Отчаявшимся небо дает дождь (СИ) - Горина Юлия - Страница 13

Чем больше она смотрела на показатели, тем больше ее лицо начинало напоминать гипсовую маску.

У Гора уходил страх. Главное, на что был направлен данный кусок музыкального кода. В том, что код рабочий и программирует, как надо, она не сомневалась, поскольку неоднократно его испытывала на других. Казалось, реципиент начинал получать удовольствие от процесса, а когда встроенный в капсулу сканер зафиксировал признаки возбуждения, она выключила звук.

Дальше работать не было смысла. Музыкант оказался слишком слаб психически. Настолько слаб, что это выводило из себя. Он не заслуживал тех средств, которые на него потратили. Персонаж с искаженной психикой не годился для слияния.

Вздохнув, она нажала кнопку вызова прислуги, и когда андроиды появились в дверях, небрежно взмахнула рукой в сторону капсулы.

— Откройте и верните это на Землю. Пусть все выглядит, как несчастный случай.

Исхакова поднялась со своего места и направилась к выходу, когда щелкнули запоры крышки и Гор выбрался наружу.

Она обернулась, чтобы в последний раз взглянуть на музыканта.

Он стоял, держась за край своего мучителя, весь мокрый от пота и рвоты, расплескавшейся по одежде бело-розовыми хлопьями, и улыбался жуткой и вместе с тем наглой улыбкой.

— Госпожа Исхакова! Какая приятная встреча! — крикнул он ей, взмахнув рукой. — Не хотите ли подойти поближе, поздороваться?

Исхакова несколько удивленно и строго посмотрела на него. Жестом руки она остановила потянувшихся к Гору андроидов.

— Однако. Я думала, вас придется выносить отсюда в памперсе и на руках, а вы находите в себе силы иронизировать?

Громко цокая каблуками по керамической плитке, она медленно приблизилась к Гору.

— Что вы такое, Гор Энерджи? Скрытый маньяк-педофил? Детоубийца?

Гор запрокинул голову и зло рассмеялся.

— Так ты хотела, чтобы я в своей голове убивал детей? Какая же ты дура, Дина Исхакова.

Она вздрогнула, словно ей дали пощечину. Поджав губы, Исхакова развернулась и направилась к двери.

— Я убивал не детей! — крикнул ей в спину Гор. — Я убивал одну старуху, снова и снова! Вскрывал крышку камеры, выключал звук детских голосов и разделывал тебя на этом полу, как тушу. Вот что значит «творческий подход»! Слышала о таком?

Она снова остановилась, не оборачиваясь.

— Это невозможно, — то ли констатировала, то ли спросила у самой себя Исхакова.

— Было непросто, но все-таки я изменил картинку, которую ты старательно всовывала мне в голову. Под конец мне даже понравилось!

— Каким образом?

— Что именно?

Исхакова медленно повернулась к Гору. Впервые он увидел на ее лице ничем не прикрытый интерес вперемешку с недоумением.

— Каким образом вы смогли трансформировать транслируемую вам информацию?

Гор шумно придвинул к себе стул ногой и тяжело плюхнулся в него.

— А я расскажу. Но не просто так. Я хочу понять, что же, черт возьми, тут происходит! Информация в обмен на информацию. На мой взгляд, справедливая сделка.

Она задумчиво пошевелила бусы на груди. Тонкие брови сбежались на переносице.

— Верните его в капсулу и включите на час стандартную программу до-минор, чтобы был вежливей и сговорчивей. А потом помойте и переведите в релаксационную.

Сильные стальные руки схватили Гора и потащили со стула прямиком в вонючую от пота и рвоты капсулу, но на этот раз он не сопротивлялся — знал, что бесполезно. Набрав побольше воздуха, он готовился к новой порции психологического террора.

Крышка защелкнулась, и в капсуле раздался негромкий, размеренный звук, похожий на гудение. Сначала Гор даже удивился — после тех ужасающих звуков в начале этот гудок казался просто песней. Но потом он понял, что звук усиливается. Гудение становилось все настойчивей, и в какой-то миг Гор отчетливо увидел себя на рельсах подземного метро. Гул приближающегося поезда отдавался эхом в зале высадки пассажиров, чьи-то шаркающие шаги в отдалении означали, что он здесь не один. Но повернуть голову Гор не мог, как и не мог сойти с рельс. Он уже ощущал их вибрацию, еще немного — и из тоннеля вынырнет ослепительная пара глаз, и серебристый, похожий на вереницу вытянутых свинцовых капель состав размесит его в клочья. Гор пытался поднять ноги, пытался упасть вперед, чтобы как-то сползти с железнодорожного полотна — но, как это это бывает в кошмарах, не мог и пошевелиться. В это мгновение из темноты вынырнул поезд. Он пронзительно засигналил, и тогда Гор закричал. Удар передним краем лицевого вагона — и он оказался под составом. Тело пронзила ни с чем не сравнимая боль. Кости ломались, связки и мышцы разрывались в клочья — а он все еще был жив…

Темнота. Покой. И снова — отдаленное гудение поезда…

Гор умирал и воскресал снова и снова, пока его крик не свелся к одному единственному слову: «Хватит!»

Изменить транслируемую картинку он не мог, как ни пытался. Острая физическая боль мешала сосредоточиться, она постоянно отвлекала. А потом он потерял счет своим смертям.

Когда крышка капсулы открылась, Гор не сразу понял, где он, и что с ним происходит теперь. Андроиды выволокли его наружу и за руки потащили в соседнюю комнату, где, как оказалось, находился душ.

Что еще находилось в той комнате и как она выглядела, Гор так и не смог осознать. Тишина баюкала. Перед глазами мелькали обрывки фантомных воспоминаний о метро. Тело приятно расслаблялось в теплой воде.

Первая отчетливая мысль была связана с ритмичным звуком капающей из крана воды. Кап… Кап… Гор опустил голову и увидел свои голые колени, беспомощно торчавшие из небольшой ванны.

— Вытаскивай его, — услышал Гор откуда-то издалека, и после этих слов его вытащили, растерли пушистым полотенцем, завернули в белый халат и усадили на инвалидное кресло.

— Да пошли вы, я сам дойду! — проговорил Гор, пытаясь сфокусироваться на своих ногах. Язык слушался его с трудом, из горла вместо голоса вырывалось еле слышное сипение, а под ногами виднелся красивый рисунок пола — ребристые перламутровые ракушки с голубой окантовкой…

Невероятно красивые ракушки. Одна расположена горизонтально, другая — вертикально, и снова горизонтально…

— Не положено, — услышал он в ответ, и кресло покатилось из душевой в белый коридор.

Дальше Гор отключился.

Он проснулся на хрустких голубых простынях в просторной комнате со стеклянной стеной. Пахло свежестью постельного белья и сладкими женскими духами. Сквозь стекло виднелся золоченый солнцем сад и раскидистые, усыпанные крупными бутонами розовые кусты.

Перед панорамой стояло кресло, на котором восседала королева Шато — изящно скрестив стройные ноги, сдвинув колени вбок. Одна рука покоилась на подлокотнике, другая чуть касалась заостренного подбородка.

Гор не без усилий приподнялся, бегло осмотрел надетую на него льняную пижаму, и сел на кровати.

— Я понял, — прохрипел он сорванным голосом. — Вы заставили меня умирать в качестве мести за то, что я вас убивал.

Исхакова плавно, царственно повернула голову.

— Можно и так сказать, — проговорила она. — Вы окончательно пришли в себя? Или кусочки сознания все еще трепещут в капсуле?

Гор отрицательно покачал головой.

— Нет, теперь я весь тут.

— Вы собирались рассказать мне, каким образом изменили сценарий.

Гор усмехнулся и поднялся с кровати.

— Не нужно держать меня за дурачка. Я прекрасно помню, что обещал, и на каких условиях.

Он шаркающей походкой подошел к стеклу и прильнул к нему лбом.

— После этой вашей тошниловки я чувствую себя как после многодневного алко-трипа. Так что мне нужно обезболивающее, двойной черный кофе и кислый мясной суп.

От такой наглости у Исхаковой брови взметнулись вверх, а рот сжался в узкую тонкую линию.

— Гор Энерджи, вы даете себе отчет в том, что говорите? — отчеканила она, сцепляя руки в замок. — Или вы после первой же процедуры интеллектуально регрессировали?