Error 02. Троян (СИ) - "Архимаг" - Страница 20

Блочный щит управления АЭС, нагуглила Фубуки. Мозг станции. Отсюда управляется весь комплекс.

Взгляд помощницы задержался на пульте с кучей круглых разноцветных кнопок, образующих прямоугольник с восемью сторонами. На каждой кнопке выдавлены две двузначные цифры, разделённые дефисом. Гугл заботливо подсказал, что с этого пульта осуществляется управление стержнями ядерного реактора. Каждая кнопка соответствует своему стержню.

Чесноков попросил специалистов не отвлекаться на гостей и работать в штатном режиме.

Юля наконец не выдержала, стянула каску и тронула отца за плечо.

– Погодь, погодь… Пап, я щас боюсь свои мысли озвучивать, но… у нас что, на тайном этаже ещё и АЭС? Мы живём на ядерном реакторе?

– Именно так, – ноль эмоций в глазах отца семейства. – Тебя это напрягает?

– Немножко, – Юля показала пальцами, на сколько именно. – На донышке. Я же бесстрашная наследница великого семейства Чесноковых, в моей крови текут благородные жилы... в смысле, наоборот… но внутри всё почему-то жим-жим.

Из-за волнения Юля начала говорить сбивчиво, делать паузы. Чесноков успокаивающе положил ей руку на плечо.

– Не переживай, здесь превосходная система безопасности, – мягко сказал он дочери. – Безопасность на АЭС – превыше всего. Система в высшем смысле слова совершенна, любое воздействие извне исключено. Автоматика при необходимости всё сделает сама, без вмешательства людей. Подведёт техника – подстрахуют словоформы. Если случится худшее, взрыв и выброс радиации, они нас не заденут – комплекс расположен в ином слое реальности. Опасные частицы к нам не просочатся.

– Ну просто камень с души, – саркастично ответила Юля. – Но… но зачем нам дома личное АЭС? Зачем столько энергии? Только не говори, что для освещения…

– Юля, ты же умная девочка… догадаешься сама? – равнодушное лицо Чеснокова тронула лёгкая улыбка. Но глаза остались мёртвыми.

Фубуки тоже захотелось услышать ответ на этот вопрос – гугл, конечно, могуч, но не настолько, чтобы прочитать мысли самого Чеснокова.

Уверенная речь отца успокоила Юлю. Она выдохнула и начала рассуждать:

– Ну самое простое, что приходит в голову – АЭС нужна для выработки энергии в первую очередь. Зачем нашей семье куча энергии? Половину, допустим, сожрёт Илюхин комп, а куда девать вторую половину? – Юля выжидательно уставилась на отца, но тот молчал. Тогда девушка продолжила: – Предполагаю, энергия нужна для производства словоформ... или чего-то другого, связанного с Речью. Нечто, что окупает всё веселье, все многомиллиардные затраты... к слову, наша семья, конечно, богата. но для постройки АЭС денег нужно просто немерено...

– При постройке семье помогало правительство Советского Союза, – подсказал Чесноков.

– Ага! – прищурилась Юля. – Партия пошла на сотрудничество с явными капиталистами-аристократами, пережитком царской эпохи, которых вынужденно терпели только из-за Речи и словоформ. Ради чего с нами, эксплуататорами, уживались, какою глобальную пользу мы приносили... и до сих пор приносим, судя по всему... – Глаза Юли округлились от поразившей её догадки. – Мы делаем... оружие? Словоформы невиданной мощности, сравнимые с ядерным оружием?

Чесноков-младший спокойно кивнул, словно речь шла о чём-то повседневном, о чистке зубов или походе на работу.

– Оружие – это ещё далеко не всё, что здесь производится, – уточнил он. – Но в целом да, ход мыслей верный.

– Вот оно чё, Михалыч... – Юля аж присвистнула. Один из сотрудников бросил на неё недовольный взгляд, но девушку слишком поразила новая информация, чтобы подмечать такие детали.

Тем не менее, Юля понизила голос и дальше говорила практически шёпотом. Фубуки возблагодарила Богов Матрицы, что девушка не использовала словоформы мысленной связи.

 – А это всё объясняет, – с восторгом в голосе сказала Юля, довольная своей догадливостью. – Почему после окончания войны с Яранскими ты так легко поделился производством словоформ с другими семействами. Сбросил им мелочёвку, а самое вкусненькое, ядрёное-варёное, по прежнему у нас.

Отец молча кивнул. В его холодных глазах Фубуки заметила новое чувство – одобрение.

– А ещё... – продолжала рассуждать Юля: – Почему нас терпит правительство молчунов? Очень просто, мы слишком полезные. Нет, даже не так... Если хотя бы одна страна откажется от услуг говорящих, она критически ослабнет на фоне остальных. И поэтому нам прощают даже маленькие войны друг с другом, если мы придерживаемся установленных рамок. Не слишком беспредельничаем.

– В целом, ход мыслей верный, – одобрил отец. – Ты меня не разочаровала. Лёшка с Витей раза в два дольше соображали. А ведь у них двойной объём серого вещества, – Чесноков улыбнулся.

Фубуки не поверила своим глазам. Надо же, глава семьи, глыбища, всё же умеет иногда шутить. Когда захочет. Пусть и хочет он редко.

– Если тенденция сохранится, Илюха вообще должен сразу догадаться, – сказала Юля и печально вздохнула. В свои слова, а так же в аналитические способности младшего брата, она явно верила слабо.

Чесноков помрачнел.

– Рано ему ещё. Да и не тем он занимается. Линукс какой-то дурацкий изучает вместо того, чтобы совершенствовать словоформы.

– Ой, зря ты так, пап, – укоризненно посмотрела на него Юля. – Речь, конечно, очень плохо ладить с цифровой сферой, но, быть может, рано или поздно она захочет приспособится и к ней? А Илюхины знания как раз будут очень кстати.

– Везение – это не путь Чесноковых, – поморщился отец. – Слабые наедятся на удачу, а мы добиваемся всего своими силами.

Юля пожала плечами. Она явно относилась к дилемме "успех или удача?" намного проще родителя.

– К слову, а сколько на нашей славной АЭС всего народа работает? – спросила она.

– Более четырех тысяч человек, – сказал Чесноков, не моргнув глазом.

– Фигась… – Юля аж отшатнулась, с явным недоверием глядя на отца. – Только не говори, что все эти люди приходят на работу тайком через наш парадный вход... У нас дом, конечно, большой, но не настолько, чтобы такой поток не заметить.

– Есть ещё несколько входов в это измерение, – пояснил Чесноков, – Они тщательно охраняются, как снаружи, так и изнутри.

– А-а-а... а я-то уж было подумала...

"Экскурсия" продолжилась. Потянулись всё новые и новые кордоны безопасности... Вскоре Чесноков с дочерью добрались до центрального зала одного из энергоблоков – огромного помещения с высоченным потолком. Повсюду множество непонятной аппаратуры, по стенам вьются провода и трубы, грозно перемигиваются лампочками электрощиты. С потолка на двух тросах свисает металлический крюк, тросы в свою очередь крепятся к передвижной балке – видимо, это что-то вроде грузового крана. В полу находятся металлические пластины, много-много пластин, образуют некое подобие неровного эллипса, словно пиксели в старых играх двадцатого века. На каждой плите два двузначных числа с дефисом между ними. У одной из стен видны несколько длиннющих продолговатых стержней в оболочках, подвешенные к потолку словно гирлянды. Запасные урановые стержни – пояснил Чесноков дочери.

Ядерный реактор располагается не в самом помещении, а под ним. Видно только его плато безопасности – те самые металлические пластины, они же сборки, вершина айсберга. Они что-то вроде пробки с биозащитой, блокируют технологические каналы реактора. Именно под сборками находятся топливные элементы, что выделяют сильнейшую тепловую энергию в результате ядерной реакции. Между ними расположены стержни защиты, что поглощают разлетающиеся нейтроны. С их помощью ядерная реакция и контролируется.

С разрешения отца Юля даже походила по пластинам-сборкам, ощущая под ногами отголоски жуткого гула и вибрации. Кто бы мог подумать, что совсем близко кипит запредельная мощь, способная за секунды испарить тонны воды... Впрочем, ходила Юля недолго – во-первых, девушке было банально не по себе, во-вторых, отец намекнул, что специалисты не очень любят, когда по сборкам ходят. Особенно посторонние. Как-никак, рабочее место.