Труп Гидеона (ЛП) - Чайлд Линкольн - Страница 60

— Поиски все еще ведутся, сэр, и наши люди стараются, как могут. Но зона поиска охватывает более десяти тысяч квадратных миль дикой местности, и она чрезвычайно сложна для обыска.

— Гидеон Кру — один. Без еды. Без воды. У вас же сотни вооруженных мужчин и высокотехнологичное оборудование стоимостью в сотни миллионов долларов. Меня не интересуют ваши оправдания, меня интересуют результаты.

— Да, сэр. Мы сделаем все возможное и невозможное. В дополнение к поисковым группам с собаками мы развернули широкий арсенал средств дистанционного зондирования и мониторинга. Вертолеты, оснащенные наилучшим программным обеспечением по распознаванию лиц, и инфракрасными датчиками непрерывно курсируют вдоль зоны поиска. Дроны «Хищник» с новейшими радарами из синтетической апертуры также патрулируют зону. Но, на свой страх и риск, я вынужден предположить, что раз мы все еще ничего не нашли, вариант, что Гидеон Кру и женщина утонули в реке, становится все более вероятным.

— Вы нашли тела, агент Миллард?

— Нет, сэр.

— Пока вы этого не сделаете, я и слова не хочу слышать о том, что они утонули.

— Вас понял, сэр.

Дарт снова сделал глоток кофе.

— Есть еще одна проблема, о которой я хочу поговорить. Агент Фордис. Этот человек продемонстрировал некомпетентность, неспособность следовать установленным порядкам, а также — склонность действовать необдуманно, на свой страх и риск. Мое внимание привлек тот факт, что он самостоятельно допросил одного из руководителей службы безопасности Лос-Аламоса, без каких-либо указаний сверху и без присутствия обязательного в таких случаях напарника. К тому же он даже не предоставил рапорт по этому интервью. Вы понимаете, что это значит?

— Думаю, да, сэр.

— Это значит, что, что бы он ни выяснил, его показания окажутся бесполезными в суде и потерянными для нашего расследования. Если Новак каким-то образом был замешан в этом деле, это полностью подрывает наши шансы привлечь его к уголовной ответственности.

— Я уже отстранил Фордиса от активной полевой службы и направил его на работу с документами.

— Нет, я хочу, чтобы его полностью освободили от служебных обязанностей и отстранили от этого расследования. Для меня совершенно ясно, что этот человек себе на уме и действует не совсем в интересах следствия.

— Да, сэр.

— Я хочу, чтобы вы провернули это настолько тихо, чтобы служба внутреннего контроля ФБР не поднялась на уши. У нас и так достаточно конфликтов внутри ФБР. Будет лучше, если мы отправим его на заслуженный оплачиваемый отдых. Назовите это отпуском, но не указывайте дату возвращения.

— Хорошо, сэр.

— Найдите Кру. И женщину. И, Бога ради, приведите их ко мне живыми.

Дарт повесил трубку, сделал еще один глоток кофе и вновь посмотрел в темное окно.

55

Гидеон вернулся на ранчо примерно в два часа ночи, с трудом проехав на «Джипе» по труднопроходимым лесным дорогам. Алида еще не спала — она лежала на большом диване перед камином в отделанной деревом гостиной, ее светлые волосы красиво разметались по коже.

Когда он вошел, она резко вскочила, подбежала к нему и обняла.

— Я так беспокоилась! Боже… ты выглядишь… подавленным.

Гидеон и чувствовал себя подавленным.

Она повела его к дивану.

— Налить тебе выпить?

Он кивнул.

Она нежно поцеловала его, затем направилась к бару и начала смешивать мартини. С дивана он видел, как она достала большой шейкер, налила в него вермут и немного джина, затем добавила совочек льда и энергично встряхнула смесь. Гидеон судорожно пытался понять, как ему теперь справиться со всем этим. Она ведь казалась такой счастливой… такой красивой… она практически светилась!

— Ты нашел Уиллиса? — спросила она, выжимая в коктейль лимон. — Ты с ним поговорил?

— Он… его не было, — солгал Гидеон, чувствуя себя просто ужасно. Ему еще предстояло действовать в паре с Алидой. А это значило, что ему придется манипулировать, притворяться, лгать… Вспышки воспоминаний об их волшебной ночи в пещере лишь усугубляли сложившуюся ситуацию.

— Ты все еще думаешь, что это Уиллис?

Гидеон кивнул.

— Скажи, а где сейчас твой отец?

— Он вернулся в наш дом в Санта-Фе. Ему завтра нужно рано вставать, у него самолет, — она принесла мартини, и Гидеон, благодарно кивнув, принял коктейль из ее рук. Она приготовила его идеально — так, как ему нравилось. Гидеон сделал глоток и с наслаждением ощутил, как напиток обжигает горло.

Алида опустилась рядом с ним и положила голову ему на плечо.

— Я так рада, что ты вернулся. Знаешь, Гидеон, я много думала. Думала о нас.

Он сделал еще один глоток.

— Твой отец собирается в путешествие? Куда?

— В Мэриленд, насколько я знаю, — ее губы коснулись его шеи, и она пробормотала, — не могу устоять, когда ты рядом. Та ночь в пещере — она не выходит у меня из головы. Возможно, сейчас не лучшее время для подобных разговоров, но, как я уже говорила, я много думала…

— Точно, — резко прервал ее Гидеон, вновь делая жадный глоток напитка. — А что он будет делать в Мэриленде?

— Исследования проводить, наверное. Для своего следующего романа, — и это была очередная головоломка. — Ты в порядке?

— Да. Да, я в порядке. Просто устал. А еще я все еще весь перемазан углем, — он небрежно обвел рукой свое черное от грима лицо.

— А мне нравится. Сексуально.

— Ты знаешь, о чем будет его роман?

— Мне кажется, это как-то связано с вирусами.

— А твой отец когда-нибудь учился писательскому мастерству? Или, может, сам учил будущих писателей…

— Конечно. Ему это очень нравится. Слушай, а мы можем сейчас поговорить о чем-нибудь другом?

Гидеон сглотнул.

— Через минуту. В Санта-Круз есть один курс семинаров. Он называется «Напиши Свою Жизнь».

— Мой отец преподает там каждый год. Он обожает Санта-Круз.

Гидеону пришлось скрыть выражение своего лица большим глотком напитка. Он уже ощущал, как алкоголь начинает чуть затуманивать его разум.

— Значит, он любит преподавать? — спросил Гидеон.

— Да, любит. После его разочарования по поводу Нобелевской премии, я думаю, он находит в этом утешение.

— Ты уже упоминала про Нобелевскую премию и раньше. А что именно произошло?

Алида тоже сделала глоток напитка.

— Он несколько раз попадал в short-лист, но так и не получил премию. А затем через слухи и сплетни узнал, что ему никогда не собирались вручать премию. Видишь ли, его политические взгляды являлись для них неприемлемыми.

— Политические? В смысле?

— Он был британским гражданином. В молодости он работал в МИ-6, это британская разведка. Типа ЦРУ.

— Я знаю, что это такое, — Гидеон был шокирован. — Но я понятия не имел…

— Он никогда об этом не говорил — даже со мной. Во всяком случае, что касается Нобелевской премии, я просто слышала об этом. Люди, знаешь ли, поговаривают о разном. По той же причине, например, Нобелевский комитет отказал Грэму Грину — он работал в британской разведке. Этим проклятым шведам просто не нравится сама идея о том, что писатель когда-либо был вовлечен в шпионаж и контрразведку. Джон ле Карре тоже никогда не получит премию! — она фыркнула.

— Твой отец сильно расстроился?

— Он этого никогда не признавал, но я знала, что сильно. Я имею в виду… он ведь только отдавал своей стране патриотический долг! Это же несправедливо, — ее голос слегка зазвенел от обиды. — Посмотри на всех этих великих писателей, которых обошли стороной! Джеймс Джойс, Владимир Набоков, Эвелин Во, Филипп Рот. У этого списка нет конца. А кому они присуждают премию? Таким писателям, как Дарио Фо и Эйвинд Джонсон! — она откинулась на спинку дивана.

Гидеон оказался настолько поражен ее страстной речью, что на время забыл, каким виноватым его заставил чувствовать себя весь этот акт любопытства.

— А разве ты… не беспокоишься о том, что твой отец сегодня едет в Мэриленд? Я имею в виду, это же совсем близко от Вашингтона…