Отбор жены в экстремальных условиях (СИ) - Лестова Ксения Алексеевна - Страница 52

Принц ворвался в гостиную своих апартаментов, пробежал в спальню, а оттуда — в ванную комнату. В мгновение ока разделся по пояс и шокировано уставился на свое отражение в зеркале, из которого на него смотрел все тот же Кайл, но уже с точно такой же розой на ключице, как у Жаклин на плече.

— Черт! — прорычал мужчина. — Зачем?!

Он лихорадочно стал перерывать свои вещи в поисках помятой некогда карты таро, которую ему вручила гадалка. Запоздалая мысль о том, что данный кусок картона уже наверняка давно лежит где-нибудь в траве посреди леса, огорчила принца еще больше. Значит ли это, что богиня таким образом еще больше переплела их судьбы между собой? Ответа на этот вопрос мужчина не знал, однако теперь ему снова пришлось вернуться к своей главной проблеме: Лина ушла от него. Пускай на время, пускай скоро вернется. Но по его приказу, а также по приказу короля. Сколько раз за это утро он уже пытался убежать от собственного сердца, все впустую. Ему не забыть тот потускневший взор родных очей, что девушка опустила перед ним в тронном зале.

— Идиот! — заорал Аранэль на собственное отражение и ударил кулаком по зеркалу.

Тонкое стекло разбилось, а из руки тут же потекла кровь. Зашипев более с досады, нежели от боли, же стал промывать рану. Осуществляя магическое лечение, он все прокручивал в памяти собственные слова: «Я тебя не спрашивал». И как после у этого она должна была к нему обращаться? Хорошо хоть «мой господин» не назвала…

В этот момент мужчина искренне понимал своего напившегося друга. В том случае все было не так печально, однако тоже не весело. Принц медленно вышел из ванной и так же медленно подошел к своей постели, сел на нее, а затем и лег. Невидящим взглядом стал гипнотизировать потолок. Да, похоже теперь за свое счастье придется очень долго бороться.

Сможет ли принц на время отбросить свою гордость ради завоевания дамы сердца? Сможет… и даже ради чего-нибудь менее существенного. Потешить свое самолюбие, ради потехи или долгожданной награды. Однако иногда одно слово «прости» бывает сказать сложнее, чем сочинить тысячи дифирамбов в оправдание себя любимого. Признавать собственные ошибки всегда намного сложнее, нежели очернить ближнего во имя процветания собственного эгоизма.

В Кайле боролись ангел и бес, которые все никак не могли прийти к обоюдному согласию. Избалованный принц Аранэль считал, что нечего ему унижаться ради какой-то женщины. Лакей Кайл же всеми силами стремился к Жаклин. И, если честно, он уже давно победил, потому что его визави остался в прошлом.

В холле нас встречала вся семья. На глазах у мамы были слезы радости, отец же, по-видимому уже что-то знал и потому был предельно сосредоточен на собственных мыслях. Его взгляд выдавал легкое беспокойство, природа которого мне была прекрасно ясна. Уж что-что, а гнев короля боялись накликать на наш род абсолютно все, кто присутствовал здесь и сейчас. Но гораздо больше я боялась своего родителя, который легко мог организовать прилюдную порку. При этой мысли казалось настоящим благом то, что мы с сестрами проживаем в самой глубинке.

— Девочки, а почему вы втроем? — недовольно проговорил отец вместо приветствия.

— Потому что мне дали некоторое время на то, чтобы свыкнуться со своим новым положением, — гордо подняв голову, спокойно ответила я. — Принц Аранэль был настолько любезен, что позволил мне попрощаться с отчим домом.

— Иди за мной, — кивнув каким-то своим мыслям, проговорил Маркус Виар. — Поговорим в кабинете.

— Да, отец.

Глава рода развернулся и направился в хорошо знакомом мне направлении. Тяжело вздохнув, я двинулась следом. Старалась ни на кого не смотреть, чтобы лишний раз не расстраиваться. Если отделаюсь нотацией — это будет просто чудесно. Если нет — придется совершить побег во имя сохранения собственного достоинства.

— Входи и присаживайся, Лина, — спокойно проговорил отец, открывая передо мной входную дверь своего кабинета.

Смиренно опустила взор и прошла внутрь светлого, выполненного в пастельных тонах помещения. Несмотря на то, что к составлению интерьера мама основательно приложила руку, мне было здесь некомфортно. Скучно и навевало массу неприятных воспоминаний.

С самого детства, нас с сестрами регулярно приводили сюда, чтобы отругать. Мы были большими непоседами, и потому происходило сие очень часто. Здесь же меня впервые выпороли за то, что разрисовала белую мебель. В три года мне казалось, что это большое чистое полотно, предназначенное как раз таки для рисования. Не знаю… Возможно, если бы Кайла в детстве пороли, то он не вырос бы таким избалованным.

Бежевые стены тоже всегда манили меня своей гладкостью и однотонностью, однако после того случая я уже прекрасно понимала, что брать в руки папину перьевую ручку не стоит. Однажды чуть не раскромсала ножницами белоснежный тюль на окне. Благо Ириа уже наступала на эти грабли, и присоветовала мне не трогать ажурное полотно.

Папа сел за свой письменный стол и как обычно принялся учить меня, как нужно правильно себя вести в королевском замке. Мужчина решительно не понимал, с чего это я вдруг взбеленилась и приехала сюда. Но рассказать ему об этом я никак не могла, потому что не смела перебивать главу рода Виар.

— Я попрошу тебя немедленно вернуться в замок короля, — наконец, в очень жесткой манере выдал мужчина. — Ты — леди весьма состоятельного и древнего рода. Ты не можешь позволить себе вот так просто взять и уйти на время, чтобы остаться наедине с собой.

— Но он сам отпустил меня, — с мольбой в голосе проговорила я.

— Наверняка снова проверяет, — отмахнулся отец.

— Ты не раз моему возвращению? — на глаза против воли навернулись слезы.

— Ни в коем случае, — покачал головой мой собеседник. — Я просто не желаю накликать на нас беду.

— Я не могу этого сделать, папа, — прикрыла глаза и вздохнула, пытаясь успокоиться. — Принц Аранэль и без меня умудрился очернить нас всех. Я выйду за него замуж, однако сначала соберу своё разбитое сердце воедино. Король не против. Кажется, мы с сестрами его вообще мало волнуем.

— Мне сообщили, что вы с Ирией в замке вели себя неподобающим образом, — все еще внутренне сопротивляясь, привел последний аргумент лорд Виар.

Да, наверное няня все ему и рассказала. Как же это гадко — осознавать, что твои чувства всем безразличны. Уверена, отец знает все и, несмотря ни на что, продолжает на меня давить.

— За время поездки мы с принцем Аранэлем поладили, — продолжила сбивчиво говорить. — Также я узнала, что мы предназначены друг другу самой богиней Эште. Он сильно обидел меня и потому в качестве извинения позволил мне попрощаться с вами.

— Как бы там ни было, он — принц, а ты еще не его принцесса, — скорбно сообщил Маркус. — Ты должна была остаться там и держать свою обиду при себе.

— Ничего я там никому не должна, — возразила, начиная понемногу выходить из себя. — Меня чуть не обвенчали с троллем! И все из-за какой-то там прихоти принца Аранэля.

— Мне хорошо известно, что он же и спас тебя, — недобро прищурился мужчина. — Только подумай, принц спас кого-то из рода Виар. Кто мы такие, чтобы нас спасать или за нас заступаться?

— Он — мой будущий муж, папа! — с досадой воскликнула я. — И он передо мной очень виноват. Неужели ты не понимаешь, что этот мужчина уже заранее сделал свой выбор? Когда Кайл дрался за меня с тем троллем, он уже знал, на кого укажет в тронном зале.

— Это не меняет твоего положения в обществе, — упрямо проговорил лорд Виар. — Немедленно возвращайся в замок.

— Ты меня гонишь из дома?! — всхлипнула я, с трудом сдерживая рвавшиеся наружу рыдания.

Ответом мне послужило красноречивое молчание. Не желая больше общаться с этим человеком, вскочила со своего места и выбежала вон из кабинета. Не разбирая дороги, кинулась в свою комнату, чтобы закрыться там ото всех и, наконец, разреветься.