Цепные псы пантеонов - Чубаха Игорь - Страница 35

• Предыдущая
• 35/56
• Следующая

– Я же объясняла, что летать они не умеют, только глаза отводят. – Это уже врала союзникам нервно притаптывающая каблучком красавица Катя. И ведь действительно розовое было ей очень к лицу, даже не представлялась эта девушка в чем-то сиренево-фиалково-фисташковом, и, тем более, в ярко-карминном или грубо-зеленом.

Маняша привычно скрипнула челюстями – с момента, как эта фифа появилась в поле ее зрения, Маняшу терзали смутные сомнения насчет достоверности того, будто ситуация под контролем.

– А вам, госпожа Катерина Кондаурова, я бы рекомендовал больше в наши дела не вмешиваться. Сейчас заедем в банк, рассчитаемся по договору, и на этом наши отношения станем считать исчерпанными. – Главный по безопасности «Ред Ойла» искренне верил, что рулит, и что праздник на его улице.

Маняша подарила бы московскому шефу за такие слова влюбленный взгляд, но по природе оказалась не способной к подобному. Катя же вираж господина Костромина посчитала, мягко говоря, неразумным и оглянулась, фиксируя, кто из дюжины бойцов где стоит, и куда у кого в данный момент нацелен калаш. И хотя при этом движении Катин взгляд был – сама невинность, женское сердце приказало неукоснительно бдительной Маняше собственный калаш на всякий случай направить в Катин не прикрытый броником живот.

– Только сначала давайте смотаемся в гостиницу и примем душ, – попыталась оттянуть категорический ритуал прощания Катя.

Предлог, конечно же, был надуман, но не настолько, чтобы напрячь главного по безопасности «Ред Ойла». Ведь старик уже праздновал победу и для себя объяснил эти ерзанья, как пустую женскую блажь. Подумаешь, что на свалке отряд пропитался местной вонью, деньги не пахнут:

– Сначала в банк, – бескомпромиссно отрезал Костромин.

И тогда Катя посчитала, что оттягивать вульгарную развязку дальше лишено смысла, эти мирские балбесы сами нарываются, сами торопят печальный финал. Катя постаралась шевельнуть ногами так, чтобы занять более выгодную позицию для атаки. Катя учитывала, что единственное смертное тело, которое пытается отслеживать ее перемещения, это деваха из ближайших к Костромину. Но куда там было, пусть прошедшей огонь и воду, но лишь мирские огонь и воду, Маняше против Катерины?

Катя уже придумала, как нейтрализует эту пышнотелую кобылу, но в последний момент оказалась вынуждена переиграть все планы.

Заметив за джипом легкое мерцание в воздухе, Катерина, уже больше ни на йоту не тормозя – иначе признают виноватой по всем статьям, и огребет соответствующее наказание – сорвала пуговицу с комбинезона и сунула в растерянную ладонь ближайшему бойцу.

Ощутив пуговицу в руке, наемник заметно подобрался, решительно сорвал следующую пуговицу у себя и всучил очередному товарищу, сам не ведая зачем, но глубоко убежденный, что иначе и быть не должно. Следующий – следующему. Пока Маняша с Костроминым, раскрыв рты, наблюдала за непонятными манипуляциями, пуговицы-подарки обошли из рук в руки всю закамуфляженную дюжину, и теперь эта дюжина придумала наставить укороченные «Калашниковы» не на зарвавшуюся длинноногую девчонку Катю, а на собственных отцов-командиров.

А марево за джипом сгустилось, превратилось в нелепо стоящую посреди мусорных куч дверь. Самую обычную дверь из тех, что продает компания «Правильный вход», и которыми обеспечивается шестьдесят процентов новостроек типового жилья. Дверь открылась без скрипа, и оттуда в окружении держащих наготове боевые топоры эльфов вышел оберст Харви Файнс.

Для граждан, понятия не имеющих о существовании инферн-мира, сцена была еще та. Вы тут вкалываете, строите планы и пребываете в спокойной уверенности, что держите-пасете-контролируете ситуацию, и вдруг действительность ломается настолько, что вы начинаете подозревать, будто вам в утренний кофе подсыпали ЛСД. Эльфы читались импозантно и колоритно. Можно было прикипеть взглядом к неестественно, по человеческим меркам, треугольным и обросшим шерстью ушам. Можно было запасть глазами на радужный слалом солнечных зайчиков по кольчугам. Но главной гипнотизирующей приманкой для глаз бедных смертных были не кольчуги, а острые кромки убедительно сжимаемых топоров.

– Почему сигнал не подала? – равнодушно смерив взглядом остальных, Харви сдвинул брови на Катю. Как опытный боец, он не мог не зафиксировать легкое отсутствие лояльности в сконструированной девчонкой ситуации. Более того, приказ о незамедлительной высадке десантной бригады эльфов на свалку Харви получил лично от Гребахи Чучина, и никто не потрудился Файнса предупредить, что на месте будет присутствовать соплячка, подсидевшая своего шкфа-антиеромонаха. А Харви очень не любил тех, кто играет в подсиживание.

– Работала по обстановке, – огрызнулась та.

– Блокада со свалки снята! – выкрикнул из джипа слишком увлекшийся собственными задачами помощник господина Костромина и оторвал глаза от экрана ноутбука. И присоединился к немой сцене с отпавшей челюстью.

Теперь уже приняли Антона Петрова в караул двое эльфов и потолкали в надпространственный портал. Оберст на правах старшего по чину жестом приказал Катерине отправляться следом, и Антон отметил, скользнувшую по скулам красавицы мимолетную гримасу неудовольствия – так, будто ситуация развивается мимо ее сценария. Наверное, «розовая» намеревалась одолеть всех сама, и, соответственно, лично стяжать всю полноту славы. Тем не менее, Катя подчинилась, а за ней нырнули в портал оставшиеся эльфы.

Словно только вспомнив о заурядных смертных, оберст Харви Файнс с усилием вырвал у ближайшего стрелка из кулака пуговицу. А тот, почему-то обиделся не на старика Харви, а на тех, кто его привел на свалку. Загрохотала автоматная очередь, к ней тут же подключился хор остальных калашей от соратников по камуфляжу – затеянное Катей колдовство заставило бойцов работать на чужую мельницу.

Расстреляв джип и всех, кто в нем и вокруг его жил, бойцы с не меньшим энтузиазмом принялись палить друг в друга. Последнего старый оберст без всякого удовольствия пырнул кинжалом милосердия – мирская милиция, конечно, озадачится вопросом, почему у остальных жертв разборки огнестрельные раны, а у этого колотая. Но ответ на этот интересный вопрос так никогда и не найдет.

Труп Сереги еще не успели убрать, и он валялся в углу рядом с похожими на свитера грубой вязки бэушными защитными коконами. Ни на минуту не вынимающие окурки из губ три дамы провели опутанного алой лентой точь-в-точь, как прежде Серегу, Ивана в центр зала. Привычно нажали мужику на плечи, чтоб обреченный пациент стал на колени. Глаза Ивана, как раньше и у Сереги, закрывал лишний виток ленты, но это не помешало последнему пленнику просечь, что тот, кто – Самый Главный, пребывает где-то рядом.

– Надеюсь, что меня слышат и правильно поймут, – спокойно, с некоторой даже нотой высокомерия заговорил Иван, уже совершенно не кося под дремучего крестьянина. – Собственно, я – сотрудник ФСБ в майорском чине.

Начальник штаба «Старшей Эдды» Джи-Джи Олифант озабочено снял с шеврона прилипшую паутинку, беззвучно вытащил из ножен парадную шпагу и протянул задумчиво сосущей «Беломор» мегере с зататуированными руками. Гребаха Чучин на портрете в ореховой раме явно скучал.

– Меня задержали ваши сотрудники, когда я инкогнито проводил проверку сигнала от внештатного регионального осведомителя, но никаких претензий, у каждого свой долг. Собственно, я не уполномочен вступать с вашей структурой в переговоры, но, исходя из ситуации, и с учетом того, что у нас вполне могут обнаружиться общие интересы...

Дама прикусила беломорину, поморщилась от щиплющего нос дыма, привычно занесла татуированную руку и рубанула шпагой чуть ниже затылка пленника. В последний миг Ваня почувствовал колебания воздуха и стал поворачивать шею, отчего удар немного смазался. Но кровь все едино густо плеснула, как положено, на алую ленту, парящими горошинами скатилась на палисандровый паркет, и, казалось, будто сам паркет прыгнул навстречу каплям, мучимый нестерпимой жаждой.

• Предыдущая
• 35/56
• Следующая