Цепные псы пантеонов - Чубаха Игорь - Страница 13

• Предыдущая
• 13/56
• Следующая

И тут от дальней кромки леса к Джи-Джи по грядкам рвануло человек пять, ужасно худых и грязных. Олифант вскинул руку с пневмоарбалетом и опустил, приглядевшись. Бежавшие к нему были всего лишь пленниками из местных жителей, используемыми для полевых работ. Даже если здесь случилось нечто вроде бунта, Джи-Джи справится с пятеркой голыми руками.

– Куда по копанному!? – заорал он на пленников, безжалостно топчущих ростки.

И странное дело, будто от его окрика, двое первых споткнулись на ровном месте, упали в туман и уже не встали. Следом упали еще двое. Последний растянулся во весь рост от Джи-Джи в каких-нибудь трех метрах, и даже подслеповатые глаза начштаба разглядели, что ноги бегуна до колен превратились в кровавую кашу.

Произошедшее дальше тоже никак не порадовало Олифанта. Через доли секунды тело пленника в самых разных местах вдруг начали буравить прущие изнутри похожие на осьминожьи щупальца черви, один выполз из подмышки и заизвивался, словно гусеница, мечтающая перебраться на соседний лист. Три других прободали грудь и затанцевали, сплетаясь и расплетаясь, будто брачующиеся кобры. Каких-то полминуты, и эта кишащая склизкая розовая дрянь обглодала жертву до косточек. Теперь стало ясно, откуда взялось чучело в вахмистровских обносках: ведь сам вахмистр был из породы рудных гномов, кости скелетов которых соединяются не хрящами, а чем-то похожим на шарниры. Именно поэтому гномам не особо страшны обвалы в шахтах, и именно поэтому скелет вахмистра Толбода не осыпался, когда черви обглодали мясо, а остался маячить памятноком-чучелом.

А под носом у Олифанта шевельнулась земля и вынырнувший розовый отросток стал принюхиваться к его сапогам... Как Джи-Джи бил рекорды по исчезновению с зараженной червями территории, в памяти стерлось, а вот как Олифанта сутки мариновали в сан-кубе под соусом из волчьего молока, к несчастью запомнилось прекрасно. Потом расследование показало, что на экспериментальную делянку упало проклятие «солитерной чумы», причем, это могло произойти как самопроизвольно, так и с помощью злого умысла...

Воспоминания гнома прервал властный голос, он исходил от портрета Гребахи Чучина, хотя изображение на полотне щедрыми мазками главнокомандующего «Старшей Эдды» не шевельнуло единым мускулом:

– По всем имевшим доступ к информации об провальных операциях начать полномасштабную проверку. И все же максимум внимания уделить проверке антииеромонаха обер-вампира дракульского толка Эрнста фон Зигфельда. Все свободны. Для спуска по ступеням используйте пароль «Маклин». – Это был тот же самый голос, который сказал оберсту «Войдите».

Ночь умирала где-то там – на востоке – край неба озарился белым, и белый цвет, будто серная кислота, поедал мрак. Обреченному мраку ничего не оставалось, кроме как искать спасение в лесной чаще, и невольно он стал свидетелем странной сцены.

Один человек – в чем-то посконно рогожевом – без энтузиазма ковырял сырую землю штыковой лопатой и уже успел углубиться по колени. Здесь лопата все чаще стала натыкаться на узловатые корни, но землекопа это огорчало не очень, он не шибко торопился. Второй – в напяленном поверх военной формы цивильном длинном плаще – остановился в метрах пяти от первого и нервно гнул в руках офицерский стек:

– Каждая религия имеет, понятно, собственный пантеон богов разной степени крутости, и вся разгуливающая по миру нечисть, по сути, является богами-сержантами, богами-вахмистрами и богами-вице-адмиралами сошедших с мировой арены религий-аутсайдеров. – Вещал, похлопывая себя по сапогу стеком фон Зигфельд и чутко ловил косые взгляды пленника. – Но есть нынче «успешные», извини, смертный, за маркетинговый термин, религии: мусульманство, индуизм, конфуцианство, дзен, православие, католицизм... которые негласно или гласно конкурируют между собой. Это как бы предпосылка. – Зигфельд вполне трезво оценивал боеспособность пленника и пытался отгадать, когда тот психанет и ринется на прорыв. А что пленник психанет, Зигфельд не сомневался ни на йоту.

Антон раз за разом стряхивал с ножа лопаты очередную пайку рыхло сырой, богатой песком земли и надеялся, что его пристрелочные косяки остаются не замечены. Кажется, судьба дразнит его последним шансом, вот только вопрос – действует ли исправно вне стен замка смирительная рубашка?

– Причем, каждая церковь имеет не только официальную, открытую для смертных адептов, сторону, а и тайную – аналог спецслужб у светских держав. И эти конфессиальные спецслужбы проводят спецоперации в подавляющем большинстве случаев силами завербованных представителей «ушедших в тираж» религий, чтобы «высокосный» материал зря не пропадал. – Хищно скалился фон Зигфельд.

А у Петрова перед глазами крутились кадры его бестолково истраченной жизни: первая сигарета на перемене за углом школы... как он с велика грохнулся в лужу... как они с Викой беседовали в летнем кафе, пили кофе с тополиным пухом, отплевывались и чихали тополиным пухом, и были счастливы, как дети... А дальше Настя – как он приволок совершенно неспелый арбуз, а она делала вид, будто ужасно вкусно...

– Так конфуцианство и буддизм привлекают к работе лис-оборотней и прочих, кто там еще есть в китайских эпосах. Мусульманство экспериментирует с дэвами, джинами и другими персонажами из баек про Синдбада. Протестантство и католицизм решают вопросы силами вампиров, вервольфов, скандинавско-валгальной нечисти и друдо-кельтской пурги. Православие обходится рекрутами от Даж-бога до анчуток, шышлей и прочих мелких бесов, – нагонял смертную тоску Зигфельд.

Петрову так и хотелось ляпнуть, что его кормят бредом сивой кобылы под стебовым соусом. Но обстановка – мрак, сосны, как ни сачкуй, углубляющаяся могилка – подчеркивала, что все это очень серьезно. Антон наметил место для удара штыком лопаты – под длинным костлявым заостренным подбородком. Надо только, чтобы этот эсесовец подошел поближе. То, что после баншей и големов глупая судьба свела Петрова с вампиром, сомнений не оставалось, и в этом ракурсе становилась простецкой загадка, для кого ботаник сейчас копает могилку. И было что-то особо издевательское в том, что кровосос перед прогулкой переоделся в воинскую форму. Интересно, на кой ляд?

Конечно, можно было приложить максимум усилий, чтобы последний приют ботаника удался по евростандарту, но Антон Петров мечтал истратить эти усилия на другое, он еще на что-то надеялся. А злодей знай, читал лекцию, и его голос здесь, под непроглядной сенью колючих сосновых лап, звучал отчасти похоже на волчий вой.

– Из этих существ конфессиальными спецслужбами формируются боеспособные на мистическом уровне «иностранные легионы». – Хитро улыбался фон Зигфельд. – Незримая для простых смертных война, иногда густо кровавая, с жертвами в миллионы банальных смертных (эпидемии, межнациональные конфликты, стихийные бествия...), иногда префрезеративно скрытая от глаз посторонних вечна.

Вопрос, зачем ему грузят все эти легендарно-ирреальные подробности, Антона не мытарил. Почему бы благородному вампиру и не побалагурить перед поздним ужином? Конечно, на лопату у Петрова выпадало мало надежды, по классическим шпаргалкам здесь гораздо больше выручил бы крепкий осиновый кол, да где ж ему взяться-то, в хвойном лесу? Вот и придется обходиться подручными средствами... Жаль, что больше не будет ни Вик, ни Насть, ни зеленого арбуза, ни тополиного пуха...

– Тактика подобной незримой войны – создание каждой стороной по каждому радиусу фронта мобильной инфернально-военной базы с приданной ей группировкой полевых войск. – Тревожно глянул на часы фон Зигфельд. – Я служу восточной инферн-группе войск «Старшая Эдда», нам с православной стороны противостоит дивизион волхв-спецназа «Ярило».

Антон пошел на простительную хитрость, он стал приседать в коленках, чтобы со стороны могилка казалась глубже. Он молил Бога, в которого до последних приключений не верил, чтобы болтун-эсесовец подошел поближе проинспектировать качество земляных работ.

• Предыдущая
• 13/56
• Следующая