Н 4 (СИ) - Ильин Владимир Леонидович - Страница 63

- Мы все поняли, господин, - подобострастно склонились посланники.

- Впрочем, вас слишком много для короткого послания, - гневно дернул бровью

Аймара, и еще двое – кто стоял по краям – были снесены в неизвестность провала и огласили поздний вечер новыми криками отчаяния.

Центральный, подкосившись, рухнул на колени.

- Уведите его, - дернул глава клана плечом, и стража, что ждала уровнем ниже,

подхватила выжившего под локотки и унесла вниз пирамиды.

Аймара Катари степенно и неторопясь спустился следом, отмечая зажженные по парку фонари и ряд факелов у подножия – ночь все-таки сменила сентябрьский день,

и   тьма   навалилась   с   почти   той   же   бесцеремонностью,   как   Тинтайа   на   витрину ювелирного магазина.

Отец и дед дожидался его у подножия ступеней. Вару уже наверняка отправили домой, где ее ждет работа до одури на целую неделю, выгоняющая любые мысли –

чтобы не смела помнить этот день и думать о нем.

-   Тинтайа   жива,   -   повторил   радостную   весть   Олланта,   ступая   на   дорожку   в сторону парка и предлагая немного пройтись.

- Жива и здорова, но не может дозваться до духов неба. Похищена.

- Но не ради золота и денег, - поддакнул дед. – У простых вымогателей не бывает таких сил.

Вернее,   вымогатели   с   такими   силами   обычно   берут   деньги   сами   –   в   виде налогов с тех земель, что назвали своими.

- Значит, она нужна им для чего-то еще, - через силу вымолвил любящий отец,

который не хотел, но обязан был представлять все варианты.

Например, что им нужна их кровь в потомках. Слабая – но духи неба станут говорить и с ней…

- Мы найдем ее, сын. – Успокоил его спутник, положив руку на плечо.

- Найдем. – Уверенно ответил ему сын. – И мы должны быть готовы к этому моменту.

Олланта вопросительно посмотрел.

- Клан Аймара вступает в войну. – Спокойно вымолвил глава клана. – У нас есть цель   и   смысл   этой   войны.   И   я   стерплю   ненависть   за   то,   что   последует   ради   их достижения.

Отец и наставник одобрительно посмотрел на сына.

- Я скажу союзникам быть готовыми. Я не верю в американцев, но я верю в

Тинтайа. Она способная девочка, и умеет брать свое.

В мире без письменности, дед расскажет о том, что видел своими глазами отцу, а тот передаст сыну. Много ли правды останется через сотни поколений – неведомо,

но за порогом второго тысячелетия красивая китаянка в алом ципао с золотой и белой вышивкой на ткани, будет рассказывать историю своего народа северному варвару   в   стенах   мрачной   крепости   далекой   страны.   Ее   рассказ   будет сопровождаться плавными движениями распахнутого веера, на котором отразится свет   холодного   солнца   из   стреловидных   окон-бойниц,   а   низкий   свод   покоев   не позволит движению быть свободным, равно как несвободна она сама – танцуя перед массивной постелью, на белые перины которой с ногами взберется единственный слушатель.   Одно   не   изменится   через   века   и   расстояния   –   искренний   интерес   к истории великого народа.

-   …   и   тогда   великий   Гунь   похитил   у   верховного   правителя   чудесную саморастущую   землю   Сижунь.   Долго   бороздил   он   просторы   хаоса   и неопределенности,   пока   не   достиг   места,   подсказанного   сердцем.   На   месте   том расцвела Сижунь, прорастая в холмы и горы, долины и заливные луга. И в центре вновь созданного мира, вокруг величайшей из гор, богами был поставлен править род   Го,   что   властвует   там   по   сей   день.   –   Добавилось   торжественности   и превосходства в повествующем голосе.

- Очень интересно, - прокомментировал я, забирая в ладонь очередную горсть винограда с широкого металлического блюда и поудобней располагаясь на мягкой подушке.

Китаянку   Го   Дейю   доставили   вертолетом   рано   утром,   вернув   нам   кроткой,

тихой   и   в   классическом   наряде,   подобающем   леди   ее   статуса   и   возраста.   Запас русских   слов,   которым   оснастили   милую   девушку   к   пятнице,   мягко   говоря   –

поражал.   Складывалось  ощущение,   что   Дейю   дали  прочитать   большой   китайскорусский словарь и как-то умудрились навечно зафиксировать прочитанное. Бонусом шло какое-никакое знание английского – опять же на уровне способности строить предложения,   расставляя  слова   по   порядку.  Впрочем,   чего-то  такого   и  следовало ожидать от моих Ивановых, род которых специализировался на памяти в бытность процветания   на   родине.   Последствия   же   такого   обучения. .   Темные   круги   под глазами   девушки   были   тщательно   замаскированы   косметикой,   а   на   завтраке   на палочки еды не обратили ни малейшего внимания, потому что ложка объемнее, а раз на столе присутствовали общие блюда – то дело истинного диверсанта сделать так, чтобы остальным досталось как можно меньше. И вовсе это не голод…

Кое-что Го Дейю пока не удавалось – русский язык сложен: словообразование запутано,   а   правила   орфографии   могут   привести   в   отчаяние   отдельно   взятого медведя. Но говорить простыми предложениями выходило без напряжения.

Когда стало понятно, что мы без проблем можем друг друга понимать, пришло время основного дела, ради которого ее потревожили – а именно, обучения. И если

Аймара   Инка,   прозванная   просто   Инкой   в   быту   (потому   что   откликалась),

предпочитала   закидывать   схемами   с   высокомерным   видом   в   расчете   на   то,   что точно   не   разберусь   (а   я   потихоньку   разбирался),   то   тут   отдавали   предпочтение классическому образованию.

В   понимании   Го   Дейю,   в   быту   прозванной   Дашей   (иначе   язык   сломаешь),

обучение основано на краеугольных столпах древней истории Китая, потому что гром   –   это   дыхание   Пань-Гу,   одного   из   двух   изначальных   существ   этого   мира.

Второй   была   Нюй-ва,   отличающаяся   человеколюбием   и   тем,   что   рубила   лапы мировой черепахе и подпирала ими небесные пределы… А еще обязательно надо было знать, что у Повелителя Востока Тай Хо, что обитал в одном из Пяти Звездных

Дворцов,   есть   помощник   Гоуман,   и   тому   подвластен   бог   грома   Лэйгун   –   он   же громовой дракон, дух ветра Фэнбо, Юпитер и восточные созвездия…

Возникает рациональный вопрос – зачем вся эта информация, и каким образом

Тай Хо мне родственник. Но потом меня пригласили занять место на пуховой перине,

вручили   блюдо   с   виноградом   и   уверили,   что   все   объяснят.   Я   не   сопротивлялся,

потому   что   по   сравнению   с   занятиями   у   отмороженной   Аймара,   тут   хотя   бы кормили.

Потихоньку – из танцев, легенд и редких комментариев девушки - приходило понимание, что знания имен, мест и происшествий древней мифологии станут тесно связаны   с   техниками   рода   Го.   Если   род   Аймара   придерживался   современного стандарта,   описывая   последовательность   сотворения   техники   неким   подобием нотной   грамоты   (которую   тоже   никак  не   привяжешь   к  звукам  и   мелодиям   если увидишь   в   первый   раз),   то   род   Го   по-прежнему   закреплял   порядок   действий иносказаниями,   которые   было   не   так  просто   расшифровать,   единожды   услышав.

«Змея переплетает мировую черепаху» - это может быть что угодно, если не знать,

что это  символ Сюань  У,  хозяйки  Звездного Дворца «Темной  воинственности». В

общем, познавательно.

- Максим, ты тут? – Скрипнула дверь и в помещение заглянул Федор. – Ух ты,

виноград!

- Присаживайся рядом. – Гостеприимно отозвался я и пододвинулся на перине. –

Тут интересно. Даша, а можно с самого начала? Про то, как бороздили – весь этот театр.

- Боюсь, у молодого господина другая стихия, - чуть нервно отозвалась Дейю,

искоса поглядывая на Федора. - Ему незачем слушать истории этой девушки.