Колония "Дельфин" (СИ) - Прай Кэрри - Страница 7

- Эй, грибок! – обратилась Майя к Але, разложившись на кровати и убрав руки за голову. – Ты что, бабулю через дорогу не перевела? Что делаешь здесь?

- Кошку усыпила, - ответила Аля, даже не поворачиваясь к ней. Она тщательно взбивала перьевую подушку, оставляя в воздухе облако из пыли.

- А у нас что, сажают нынче за это? – усмехнулась Волкова. – Этот мир сошел с ума.

Аля промолчала.

- А ты? – допрос перешел на меня. - Что могла сделать такая как ты? Хотя, стой! Дай угадаю, распространяла детскую порнушку? – посмеялась она.

- Что? – возмутилась я. - Я похожа на ту, которая будет заниматься подобной мерзостью?

- Вообще-то, да. Раз я ошибаюсь, просвети нас. Что натворила?

Теперь, Аля тоже повернулась в мою сторону, и обе девочки выжидающе смотрели на меня, в предвкушении моего ответа, но он все не срывался с губ. Я сглупила, ведь содеянное мною было в разы хуже.

- Я убила человека, - выпалила я.

И без того большие глаза Али, стали увеличиваться. Реакция была весьма ожидаема. Наверное, в тот момент, она пожалела, что связалась со мной и еще несколько ночей проведет в бессонном страхе. У Волковой лишь скептически сдвинулись брови, она не могла поженить все факты между собой. Она не понимала, как можно держаться за руку с подружкой, выглядеть как дошколенок, еще толком не отмыв руки от крови.

 - Это вышло случайно, - добавила я, не в силах больше терпеть это напряжение.

- Мне плевать, - сказала Майя и отвернулась к стенке. – Ты мне сразу не понравилась.

Аля тоже отвернулась и принялась дальше мучить подушку. Мне стало грустно и обидно. Они что, даже не хотят знать подробностей? Услышали начало и сразу же поставили клеймо? Ведь, мы в одной лодке неспроста! За каждой из нас стоит грешок!

Да уж, Пермакова, такого твои подписчики не видели. Ты и одного дня, здесь бы не выдержала. Наверное, сейчас сидишь в Инстаграмм, ставишь лайки на фото смазливых мальчиков, уже удалила мой номер из контактов и потихоньку забываешь, как меня зовут. А моя участь, быть сейчас здесь и проходить Адскую школу жизни.

Перекладываю подушку на другую сторону – не хочу спать ногами к выходу – и замечаю наклеенный у изголовья листок. Нагибаюсь, чтобы прочесть содержимое.

Распорядок дня.

6:00 — подъём, заправка кроватей, умывание, уборка комнаты.

6:30 — завтрак.

7:15 — уборка территории.

8:00 — начало утренней проверки, получение заданий.

9:00 — осмотр медиком, на случай травм или болезней, прием лекарств.

10:00 — утренняя прогулка по территории, молитва.

13:00 — обед.

14:00-17:00 — уроки психологии, очищение души, трудотерапия.

18:00 — ужин (40 минут).

20:00 — вечерняя проверка.

20:30 — личное время.

22:00 — отбой.

На первый взгляд, даже не так страшно, как казалось. Я не увидела слово «пытки», а значит пугаться нечему. Часы молитвы, я как-нибудь переживу.

За дверью послышались шаги и крики – построение. Мы взяли в руки свои робы и поспешили на улицу. Мы подошли к небольшой площадке, где стояла деревянная сцена, и возле которой толпились подростки. Возрастная изгородь на этом отрезке кончалась, поэтому все два сектора смешались. В общей сложности, нас было человек тридцать, и даже это небольшое количество людей заставляло меня напрячься. Цветные майки и футболки, перемешались с серыми робами сектора В.

Я робко протиснулась в толпу, стараясь никого не задеть. Мне даже было страшно поднять глаза, чтобы «не так» посмотреть на кого-либо. Аля и Волкова, прошли чуть дальше меня, оставляя стоять в одиночестве. Пустота поселилась в сердце, ведь мне просто нужен был друг. Обида лизнула меня в тот момент, но по-настоящему задело другое. Снова эти двое, с сектора В. , о чем-то шептались и тыкали пальцем в мою сторону. Что я сделала им? Старательно не обращая на них внимания, я смотрела прямо перед собой, игнорируя их смешки.

- Тишина! – раздался плотный, мужской голос. На сцену взошел мужчина, в таком же странном одеянии, как и у Варвары Ильиничны и посмотрел на нас так, что моментально умолкли все.

- Всего через несколько часов, вы вступите в наши ряды и забудете свою прошлую, грешную жизнь, - продолжал диктатор. – Меня зовут, Герман Давыдович, я директор этого лагеря. И теперь, мы станем одной большой семьей.

Герман был мало похож на богатого человека. Может, дело было в потрепанной одежде, а может в седине, которая закрасила волосы и короткую бороду. Коренастый мужчина, бальзаковского возраста, выглядел внушительно. На его лице читалось: я – главный. Рядом с ним стояла Варвара Ильинична, немного задрав подбородок и еще двое молодых людей: парень и девушка. Мы познакомимся с ними чуть позже, когда наши вожатые, покажут нам, кто мы есть и укажут на наше место. Неприятные особы. Блондинка, закреплялась за нашим сектором, а ее дружок, следил за ребятами постарше.

Директор продолжал, и его проповедная речь, порядком напрягала.

- Я верю, что у всех нас есть шанс на исправление, в первую очередь своей души! Пусть мир простит вас! Простите себя сами! Вы лишь дети, выбравшие неправильную дорогу! Здесь, мы забудем свои старые имена и начнем все сначала! Мы будем жить другой жизнью, лучшей!

Вся толпа поаплодировала этой бредни, я же решила воздержаться.

- В лагере действуют особые правила, которые обязательны выполнению! Строго запрещено покидать пределы колонии! Запомните, нет ни одной причины, почему вы можете сделать это! Другая земля, пока не готова принять вас! Отказываться от работы и пренебрегать молитвой: запрещено! В противном случае, вы будите исключены! Поверьте, наша колония отличается от реальной! В реальности, вы можете забыть про лояльность! Ослушиваться своих вожатых: запрещено! У нас свои меры борьбы с дебоширами! Выполняйте все указания, и ваш срок пролетит незаметно!

Пока все звучало доступно и внятно. Мы понимали, куда мы попали и все, о чем он говорил было справедливым.

- Следуйте за своими вожатыми, чтобы они помогли вам начать процесс очищения!

Через мгновение, возле вожатых образовалось по кучке ребят. И я не могла не радоваться, что направились мы по разным сторонам. За столь короткое время, я успела насторожиться в сторону другого сектора. Ну, не нравился он мне!

А потом пошли часы, надоедливой комиссии. В соседнем бараке, прямо за площадью, нами занялась целая делегация. После холодного душа, нами заинтересовались врачи, психологи, которые проверяли на болезни и выясняли наши способности. От всех этих процедур, я почувствовала себя подопытным кроликом, судьбу которого определяют незамысловатые тесты.

Переодевшись в свою робу с нашивкой «Дельфин», мы снова собрались на площади, и теперь смешались в одно серое пятно. Процедура, которая начала происходить далее, напомнила мне сцену из фильма про концлагеря. Все наши вещи свалили в одну кучу и безжалостно подожгли. Именно в тот момент, лишь слегка, начали проявляться их наклонности к оккультизму. Костер горел, а вместе с ним горела наша прошлая жизнь. Все смотрели на искры, словно завороженные, не догадываясь, что надев на себя робу лагеря, мы подписали себе приговор. Никто ни о чем не догадывался.

- Поздравляю вас! – кричал Герман, светясь безумством. – Теперь, вы - дельфины! Теперь, вы будите плыть по чистому течению к светлому будущему! Мы поможем вам, снова не попасть в коварные сети жизни!

Герман кричал, и от его слов мне хотелось закрыть уши руками. В итоге, его возгласы ушли на второй план. Я смотрела на костер с грустью и пыталась хоть на минуту вникнуть, что все это не сон.

Я – дельфин. Они – дельфины. Теперь меня ждет целый год взаперти и работы над собой, без малейшего шанса уйти. Никто не знал, что будет завтра и пока лишь с долей иронии смотрел на густой черный дым, поднимающийся к небу. Я стояла, сдавленная плечами других дельфинов, и принимала тепло исходившее от пламени. Мы, несчастные дети, которые просто нуждались в заботе, теперь стали заложниками извращенной фантазии больных людей.