Н 4 (СИ) - Ильин Владимир Леонидович - Страница 34

- Ну что вы, Михаил Викентьевич, - понял я его неловкость. – Если бы я стал убивать   всех   тех,   кто   желал   мне   смерти   в   первые   моменты   знакомства,   мне   бы совершенно не с кем было работать.

Князь покосился как-то странно и забрал свою руку.

- Это, право, недоразумение, - скомкано отозвался князь, одной рукой закрывая чемоданчик с ланцетами и ножами.

- Отличный у вас набор. – Похвалил я, вспомнив остроту явно зачарованного ножика. – Работа настоящего мастера.

- Штучная вещь, верно, - посмотрел он на чемодан. – Я действительно хирург.

Очень   помогает   в   работе   как   с   магией,   так   и   без   нее.   Сверхтонкие   сечения,

возможность бесконтактной работы. Каждый предмет – отдельный артефакт.

- Не подскажете, где такой можно приобрести? С девушкой поссорился, думаю,

чем задобрить. Она у меня тоже хирург.

-   Думаю,   Максим,   вам   проще   будет   подарить   ей   квартиру,   а   то   и   не   одну,   -

улыбнулся он одними глазами. – В хорошем районе.

- Да я к ней свататься собрался, - осталось только вздохнуть и повернуться к двери. – А тут поссорились, я сам виноват… Теперь она на порог не пускает. А отец вообще о сватовстве не желает даже слушать.

- Странно, что с вашими талантами, и такое отношение.

Так получилось, что я двинулся к двери – не будут же меня терпеть тут вечно, у людей совещание – а князь вроде как самолично подрядился сопроводить. И вроде –

только до дверей кабинета, мелочь. Но в этом кабинете умещалось немало, я вам доложу, шагов.

- Пристрастное отношение отца, - пожал я плечами. – Аристократы, старшая дочь.

- Неравный  брак,  - кивнул  Панкратов,  но  тут  же  замер на  полушаге.  – Быть может, Максим, моя помощь придется ко двору?

-   Михаил   Викентьевич,   ну   как   же   я   могу   вас   беспокоить,   -   принялся   я отнекиваться.

-   Нет,   я   настаиваю,   -   ухмыльнулся   Панкратов.   –   Пусть   попробует   отказать такому свату, как природный князь.

- Признаюсь, вы меня очень обяжете, - прижал я руки к груди.

- Тогда договорились. – Хмыкнул князь довольно. - А что за род девушки? –

Заинтересовался он только сейчас.

- Так Еремеевы, - похлопал я ресницами.

Стараясь не подавать вида, что замечаю, как мрачнеет его лицо.

Потому что забыть тех, кто косвенно был виноват в гибели его сына – путем потери контроля над вертолетом - он не мог.

- Это не самый лучший выбор, юноша.

- Любовь – зла, - философски ответил я.

- Быть может, вам нравится кто-то еще? – Задал он слегка беспомощный по содержанию вопрос.

Потому что обещание он уже дал.

- Увы…

- Максим, может я познакомлю вас с хорошей девушкой  из нашего клана? –

Сцепил он челюсти.

- Уверен, они прекрасны. Но Ника – это боль и муза моей сердечной мышцы.

- Правильно говорить: сердца, - механически поправил он, что-то напряженно обдумывая.   –   А   если   я   вас   познакомлю   с   моей   племянницей?   Вы   хороший,

перспективный юноша. – Рассуждал он вслух, словно себя убеждая.

- Михаил Викентьевич, а в чем причина?

- Если я приду сватом к ним, это будет означать, что я их простил. – Словно от зубной   боли   скривилось   его   лицо.   –   А   я   не   простил.   Они   повинны   в   гибели

Вячеслава!

- Михаил Викентьевич, а истинных виновников той беды нашли? Простите за бестактность.

- Да, - нахмурился князь. – Я его нашел. Его казнили.

Не «я», а «его». Большая разница.

- Еще раз прошу извинить, а вы видели тело? – Внимательно смотрел я на него.

- ИСБ не отдает тела, - буркнул Панкратов. – Я знаю время и место.

- Помните, я говорил, откуда ко мне попали документы по Ольге? В числе тех бумаг   был  внутренний   рапорт  об  угоне   конвоя  ИСБ  в  составе   трех   машин:  двух патрульных и одной для перевозки заключенных. Подставные сотрудники дорожнопостовой   службы   заставили   выйти   экспедиторов   из   транспорта   и   оглушили спецсредствами.

Князь чуть замедлил шаг, но в его тоне не было особых эмоций.

-   Документы,   Максим.   Подлинные   печати,   верные   подписи.   Я   знаю,   как   их проверить.

- Внутри угнанных машин были чистые бланки с подписью руководства, это отмечено  отдельно.   Визируют   их  массово,   по  факту   выпуска   приказа   о   переводе заключенных в бланк вписывают имена.

Обычное   дело,   когда   подписывать   бумаги   должен   высокородный,

унаследовавший высокий пост и место службы. Не на рабочем же месте ему сидеть целыми днями.

- Угон расследовали?

- Конвой пытались использовать для перевода опасного преступника из одной тюрьмы в другую. Руководство тюрьмы что-то заподозрило, машину и всех, кто был внутри,   сожгли   в   момент   прорыва   с   территории.   На   этом   расследование   было закрыто:   мотивы   налетчиков   понятны,   бланки   списаны.   Более   жалоб   на деятельность похищенного конвоя не поступало.

- Мне нужно посмотреть на этот рапорт, - медленно, с расстановкой произнес князь.

-   Кроме   бумаг,   вам   наверняка   предъявили   кое-что   еще,   -   выдержал   я последовавший быстрый и яростный взгляд с его стороны. – Вы бы не отдали свое просто так. Вам наплевать на приказы. Вы хозяин своей земли.

- Вы забываетесь. Но вы правы.

-   Я   дам   вам   этот   рапорт.   У   вас   достаточно   влияния,   чтобы   прояснить   его подлинность. Уверен, достаточно Сил, чтобы довести дело до конца. Значит, совсем скоро вам понадобится очень много ненависти. Так зачем ее растрачивать впустую на каких-то Еремеевых?

- Моей ненависти хватит на всех.

- Сойдемся на том, что я эту Еремееву лично накажу. – Вздохнул я.

Пока не знаю как, но «Хатико» она у меня как минимум трижды посмотрит.

Вертолет прошляпила, самолет уронила…

- Любимую девушку? – Хмыкнул князь неопределенно, доведя меня до самой двери.

- Она будет плакать и рыдать. Рыдать и плакать. – Уверенно пообещал я.

- Ну, если так, - мрачновато, но улыбнулся уголком губ Михаил Викентьевич. –

Буду тебе сватом.

- В субботу, в девять. – Уточнил я. – Иначе никак ее отца не поймать! И вы там не один будете, не беспокойтесь!

- Да я и не беспокоюсь, - своими руками открыл он передо мной дверь и рявкнул в сторону заполонивших коридор бойцов клана. – Не препятствовать!

***

В темноте подвального уровня огромного здания было много страха. Не того страха, что пахнет кровью, болью и пыткой. И не тех эмоций, что сжимают разум безумца.

Это   был   чистый   и   рафинированный   страх   людей   с   высшим   образованием,

подкрепленный знаниями и опытом. Страх того, что обязательно должно случиться.

Двое энергетиков из дежурной смены во все глаза смотрели на содрогающийся вибрацией   кожух   газотурбинного   генератора,   служащего   резервным   источником энергии   княжеской   высотки.   Вибрация   передавалась   в   пол,   вибрация   отдавалась дрожью в пальцах – хотя не разобрать, было ли там больше дрожи собственной или отраженной.

- Леха, у меня рука онемела. И лицо, кажется, тоже, - осипшим голосом произнес глава наряда, комкая пальцами правой так и не зажженную сигарету.

- Руки вверх подними. Так, а теперь улыбнись. Нормально, не инсульт.

-   Какой,   к   чертям,   нормально.   Мы   же   сейчас   все   сдохнем,   -   произнес   тот затравлено, глядя на то, как шедевр интеллектуальных технологий, сплошь обвитый блоками защиты и автоматики, сходит с ума и содрогается прямо в паре десятков шагов от них.

Аварийный рубильник давно находился в отключенном положении. Все плавкие предохранители   –   выгорели.   Все   блоки   защиты   –   отработали.   Все   механизмы блокировки   заблокировали   штатно.   Все,   что   было   предусмотрено   зарубежными инженерами, как компромисс между производительностью и доверием человека к махине   с   валом   на   десяток   тонн,   крутящимся   на   магнитных   подшипниках   со скоростью в десятки тысяч оборотов в минуту.