Узумаки Наруто и Дары Магии (СИ) - "Кицунэ Миято" - Страница 35

— Ещё ритуал принятия, сэр, — напомнил Снейп-сенсей.

— Верно, ну, вот все вместе соберёмся, и я стану настоящим директором школы, — кивнул Скамандер. — После того, как я получу полномочия, детально обговорим ваш контракт, профессор Снейп. Рад был с вами пообщаться.

— Взаимно, директор Скамандер, — проводил взглядом высокую подтянутую фигуру Снейп-сенсей.

— Он очень крут, — заметил я, когда новый директор вышел, прикрыв за собой дверь. — Будем надеяться, что он в Хогвартсе надолго.

— Да, но следует пока присмотреться, — покосившись на часы, вздохнул Снейп-сенсей.

Ясно, что пока не стоит рисковать с путешествиями по мирам, мало ли. Конечно, Ньют Скамандер показал себя вполне нормальным человеком, он вызывал доверие, спокойствие и даже какую-то уверенность в завтрашнем дне, именно таким должен быть магозоолог, чтобы уметь управляться с животными, которые чувствуют совсем не так, как люди. Доверие животных заслужить одновременно и проще, и сложней. Но сенсея жизнь била не раз, так что он всё равно остерегался. Впрочем, первое впечатление директор производил очень хорошее и положительное. Скамандер не был «величественным и недоступным светлым магом», как Хигэканэ, скорее было ощущение, что это твой дедушка, человек, которого ты знаешь очень давно. Вроде бы простой и понятный, но мудрый и деликатный, вежливый и внимательный. Я слышал, что его стараниями были сохранены многие редкие магические животные. Да и книги он писал очень интересно, и там было не только, как убить, распотрошить и использовать, но и возможно ли приручить, некоторые полезные советы по уходу, какую пищу предпочитает тот или иной зверь, чего не любит, интересные повадки и способности, способы размножения и защиты от людей и так далее.

Удивительно, но на лице и видимых участках тела нового директора я не увидел ни одного шрама, ожога или следа укуса, которые могли быть у человека его сложной специализации. Не все раны бесследно пропадают с тел волшебников, следы, оставленные «тёмными тварями», не исчезают вовсе, отсюда, как нам недавно поведала профессор Грабли-Планк, и истоки классификации. Некоторые шрамы, в основном от укусов или царапин магических животных, рассасываются очень долго, до нескольких лет. Даже при относительной безобидности и неагрессивности им присваивают высокую степень опасности, из-за того, что раны, нанесённые такими животными, можно не закрыть простенькими заклятьями для царапин. Из-за этого у тех же фениксов класс опасности ХХХХ, хотя по всем остальным показателям они тянут лишь на ХХ, как их ближайшие родственники — авгуры, считающиеся Ирландскими фениксами. Птицы в принципе никогда не нападают просто так, предпочитая в большинстве случаев улететь и избежать столкновения с магом. Даже у Хагрида постоянно были какие-то раны, зарастающие шрамы, а после работы в Румынском заповеднике на тыльной стороне правой ладони появился ожог.

— Кстати, у меня появились кое-какие данные для расчётов той крови и волос, которые ты раздобыл, — оживился сенсей. — Вчера я побывал в Мунго не только для того, чтобы убедить всех, что метки у меня нет, но и порылся там в архивах. В голову пришла идея попытаться размотать этот клубок не с конца, а с самого начала.

Кровь и волосы, раздобытые у Тонкс неделю назад, весьма заинтересовали сенсея, но ингредиентов было слишком мало для полноценных исследований, а наша постоянно меняющая облик «пациентка» вне зоны досягаемости. Так что для начала следовало определить некоторые параметры с помощью реактивов, чтобы было от чего отталкиваться и составить хотя бы предварительные расчёты.

— И что же вы нашли, сэр?

— Что в Британии было несколько десятков метаморфов, только четверо из них пережили совершеннолетие, но ни один из них не был исцелён или хотя бы досконально изучен. Считается, что это врождённое проклятье неизлечимо. Но сначала немного истории. Если сильно утрировать, то маги более пластичны и в целом больше склонны к трансформам, чем магглы. Из-за магии в нашей крови, которая этому способствует. Именно магия откликается на действие зелий, чары исцеления, шуточные изменения, вроде цветов на голове от дурацких приколов из «Зонко». Волшебники способны на анимагию, даже оборотнями становятся лишь маги, магглы умирают в жутких мучениях, но не могут трансформироваться, — вытащил свои записи сенсей. — На основе этого разработано оборотное зелье. Через ингредиенты идёт влияние на изначальную магическую способность к трансформации. На маггла оборотное не подействует, либо приведёт к отравлению или даже смерти лишённого магии человека. Если брать в ингредиентном соотношении, то основной и главной компонентой оборотного являются златоглазки. Всё остальное способствует закреплению результата. Спорыш ускоряет изменения и впитывания зелья в кровь, пиявки помогают обезболиванию при трансформации, от остальных ингредиентов в основном зависит продолжительность действия зелья. Сушёные златоглазки сначала разрушают плотность магической структуры, а настойка из них же перестраивает её по новому образу, который и должен добавляться в зелье на последнем этапе. Да, шкура бумсланга способствует быстрому растворению в зелье этого магического слепка. И в итоге мы можем наблюдать принудительную трансформацию мага под воздействием оборотного зелья. Всё понятно?

— Да, вполне, — кивнул я.

— Действие оборотного зелья весьма специфично, узконаправленно и имеет множество ограничений, — продолжил вводную сенсей. — Например, превращение желательно с минимальными изменениями внешности, чем меньше трансформации, тем дольше продержится трансформа. Скажем, если одного из близнецов Уизли превратить в другого, то вместо «примерно часа» они смогут пребывать в чужом облике порядка двенадцати часов. Превращение мужчины в женщину, или наоборот, сведёт действие зелья на нет, поэтому рекомендуют женщинам превращаться в женщин, мужчинам — в мужчин. Для превращения требуется живой маг, причём, совершенно не важно, что волос или другие частицы тела были взяты у живого человека, если на момент превращения человек мёртв, то выпивший такое оборотное превращается в мёртвого человека.

— Из-за того, что частица лишь даёт слепок или что-то вроде следа? — уточнил я. — Магия трансформы по этому «следу» обращается к оригиналу?

— Верно, скорее всего это так, — согласился сенсей. — Оборотное зелье предназначено для того, чтобы превращать мага в мага или, на крайний случай, хотя бы в человека, если будет добавлен волос животного, то трансформа изменит человека до неузнаваемости, и не пройдёт сама по себе.

— От такого только тонизирующий глоток мандрагоры поможет, — вспомнил я. — Он восстанавливает после неправильной трансфигурации, анимагии, проклятий и всего такого прочего. Драко говорил, кажется, что и от неправильно употреблённого оборотного зелья это должно помочь.

— Всё верно, — согласился сенсей. — И вот мы вплотную подобрались к проклятью метаморфа. Кроме шерсти животных в оборотном нельзя использовать частицы двух и более людей. Кстати, именно процесс от неправильного применения оборотного с волосами нескольких магов, был назван «метаморфным». От «мета» — «цель» и «морф» — «форма»: поиск конечной формы. Первый случай описан в семнадцатом веке, в принципе, как раз когда и появилась больница святого Мунго. Не факт что он был самым первым, так как более ранних архивов у целителей нет. В общем-то, пациентка Мунго Бонама, которая хотела стать самой красивой ведьмой, не придумала ничего лучше, чем добавить в зелье волосы самых симпатичных и популярных девушек, чтобы, так сказать, вобрать в себя лучшие черты. В итоге она несколько часов трансформировала несколько разномастных обликов, пока не остановилась на частичной химеризации. Весьма специфической, если судить по записям. Самой красивой она точно не стала. Впрочем, после долгого лечения её всё же смогли исцелить. Случай, кстати, не единственный. Кто-то ошибался, кто-то экспериментировал над внешностью. Но после этого случая в Британии было зарегистрировано несколько «метаморфомагов» или попросту метаморфов. Стали появляться дети с «проклятьем метаморфа». Вполне возможно, что оборотное с несколькими волосами слишком серьёзно нарушило магическую структуру пациентов, и в дальнейшем это передавалось по наследству, как некая спящая болезнь. Стоило двум людям, у которых у обоих была эта «спящая болезнь» соединиться и завести ребёнка, то появлялся метаморф. Такие дети, впрочем, появлялись редко, в большинстве случаев их убивали в младенчестве, либо они умирали сами, доживая до пяти-восьми лет, испытывая постоянное нервно-магическое истощение. Рожавших подобное проклятое дитя изгоняли в маггловский мир, считая нечистыми, грязными. Кстати, в том числе и из-за страха появления метаморфа от союза с маглорождённой или магглорождённым многие чистокровные и называют таких магов «грязнокровками». Потому что внезапное обретение магии магглами всё же весьма сомнительно, так как способности к управлению магией должны как-то передаваться по наследству. Через сквибов или изгнанных. Кстати, поэтому оборотное зелье относится к условно запрещённым и его не изучают в школе, все книги с рецептами этого зелья перенесены в Запретную секцию. Я удивляюсь, что Тонкс появилась от союза одной из Блэков, но, скорее всего дело в том, что Андромеду Блэк отлучили от Рода и лишили защиты, в том числе и от «неправильных детей», но, с другой стороны, кровь Блэков объясняет и то, что Тонкс дожила до таких лет. Ей уже двадцать два.