Затерянный остров (ЛП) - Чайлд Линкольн - Страница 45

— Благодарю.

— Но я не знаю, как отношусь к тому, что моя напарник — бывший вор.

— Вот как? — усмехнулся он. — А я думал, тебе это невыносимо претит. Выходит, ты уже не знаешь, как к этому относиться? Что ж, всему виной мое обаяние, оно буквально покоряет людей и заражает их симпатией ко мне.

— Похоже на то, — хмыкнула она. — Как грибок.

Гидеон рассмеялся, покачав головой.

— Ты когда-нибудь попадался? — спросила Эми. — На воровстве.

— Не-а, — нарочито небрежно отозвался он.

— То есть, ты никогда не бывал в тюрьме?

— Бывал. Однажды. Но это была ошибка полицейских: меня приняли за уличного грабителя. Пришлось провести ночь в камере, прежде чем поймали настоящего преступника.

— И каково это было? Сидеть за решеткой.

Гидеон пожал плечами.

— Я читал стихи.

— Стихи?

— В камере лежал старый, зачитанный до дыр сборник стихов. Пришлось выбирать между ним и «Сторожевой башней».

Вновь повисло молчание. Вскоре Эми встала и начала одеваться. Гидеон последовал ее примеру.

— Ненавижу надевать грязную одежду, — вдруг пожаловалась она.

— Так подумай о лодке. Подумай о том, что там будет душ. Мыло. Свежее белье. Чистые простыни. Мягкая кровать. Горячий эспрессо.

— Эспрессо, — мечтательно повторила она.

— Если мы хотим исследовать эти острова, нам нужна лодка. Нам нужны карты и GPS. Доверие туземцев — это, конечно, хорошо, но оно не особо нам поможет. Завтра мы должны позвонить Глинну.

Эми долго молчала, а затем вздохнула.

— Ну, хорошо. Завтра утром, — она улыбнулась. — Думаю, от эспрессо я бы действительно не отказалась.

На этот раз в конференц-зале их было всего трое: Гарза, Глинн и Уивер, главный специалист по ДНК. Атмосфера была напряженной, как в студии новостей, готовящейся сообщить большую сенсацию.

Уивер, который на прошлых встречах выглядел встревоженным, теперь казался изнуренным и был буквально на пределе. Прошли дни с момента его последнего доклада. И на этот раз перед ним не было никаких бумаг: никаких отчетов или документов.

— Давайте, выкладывайте, — подбодрил его Глинн.

Специалист нервно пробежал рукой по своим рыжеватым волосам и заговорил:

— Мы провели повторный анализ ДНК, как вы и просили. Фактически, мы сделали даже не один, а целых два дополнительных анализа — каждый со свежим генетическим материалом. В ходе них мы выделили несколько сотен отрезков последовательностей генома. Примечательно, что цепочки генов, полученные из всех трех прогонов, оказались связаны и перекрестно сопоставимы. Они прекрасно совпали, то есть все три теста оказались функционально идентичными. Кроме того, гибридная процедура BWA-SW завершила анализ выборки: уровень загрязнений составляет примерно 0,04 пары оснований, что значительно ниже среднестатистического значения, — тут ученый замолчал.

— И?

— Все тесты указывают на одно и то же. В основной своей массе ДНК принадлежит человеку, но с некоторыми существенными отличиями. Было выявлено несколько отрезков ДНК, которые вообще не сопоставимы с известными нам видами, а еще несколько — напоминают понгида, то есть человекообразную обезьяну.

Гарза покачал головой. С каждой минутой доклад становился все более странным.

Уивер откашлялся.

— Также было выявлено несколько ключевых цепочек, которые мы смогли идентифицировать как принадлежащие… — его голос упал почти до шепота — неандертальцу.

— Что? — воскликнул Гарза.

— Неандертальцу, — повторил Уивер чуть громче.

— Это абсурд! — выпалил Гарза. — Откуда вы узнали, как выглядит геном неандертальца?

— Как это ни странно, но геном неандертальцев был полностью расшифрован Институтом Макса Планка в Лейпциге несколько лет тому назад. Тогда анализу была подвергнута древнейшая ДНК, извлеченная из зубов неандертальца, которого обнаружили на раскопках в Европе. Как и вы, мы не сразу поверили полученным результатам. Поэтому мы пошли дальше и скомпоновали весь геном существа, из которого был изготовлен этот веллум.

Глинн нахмурился.

— Весь геном?

— Это был единственный выход. Как только процесс был завершен, мы прогнали результат через нашу машину частотного анализа генов.

— Что это? — спросил Гарза.

— На самом деле это специальный компьютер — я бы даже сказал, специализированная сеть связанных компьютеров, — который может на основе генов организма реконструировать или восстановить его вероятную морфологию, поведение и другие особенности, — Уивер немного замешкался. — Я должен вас предупредить. Мы имеем дело с видом, которого никто раньше не видел. Двоюродный брат неандертальца, да, но… с несколькими существенными отличиями.

— Как это?

— Цепочки генов — уникальные по своей природе и присущие только этому существу — находятся в зонах ДНК, отвечающих за старение, размеры тела, выносливость и восприятие визуальной информации. Его гемоглобин демонстрирует необычайно высокую способность переносить кислород. Его дыхание и скорость метаболизма кажутся ненормально низкими, и наши анализы показывают, что он способен изменять эти показатели по своему желанию при неблагоприятных условиях окружающей среды, тем самым предотвращая окислительное повреждение тканей.

— Что это значит? — спросил Глинн. — Вы можете выражаться более конкретно?

Уивер перевел взгляд с Глинна на Гарзу и обратно.

— Да. Существуют ярко выраженные генетические особенности в цепочках, отвечающих за рост и выработку гормона роста. Скорее всего, этот организм крупнее, гораздо крупнее, чем, например, его кузен неандерталец.

— Насколько крупнее? — спросил Гарза.

— Сложно сказать. Вероятно, вполовину больше.

— Значит, ты имеешь в виду, где-то девять футов?

Уивер кивнул.

— Все факторы указывают на чрезвычайно сильного, очень агрессивного зверя со средним уровнем интеллекта.

— Агрессивного?

— Да. Существует целый набор генов, которые отвечают за реакцию «бей или беги», гормональные изменения, связанные с контролем эмоций, и области мозга, активизирующиеся при страхе и агрессии. Так вот, у нашего существа этот набор значительно усилен. Помимо этого, точно так же, как он способен необычайно хорошо адаптироваться к окружающей среде, он также хорошо приспособлен и к защите от этой самой среды.

— Итак, получается, мы говорим о большом примитивном гоминиде, интеллектуально развитом, агрессивном, сильном и хорошо адаптирующемся к окружающей среде, — подвел итог Гарза.

— Вы определили возраст веллума? — спросил Глинн.

— Да. Около полутора тысяч лет, если верить углеродному анализу. Другими словами, этот вид точно существовал в 500 год н.э.

Глинн поерзал в инвалидном кресле.

— Это замечательно. А теперь расскажите мне больше о генах визуального восприятия.

Уивер слегка ухмыльнулся.

— Я все гадал, когда же вы об этом спросите. Это то и есть самое странное…

На следующее утро Гидеон и Эми отнесли спутниковый телефон на пляж, где у них было больше шансов на хороший прием. Эми включила аппарат. По мере загрузки светодиодный экран мигал, сообщая о пропущенных вызовах и оставленных сообщениях. Всего их оказалось восемь — все от ЭИР. Гидеон почувствовал нервозность: они не выходили на связь с Глинном уже несколько дней, и этот парень уж точно не преминет выразить свое недовольство сим фактом.

Эми сняла трубку, набрала номер, и Глинн ответил после первого же гудка. Его голос не был возбужденным или сердитым, как ожидал Гидеон. Наоборот, он звучал прохладно, сдержано и по-деловому.

— С момента нашего последнего разговора прошло уже несколько дней, — сразу же пошел в наступление Глинн. — Я жду объяснений.

— Мы не можем долго говорить, — парировала Эми. — Осталось всего четыре процента заряда батареи, а возможности ее подзарядить у нас нет.