Осколки былого могущества (СИ) - Скиба Сергей - Страница 14

– А тут бабАх! – Хлопает в ладоши Волан. – Чума всех знающих косит.

– Роман при чём и кто такой?

– Это – вопрос! Старикан проснётся спросим.

Беркут, в ответ на наши предположения, долго выпучивал глаза. Наконец основная мысль до него дошла. Старик выдул половину чайника с вонючим отваром и обдав нас терпким выдохом заявил:

– Спорить не буду. Могло быть и так. Но люди что-то вокруг Арарата колдовали перед взрывом – это мне видевшие горцы говорили.

– Где располагался зал заседаний Ассамблеи? – Интересуюсь я.

– Внизу.

– Зачем тогда верх взрывать?

– Чего вы хотите? Выставить людей белыми и пушистыми? – Развёл руками детский наставник.

– Да всё-равно нам на людей. – Махнул я. – Сейчас нас больше Роман интересует. Сколько ему лет?

– Не знаю.

– Ну хоть приблизительно?

– Не. Знаю.

– Он в Арарате жил? – Влез Волан.

– Нет. Уже во временном городе родился.

– А говорил что не знаешь.

– А причём тут это? – Удивился Беркут.

Мы с напарником переглянулись. У наставника, явно, старческое. Лучше с ним не спорить, а наводящие вопросы задавать, иначе ничего не добьёмся.

Роману значит меньше семидесяти и падение Арарата он не застал. Соответственно и секретов особых знать не должен. Это хорошо, а то я уж забоялся, что у него куча таких вот арбалетов в закромах и все заряжены.

– Чем Роман занимался?

– Геогностикой.

– Чем? – Переспросил дворф, я собственно тоже первый раз это слово слышу.

– Изучал строение горных пород, руд, минералов.

– Добычник?

– Нет. – Покачал головой наставник. – Его задача не добывать руды, а изучать процессы происходящие внутри. Чтобы после предсказывать поведение пород и пластов. Это подраздел геологии. Кстати, отец Романа разрабатывал систему Живых Гор, великий был учёный-геолог. Мы его жизнь проходим на втором году обучения.

– А какого возраста ты детей учишь?

– С пяти лет до восьми. Три первичных года обучения. – Выпятил грудь старик.

В его взгляде читалась гордость за своё дело и немалая любовь к ученикам. Неудивительно что он тут не даёт никому и шагу без разрешения ступить. Для него все вокруг – дети малые. Старик не замечает, что подопечные давно уже выросли.

– Что ещё можешь про Романа вспомнить?

– Учился он посредственно. – Задумался Беркут. – Потому по стопам отца полностью не пошел, ограничился геогностикой. Хорошо физически подготовлен, в детском вспомогательном армейском взводе состоял чуть-ли не с пелёнок. Больше ничего сказать не могу. С девятилетнего возраста его почти не видел.

Когда вопрос касался обучения или характеристики учеников, наставник оживал на глазах. Речь звучала увереннее, часть морщин на лице разглаживалась, руки переставали подрагивать. Фанат своего дела – уважаю таких.

– Детский армейский взвод? – Удивлённо растягивая слова протянул дворф.

– Для военной карьеры всегда готовят с самых малых лет – слишком ответственная и сложная наука. В войне нужно побеждать ещё до её начала. Отбирали лучших из лучших. Одарённых учил другой детский наставник – милитарист. Роман отбор не прошел, но ходить во взвод не перестал, так многие поступали. Умение владеть личным оружием всегда поощрялось, а особенно после событий с Араратом.

– А что произошло с Араратом?

– Не знаю. – Скис Беркут. – Летом я всегда жил на озёрах, вместе с группой. Видел я уже последствия случившегося. Надземная часть разрушена. В подземную заходить строго запретили старшие, оставшиеся на тот момент. Причём не просто запретили, чуть-ли не на крови клясться заставляли. Что там, мне никто не докладывал, да и не моё это дело – нельзя так нельзя.

– А временный город?

– Мы думали что остались одни – Со Сталагора никаких вестей, проходы в горах закрыты. Считалось что со временем подземелья Арарата очистятся. Точно не знаю, но по слухам нужно от шестидесяти до девяноста лет. – Пожал плечами старец. – Вот и построили времянку. Ждали. Жили. Вроде как налаживаться начало. Очередным летом вместо озёр привёл ребят сюда. Третий год обучения – взрослые уже. Мусор вокруг входа разгребали, да я им про былое величие Арарата говорил. А ночью временный город запылал.

– А с чего ты решил, что это дело рук Романа?

– С чего, с чего – пошел и глянул.

– И?

– И сами сходите и гляньте. Это давно было, может уже всё не так, но мне кажется что всё ещё хуже. – Беркут закашлялся.

Я заметил движение за углом бокового прохода: Ната подслушивает. Кашель наставника заставил её рефлекторно дёрнутся на помощь и это выдало девушку, по другому бы фиг я её обнаружил. Ну, пускай слушает – не маленькая уже.

– Так что там? – Не сдаюсь я.

– Сказал же – сходи и глянь. – Отрезал старик.

Вот настырный. Будто я его о сокровенном пытаю. Мог бы и рассказать как есть. Хотя, может он тоже Нату заметил и поэтому помалкивает? Ну, нет, так нет – сами посмотрим.

– Выходим на рассвете. – Поворачиваюсь я к Волану.

– А чего не сейчас? – Поскрёб небритый подбородок напарник.

– Того. Отдохнём и приведём себя в порядок, а то уже как комья грязи.

Душевых кабин, как в Сталагоре, тут не оказалось. Но мы и к тазу приучены, привередничать не стали. Воду нам нагрели на костре. За дровами, кстати, ребята бегают наружу, в соседний лесок. А вот вода здесь своя. Небольшой бассейн питают подземные источники.

Выделили нам одну из «тряпичных комнат», в ней и мылись и спали. Строить в подземелье бессмысленно, погода всё-равно всегда одинакова, а уединиться иногда нужно. Вот ребята и сделали матерчатые загородки. На ярусе, конечно, сохранилась и какая-то часть обычных комнат, но в них не работало освещение и проветривание, потому селится там никто не захотел. Единственный оставшийся более-менее пригодным для жилья покой достался наставнику.

Утром, натягивая чистую одежду, почувствовал себя как заново родившимся. Никто из местных жителей не перемолвился с нами и парой слов. Застенчивые все какие-то. Ну и ладно, отведём в Сталагор, там им быстро мозги на место вправят. Но прежде чем пускаться в обратный путь нужно разведать временный город. Будем знать с чем придётся столкнутся в следующий раз. А столкнутся придётся – как только я Хларту покажу арбалет, он нас сюда пинками погонит. Думаю: вычистить от высохшей нежити подземелья, проблема небольшая. И Волан прав: как бы там ни было, а внизу полно разного ВСЕГО.

У выхода нас перехватила Ната.

– Я с вами.

– Нет. – Покачал я головой. – Это опасно. У тебя опыта нет.

– Я четыре месяца за Романом следила.

– Не. – Волан деликатно отодвинул девушку от прохода. – Ты не воин.

– Тогда примите меня в воины. Правом рождения требую прикоснуться к Слезе Гора. – Ткнула в меня пальцем Ната.

– Ага, щаааззз. Требует она. – Усмехнулся я. – Это моё право: разрешать или нет.

– Вообще-то. – Кряхтя подошел Беркут, опираясь на палку. – Она права. Слеза выбирает дворфов и амадзина, а не горец – это закон. Отказать ты не можешь.

Приехали. Тут мне вспомнилось как Щит Карета поменял хозяина и сразу нахлынули сомнения: может есть и более достойные чем я, может слеза меня как носильщика выбрала, чтоб я её сюда принёс.

Вынул Коготь и протянул Нате. Она положила свою ладонь на навершие рукояти. Клинок лишь чуть потеплел и всё. Так и с Воланом было.

– Вынь меч. – Предлагаю девушке.

Сталь клинка зазвенела извлекаемая из деревянных ножен посоха, но так и осталась обычной сталью. Ната недоуменно переводила взгляд с меча на меня и обратно, видимо, не понимая что должно произойти. Волан вытащил кинжал. Лезвие хищно изогнулось и почернело.

– Ну вот видишь. – Развёл я руками возвращая Коготь на место. – Слеза своё слово сказала, уж извини.

И направился к выходу, напарник замешкался позади.

– Ты идёшь дворф?

– Погоди ка амадзин.

Волан достал ещё один из своих многочисленных кинжалов и бросил Нате. Та перехватила его рукоять в полёте. Попав в руку девушки сталь клинка окрасилась чёрным.