, заткнись. — На этот раз она заставила его замолчать. Кира поцеловала Арика. Поцеловала, прекрасно зная, что будет дальше. И в этом его вина.

Глупый, сексуальный красавчик.

Кира не была мертвой. Или слепой. Или неспособной желать. Часть её понимала, что она едва знала парня, и что в её жизни всё смешалось. Но, черт возьми, был же предел для девушки.

Или она могла смириться. Принять то, чем Арик так её искушал.

Он не протестовал, когда её рот покусывал его. Не оттолкнул, когда её руки пробежались по его плечам и мускулистым рукам. Он полностью подчинился, когда она толкнула его на спину и оседлала его, раздвинув ноги, чтобы его член стоял прямо у её сердцевины. Его жесткая длина терлась о влажную промежность, дразня её сжимающиеся мышцы.

— Что случилось со сном? — пробормотал он, когда её губы стали целовать щетину на подбородке.

— Мне нужно что-то, чтобы расслабиться.

— И ты используешь меня? — спросил он, притворно возмущаясь.

— Именно. — Кира не была скромницей, когда дело касалось её сексуальной жизни. Она не всегда нуждалась, чтобы мужчина её соблазнял. И что может быть приятнее, чем соблазнить такого властного мужчину как Арик?

— О мышонок, ты необыкновенная, — выдохнул он в её губ, притянув обратно для поцелуя.

Арик перевернул их одним быстрым движением, головка члена всё ещё прижималась к её лону, скрытому трусиками.

У Киры перехватило дыхание и быстрее забилось сердце. Арик удерживал свой вес на локтях и позволил своим губам двигаться по её телу. От губ до гладкой кожи шеи. Кусал. Лизал. Он остановился на шее, где бился пульс, и всосал кожу. Каждое движение рта посылало импульс прямо в лоно.

Кире стало жарко. От возбуждения трусики намокли.

Арик оставил её шею и двинулся дальше. Подбородком прошелся по округлости её груди, стягивая вниз футболку.

Кира возненавидела ткань, которая их разделяла. Желала, чтобы она исчезла. Затем все мысли о футболке вылетели из головы, когда рот Арика зажал сосок, торчащий под тканью.

Горячо. Так горячо и приятно.

«Господи».

Вскоре футболка стала влажной, он играл с её соском, умудряясь дразнить клитор и усиливать её возбуждение.

Кира вскрикнула, когда он покинул эту эрогенную зону, но затем задохнулась от ожидания, когда его намерения стали ясны.

Ниже. Ниже. Ниже по её телу, его прикосновение оставило жаркий след у края футболки, которая съехала на талию во время их шалостей.

Арик нежно поцеловал округлость её живота. Но не задержался.

Он продвинулся ещё немного вниз, даже когда её дыхание стало прерывистым, а пальцы схватились за простынь.

Он добрался до её трусиков. Арик стащил их зубами с одной стороны бедра. Кира посмотрела, как он это делает, и могла бы упасть в обморок от представшей взору картины.

Арик склонился над ней, в его глазах полыхало вожделение — «для меня» — а зубы сжимали ткань её трусиков.

Он задержал взгляд на Кире и сдвинул ткань ещё на чуть-чуть. Кира вздохнула. Так горячо.

Очень.

Ну, или она так думала.

Сильно дернув и издав дикий рык, что выглядело очень сексуально, Арик разорвал трусики. Превратил их в бесполезный клочок, который больше не стоял на его пути.

Что вполне устраивало Киру.

Он застыл между её бедрами, его горячее дыхание овевало лоно. Кира задрожала. Она не могла ничего с собой поделать. Кира извивалась, пытаясь заставить Арика приблизиться.

И он приблизился. Он обхватил ртом внешние губки влагалища и слегка пососал.

Она дернулась, взбрыкнув бедрами, сильнее прижимаясь к его губам.

Раскатистый смех сотряс Арика.

— Какая нетерпеливая.

Попробуйте сильно возбудиться и ждать.

К счастью, Арик тоже нетерпелив. Кончик его языка прошелся по влагалищу. Затем ещё раз. Каждое движение языка становилось все смелее, дольше, приятнее.

Он раздвинул её чувствительные губки и, дразня, облизал их. Это изумительно. Желание Киры возросло в разы. Это… бледнело в сравнении с тем, когда его язык нашел клитор.