Дама Пик - Мах Макс - Страница 14

Вспомнив о «Ховварпнире Гна», Август принялся искать женщину, способную «научить», Танью французскому языку. Непростая задача, если честно. Ведь ему нужен был кто-то, в достаточной мере образованный и обладающий культурной речью. Кто-то, кто согласится участвовать в ритуале и не станет затем рассказывать всем и каждому, откуда Теа д’Агарис знает французский язык. И он такую женщину нашел. Маргарита Браганца — всеми забытая старуха, влачившая жалкое существование в бедном пригороде столицы. Трудно поверить, но еще тридцать лет назад это была красивая и довольно известная дама полусвета. На протяжении двух десятилетий она была одной из самых знаменитых и желанных куртизанок Генуи. Красивая, умная, воспитанная и образованная, она была способна затмить большинство аристократок. Но, разумеется, в «хороших домах» ее не принимали.

Август узнал о Маргарите случайно, когда отец — теперь уже его бывший отец, — рассказал о ней в качестве назидания. Женщина была так уверена в себе, что умудрилась пропустить переломный момент. Вот только что она была популярна и желанна, а в следующее мгновение о ней уже все забыли. Сбережений у нее почти не было. Пришлось продавать драгоценности. Однако, привыкшая жить на широкую ногу, она не заметила, как растратила и эти деньги.

— Печальный конец, — констатировал старый граф, завершая свой рассказ. — Я слышал недавно, что она теперь живет на Старых мельницах у блошиного рынка.

Там ее Август и нашел сегодня днем.

Она опять его удивила. Во-первых, Танья ему очевидным образом обрадовалась. И это оказалось неожиданно приятно, потому что, как выяснилось, он тоже успел соскучиться. А, во-вторых, она собрала часы и заставила их идти. Возможно ли такое, и, если возможно, в каком из миров женщины разбираются в механике и оптике? За прошедший день гостья успела нарисовать на листах бумаги схему зрительной трубы, приведя рядом с рисунками и схемами довольно сложные вычисления, большую часть которых Август не понял. Зато он ухватил главное — это были не фантазии, а чертежи, выполненные человеком, который хорошо разбирается в оптике, знает математику и не чужд инженерному искусству.

«Неужели, ее мир настолько отличается от нашего?»

Что ж, если все пройдет, как задумано, — а у него на сей счет и сомнений не возникало, — очень скоро Август сможет говорить с Таньей на любые темы. И на темы, волнующие его, и на темы, интересные ей. Но для этого все должно быть сделано точно по алгоритму,[13] созданному четыреста лет назад великим Бурхардом из Гейдельберга. Бурхард Гейдельбергский привел в своей книге о колдовстве весь набор необходимых инструкций, записанных стихами для лучшего запоминания. Август помнил эти стихи наизусть, и сейчас готовил аркан со всей тщательностью, на которую был способен. А способен он был на многое, особенно тогда, когда страстно желал получить искомый результат.

Август протянул гостье руку. Жест недвусмысленный, и накануне женщина его прекрасно понимала и без тени смущения вкладывала свою ладонь в его. Однако сегодня, сейчас, Танья, словно бы, колебалась. Потом все-таки решилась. Улыбнулась смущенно, — что очень странно смотрелось на идеальном лице Теа д’Агарис, — пожала тонкими плечами и подала руку. Август поощрительно кивнул и повел гостью в Вишневую гостиную, где все уже было приготовлено для магического ритуала.

На паркетном полу Август нарисовал восьмилучевую звезду, вписанную в окружность. Рисунок был согласно традиции насыпан кварцевым песком, угольной пылью и перемолотой красной глиной. В «узлах», то есть там, где пересекались линии, лежали костяные медальоны с выгравированными на них рунами. Бурхард пользовался для этой цели сочетаниями букв еврейского алфавита, но уже много лет назад было доказано, что все эти сочетания взаимозаменяемы с рунами, так что и здесь все было правильно. С восточной и западной сторон фигуры стояли кресла для Отдающего и Принимающего, с южной стороны — для Медиатора. Перед первыми двумя креслами стояли высокие подсвечники-торшеры со вставленными в них толстыми свечами, отлитыми из воска с различными, но строго оговоренными прибавками.

— Ну, все собственно, — Август подвел Танью к ее креслу. Усадил и попытался объяснить, что ей нечего бояться.

Трудно сказать, поняла ли его женщина. Инсталляция ей явно не понравилась, но после короткого раздумья она все-таки села. Тогда Август позвонил в колокольчик, и в гостиную вошла Маргарита Браганца, одетая в куда более приличное платье, чем то, которое увидел на ней Август при первой встрече несколько часов назад. Женщины посмотрели друг на друга с видимым интересом, но вслух ничего не сказали, ни та, ни другая. Лишь гостья бросила на Августа быстрый вопросительный взгляд.

Он успокоил женщину, как мог: словами — «все хорошо», — интонацией, мягкими жестами, понимающим взглядом. Она его заверения, вроде бы, приняла и даже немного расслабилась. Тогда Август приказал слугам закрыть двери и более его не тревожить, пока не позовет сам, и вручил женщинам кубки со снотворным зельем. Ничего особенного — обычное красное вино, приправленное медом, душицей, мятой и измельченным жгун-корнем. Себе он тоже взял кубок, но Август, в отличие от женщин, пил красное вино, разбавленное водой. Ему нужен был ясный рассудок и концентрированное внимание, им — нет, однако знание того, что все они по видимости пьют одно и тоже, снял напряжение, вызванное растерянностью и смутными опасениями, которые наверняка посетили обеих женщин.

Как только кубки опустели, Август отнес их к столу, стоящему в стороне и, вернувшись к своему креслу, занял место Медиатора. Проверив еще раз все детали инсталляции и состояние женщин, он зажег свечи — обычная формула «accеndunt lucеrnam» — и начал читать вслух первые семь четверостиший основного текста. К тому времени, когда он закончил, женщины уже спали, и, значит, пришло время для волшбы.

Эта часть аркана была несложной, в особенности для Августа, виртуозно владевшего высшей магией. Он представил себе тонкую белую нить, соединяющую душу одной женщины с душой другой женщины. Особая тонкость заключалась в локализации. Для данного колдовства «связующая нить» исходила из головы Маргариты, соединяя ее с головой Таньи. Формула «conexio»[14] закрепила связь, и Август продекламировал, но теперь уже мысленно, следующие четыре четверостишья из волшбы Бурхарда. По мере того, как он артикулировал формулы «закрепления», «открытия» и «передачи», «связующая нить» стала толще и поменяла цвет с белого на зеленый, а с последним словом последнего четверостишья, она, словно бы, запульсировала. Разумеется, это была всего лишь визуализация процесса, но означало это, что передача знания началась. Теперь Август должен был всего лишь следить за стабильностью передачи, и ничего более.

О том, что что-то пошло не так, Август догадался, когда по прошествии получаса связь не распалась сама собой, как это должно было случиться согласно описанию Бурхарда и свидетельству нескольких других колдунов, пользовавшихся этим арканом. Напротив, «связующая нить» продолжала изменяться, пока не превратилась в нечто, похожее на довольно толстую прозрачную трубку, внутри которой, слабо пульсируя, тек стремительный поток, включавший в себя «струи» всех цветов радуги.

Первым побуждением Августа было прервать процесс силой, но по всем признакам женщины чувствовали себя хорошо, сон их был крепок, а видоизмененный процесс не выглядел угрожающим. И он решил повременить. Однако время шло, но «поток» не утихал, и «связь» не прерывалась. Август силился понять, что это значит, но лишь через полчаса сообразил наконец, что здесь происходит на самом деле. Танья не просто получала знания Маргариты, она их — пусть и бессознательно, — «выкачивала» из старухи, как насосы выкачивают воду из шахт. Это было опасное занятие, и оно могло повредить обеим женщинам. Но Август еще какое-то время не решался вмешаться в процесс. И лишь, уловив, первые сбои в дыхании Маргариты, свидетельствующие о том, что старуха этого испытания просто не выдержит, одним резким ментальным пасом рассек «связующую нить», чем бы она теперь ни была, и прервал связь.