Тау Мара. Контролер (СИ) - Кощеев Владимир - Страница 65

Две оставшихся медленно отступили, но одна сразу же бросилась, распахивая пасть. Я успел заметить язык, смотрящий на меня, как дуло ружья.

Укрепленные до состояния камня костяные когти встретили тварь в полете. Две нижних челюсти замкнулись, пасть с хлопком закрылась, и я по инерции развернулся на колене, не давая гончей опрокинуть меня на спину. Удар об землю, я выдернул когти и, отцепив правую руку от первой жертвы, вогнал пальцы-насосы в мозг оглушенной твари.

Темп переработки ускорился, тело уже знало, что и как делать, мне почти не пришлось следить за процессом.

И в этот момент мне под лопатку вонзился язык третьей гончей. Резкая боль мгновенно отступила, я почувствовал, как стремительно немеют едва ожившие мышцы.

Ах ты тварь! Да как ты смеешь, я сгорел и воскрес, что мне твой жалкий яд?!

Хлынувший в кровь анестетик рассосался, на ходу расщепляясь на составляющие. Вернулась чувствительность, и я зашипел сквозь зубы от боли в спине. Гончая сомкнула пасти, отгрызая кусок мяса.

Расцепив руку и труп второй твари, я упал на спину, зажимая гончую под собой. Она не сдавалась, быстрее заработала челюстями.

Под правой рукой мелькнула судорожно дергающаяся тараканья лапа. Я схватил ее, перекатился, оставляя в пасти мутанта комок собственной плоти.

Воя от боли, ударил усиленным кулаком по морде. Послышался сдавленный писк, тварь дернулась, царапая мне живот своими когтистыми лапами.

Еще удар – в брюхо правой рукой. Хитиновые пластины промялись, раздвинулись, пропуская острые трубчатые пальцы. И я потратил остатки сил, чтобы высосать тварь за секунды.

Гончая успела вцепиться зубами в мое плечо, и так и повисла на нем. Я просунул левую руку между челюстями, надавил, подвывая от боли – анастетик на меня уже просто не действовал, а острота зубов никуда не делась. Пасть дохлого уродца нехотя разомкнулась, язык вывалился наружу, свисая по-собачьи на бок.

Оттолкнув усохший труп, я пошатнулся и упал на бок рядом. Под нами натекла лужа уже остывшей крови и мутной мутантской жижи.

Мелькнула мысль, что НИ сейчас бы вопил от восторга. Я, наверное, только что побил все рекорды прокачки нейронных связей.

Болело все. От измененных кистей до кончиков пальцев на ослабленных ногах. С огромным трудом я сел на задницу, рассматривая результат.

Кожа с рук облезла, свисала кровоточащими лохмотьями. Оголенное мясо усохло, оставив тонкую прослойку ткани, обрамляющую удлиненные трубчатые кости. На левой руке фаланги срослись в негнущиеся острые когти.

Располосованный живот ныл, исцарапанные плечи саднило, на спине стягивались нити заново отрастающих мышц. Все это дополняли практически непослушные ноги.

Пришлось помогать руками, чтобы согнуть их в коленях. Такое чувство, что костей не осталось вовсе.

Представив, как буду ползти через лагерь, если не смогу вернуть все на место, передернул плечами. Нет уж, хватит Мессии одного безногого контролера. Главное, у меня все получилось.

Да, противник был откровенно слабоват, их было мало, и у меня была долгая фора. Но, черт возьми, я превратил себя в ходячий биопоглотитель! А ведь если приложить больше старания, смогу заменить слабую плоть на какую-нибудь сталь высокой плотности. Вон, кисти теперь тяжеленные от сжатых молекулярных связей.

Фактически я создал нечто совершенно новое, не встречающееся в природе. Кости такой прочности спокойно заменят мне любой экзоскелет.

Тряхнув головой, я огляделся.

Мутанты вокруг топали по своим делам. На меня, сидящего в окружении дохлых гончих, никто даже не посмотрел. Бессердечные ублюдки, а ведь меня могли и сожрать!

Змея, мелькнула отстраненная мысль, наверняка рассчитывала на другой путь. Я один способен на такие фокусы. Наверняка полагалось поднять себя на ноги, а тварям просто вскипятить мозги. Или и вовсе просто переподчинить их, и приехать к наставнице верхом.

Представив такую картину, я глупо заржал, задрав голову к яркому небу. Нервное напряжение отступало, из глаз брызнули слезы, мышцы пресса свела судорога, а я никак не мог перестать смеяться.

Обхватив себя за бока, я снова рухнул на бок. Дохлая гончая уставилась на меня остекленевшими глазами.

Потрепав труп по башке, я сосредоточился, заставляя костяные наросты сперва расплыться, а затем убраться внутрь тела.

Обратная перестройка организма шла легче – изначальная форма, на поддержку которого работал вирус, восстанавливалась безболезненно и, похоже, в разы дешевле по Энергии.

Ощутив, что процесс закончился, я с удивлением обнаружил, что полон сил и готов к бою.

Поднявшись на ноги, осмотрел результат. Пальцы до конца не срослись, костяшки заметно выпирали, мяса на них почти нет, а на кончиках отсутствуют ногти. Но, учитывая специфику, не думаю, что это такой уж минус.

Тело, по сути, гомеостат. Чтобы внести и закрепить изменения, ему зачастую нужно раз за разом проводить встряску в нужном направлении. На этом принципе завязано все развитие живых организмов. Мы наращиваем мышцы долгими упражнениями, изнуряя себя длительный период, искусственно завышая уровень стресса. Но в критической ситуации организм мобилизуется, перерабатывая накопленное в энергию. Она-то и позволяет матерям поднимать машины, под которые попадают их непутевые дети.

Так и здесь – я, по сути, качнул маятник, расшатав собственные клетки, перестроил их. И сейчас эффект закрепился.

Отсюда, разумеется, следует еще один вывод – не стоит злоупотреблять открывшимися возможности, если не хочешь перманентно превратиться в какого-нибудь Логана из Людей Икс.

Интересно, какую сейчас по счету ленту ставят режиссеры бессмертного цикла комиксов?

Сжав правый кулак, я подумал, что было бы не так уж и плохо иметь когти из прочнейшего металла. Собственно, почти такого эффекта я достиг на левой руке. Точнее, просто не смог сделать обе руки одинаковыми, но кому нужно об этом знать? Сделаем вид, что так и задумывалось.

Другое дело, поддержание такой пластичной формы требует дохрена Энергии. Будь гончих не три, а хотя бы пять штук, хер бы я справился. Чтобы разово и на короткое время провести метаморфозу, мне потребовалось поглотить трех.

Я вытер выступившую испарину со лба и снял исполосованную майку. Глубокие раны заросли, даже шрамов не осталось. О прошедшем напоминал только более светлый цвет кожи.

А ведь, черт возьми, я могу сам вернуть свою внешность! Эта мысль приподняла настроение, и зашагал по улице, внимательно выискивая в толпе Змею.

Схватка с гончими прошла быстро, не думаю, что она успела покинуть лагерь.

* * *

Солнце опустилось за горизонт. Темнота выступила из-под крон деревьев, окружила лагерь. Закричала ночная птица, вспорхнула с места, громко хлопая мощными крыльями.

Мимо промчался, ловко перепрыгивая сплетения хищных лиан, огромный черный кошак с длинным скорпионьим хвостом.

От озера донесся тихий всплеск. Вода пошла мощными кругами, с шелестом ударяясь о прибрежный песок.

Продолжая сидеть на упавшем бревне, я следил за перемещениями Змеи. В свете сгущающихся сумерек женская фигура отчетливо прорисовывалась на глади сверкающей от множества звезд воды.

Вряд ли я остался незамеченным, не с ее мощью контролера. Да и зверье наверняка отсюда распугала, чтобы не мешали плескаться в мелком водоеме.

Пока ждал, когда она закончит, перебирал воспоминания о Земле. Сколько всего осталось там, чего никогда уже не увижу? Как там брат с сестрой?

Воображение из раза в раз рисовало счастливые лица постаревших родственников, собирающих уже своих детей и внуков на семейные праздники. Интересно было бы послушать, что они расскажут обо мне. Да и расскажут ли вообще?

Я так давно покинул родную планету, что она уже и перестала быть моей. Землянин, лишенный возможности вернуться. Вместо нормальной службы по контракту, угодил в безумный эксперимент, потерял последние остатки человечности, охочусь и убиваю ожившие кошмары из старых сказок. А теперь и вовсе стал одним из них.