Н 4 (СИ) - Ильин Владимир Леонидович - Страница 47

даже   не   в   те   крайне   неприятные   секунды,   когда   князь   Черниговский   тихо,   поаристократически бесновался, высказывая ему претензию, прознав, что основной приз турнира достался какому-то простолюдину, вся заслуга которого состояла во вшивых двухстах миллионах вступительного взноса и устного соглашения между подростками, а не официальному командиру команды. Князь, оказывается, очень рассчитывал на эти ресурсы, когда принимал решение…

Первый раз земля под Зубовым пошатнулась в миг, когда сын провел его в салон самолета, на котором привез свою часть денежного выигрыша, и с болью в глазах показал на горы денег в мешках, пристегнутых ремнями безопасности к креслам гражданского   авиалайнера.   Четыре   с   половиной   миллиарда   рублей   -   в   три   раза больше, чем семье Зубовых нужно было для того, чтобы откупиться от претензии хозяев утерянного груза и остаться свободными.

Виктор Александрович знал, что его сын участвует в турнире. Не с первого дня,

что   скрывать   –   заботы   удерживали   его   в   столице   слишком   сильно,   тревоги поглотили   настолько,   что   пару   дней   он   не   звонил   домой   и   не   спрашивал   у наследника   о   его   настроении   и   здоровье.   Стоит   признаться,   когда   вместо   сына трубку   взяла   гувернантка   и   спокойным   тоном   сообщила,   что   Павел   Викторович отбыли на турнир, Зубов был в ярости и растерянности. Затем, успокоившись, решил

- так даже лучше. Родной дом не самое безопасное место, когда очень влиятельные люди   в   Москве   настоятельно   рекомендуют   отдать   полтора   миллиарда   и   не рисковать семьей в это смутное и неспокойное для всех время. Все же, устроители турнира давали гарантии…

Виктор Александрович в то утро, когда приносил клятву, не знал, что его сын победил. И самым страшным своим грехом до сих пор считал, что просто не верил в победу Пашки. Изначально не верил. Безверие стоило ему всего.

Вассальная   клятва   уже   была   принесена,   а   значит   и   выигрыш   теперь принадлежал Черниговским, как и родной дом, как и они сами – телом и душой, до скончания времен.

Сын   был   достаточно   милосерден,   чтобы   не   отвернуться   от   отца.   Может,   не понимал, что именно произошло. Но скорее – был зол и в ярости на кого-то еще,

оттого   все   нынешние   и   будущие   беды   объяснял   всего   одним   именем,   с подростковым максимализмом не обращая внимание ни на что иное. Попытки отца потерянно объясниться и признать свою вину он просто не воспринимал всерьез.

А беды, между тем, множились и множились – в новом клане к ним относились так,   будто   они   в   чем-то   провинились,   будто   были   в   чем-то   изначально   страшно виноваты. Словно не было совсем недавно лестных речей на переговорах, уверений во   взаимном   уважении   и   грандиозных   перспектив   общего   благоденствия,

вырисовываемых небрежными мазками пространных обещаний.

Складывалось ощущение, что Черниговские перехитрили сами себя, не включая и   не   обговаривая   в   положениях   о   вступление   в   клан   долю   Зубова-младшего   с турнира, ожидая славный кусок добычи. Если быть откровенным, кусок настолько огромный, что знай о нем старший Зубов, то купил бы защиту в другом месте, не торгуя собственной свободой. Но он не знал и верил в порядочность людей, как оказалось, тщательно отсекавших его от информационных потоков. Хотя, пожелай он поинтересоваться или просто позвонить – никто бы ему не запретил. Однако

Виктор Александрович не верил в чудо, а чудо не могло ему дозвониться…

Клан, по всей видимости, был весьма обескуражен, когда в лапы ему попали только деньги. Настолько обескуражен, что посчитал обманутым уже себя лично, и лжеца и обманщика Зубова-старшего отправили в первый месячный рейс – чистить и углублять русло мелкой речки, которой суждено в планах аналитиков клана стать судоходной…

Потом был провал на званом ужине у Императора, где Паша обещал показать себя с лучшей стороны, но все вылилось в грандиозный скандал и сбежавшую мышь,

которую до сих пор не могут найти во дворце…

И   Павлу   представили   княжича   Антона,   за   грехи   которого   с   того   часа   ему предстояло отвечать…

Одним словом, служба Зубовых в клане Черниговских началась очень скверно.

Слишком   скверно   для   тех,   кто   принес   в   клан   бизнес   стоимостью   в   миллиард   и четыре с половиной миллиарда призовых наличными.

Да, они пришли с проблемами – но клан знал об этом. Проблемы множились снежным комом, но Черниговские только небрежно отмахивались, как от пустяка,

отражая равнодушие к земным проблемам клана из первого десятка.

Даже когда к Зубовым появились весьма значительные претензии от тех людей,

кто посчитал их виновными в прорыве плотины на турнире. Даже после того, как крови   Зубовых   захотели   Шуйские,   разъяренные   фактом   жизни   на   их   земле пособников   наркоторговцев.   Даже   в   тот   миг,   когда   Виктору   Александровичу почудилось, что прогонят его с порога, раз им заинтересовалась Имперская служба безопасности. Черниговским было все равно – их принимали в клан и не ставили дополнительных условий.

Понятно, что Зубовы не могли отвечать за сотворенное бандитами безумие на турнире. Более того, понятия не имели, что перевозят контрабандой в герметичных кейсах.   Хороший   адвокат   мог   отбиться   от   всех   претензий,   будь   они   классовым уровнем   ниже.   Но   аристократы   в   большинстве   своем   –   как   ленивые   львы,   что предпочитают   хватать   добычу   поближе   и   пожирнее.   С   бандитов   еще   не   ясно,

получилось бы что-то взять, а вот у Зубовых было налаженное дело и деньги на счетах…   Хотя   некоторых   не   устроили   бы   и   деньги   -   в   качестве   компенсации   те интересовались   исключительно   жизнью,   как   высшей   ценностью,   которую   можно отнять.

Виктор Александрович отдавал себе отчет, что с таким багажом отношение к ним в клане будет довольно прохладным. Одно дело – позиция клана, что не желал отступать от своих слов, а другое – суровая практика подбивания баланса прибылей и убытков от появления «новых родичей». Тут Зубовы, вероятнее всего, обходились в ноль или легкий минус, несмотря на бизнес, со всеми его верфями, кораблями,

ремонтными   заводами,   а   также   древними   привилегиями   рода,   позволявшими   не проходить досмотр на границах княжеств и не платить налог за пересечение чужих вод.   Сам   Виктор   Александрович   оценивал   его   в   миллиард   рублей.   Однако   часть врагов легко бы скинулась на этот самый миллиард, лишь бы увидеть Зубовых в своих пыточных.

Но уже пять с половиной миллиардов, потеря всего и вассальная клятва служить во благо клана – это более чем достаточно, чтобы начать новую жизнь тем, кто оступился, но искренне раскаялся. С таким щедрым даром кто угодно согласился бы их   принять   к   себе,   даже   не   вспоминая   про   мифическую   ГЭС   и   обогатительный комбинат с залежами ценных руд. Пять с половиной доводов «за» против одного довода «против» – логика великих семей была бы более чем прозрачна. Тем более,

что   Зубовых   действительно   нельзя   обвинить   ни   в   чем,   кроме   преступной неосмотрительности - особенно имея в адвокатах двух-трех «виртуозов». Казалось бы…

Тем не менее, Зубову-старшему досталась работа по двадцать часов в сутки и бесконечные поездки по стране. А его сыну – роль мальчика для битья, виноватого во всем, что сотворит младший наследник князя Черниговского…

«За что?» - хотелось иногда вопросить. – «Неужели жадность клана настолько сильна?»

Но через год командировок, Виктор Александрович сам начал догадываться «за что».   И   дело   тут   не   деньгах   и   ресурсах.   Однако   даже   в   мыслях   остерегался произнести правильный ответ.

Во всяком случае, вера в то, что любой гнев не вечен, а скоро и он сам, и сын станут настолько полезны клану, что оставлять их на вторых ролях окажется просто невыгодно, все еще горела в сердце. А там можно будет мягко отойти от некоторых скользких дел, чтобы не влезть в них повторно…