Офицер. Слово чести (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 60

Все вещи собраны, пролётка моя, кони, включая казаков, находятся в поместье родителей, там за ними присмотрят, и вот в назначенный день мы добрались до вокзала, провожало нас изрядно народу, и что меня поразило, никакой реакции от властей. Ни от жандармов, ни от армейцев, даже письма не получил. Видать или не дошло, или не поверили. А журналиста я всё же взял, довольно известного в Москве, и стихи его на слуху. Ещё перед отъездом у меня с Михаилом Антоновичем был серьёзный разговор, тет-а-тет. По поводу наследства. Я как старший сын был наследником, и это ему же сообщил, мол, у меня и так земли и поместье есть, я прошу его принять мой отказ от наследства Волковых, и передать их Александру, моему младшему брату, сделав его наследником. Тем более тот был полной копией Михаила Антоновича, уже громила, только в возрасте семнадцати лет. Оказалось, тот ранее об этом думал, но так, не серьёзно, а тут уже пообщались предметно, и после суток размышлений, Михаил Антонович принял решение. И вот на прощальном вечере это и было объявлено. Александру мы ничего не говорили и тот был ошарашен не меньше остальных. А то на том вечере много девушек было, коих интересовал я, но не только как известный офицер-фронтовик, но и как наследник не бедного рода. А тут у половины приоритет резко изменился. Бедный Саша.

Как бы то ни было, но мы отправились в путь, который занял три дня, да и то это было быстро, не смотря на загруженность дороги. В двух купе ехал я со своими казачками, журналист, и… мой брат. Этот гаденыш сбежал от родителей и пробрался в поезд. Мы его поймали только при пересадке в Великом Новгороде. Самый ближайший маршрут до Клайпеды с одной пересадкой был только этот, так что выбора особо не было. И времени нет, пересадка через час. Так что добрались до Клайпеды, там и отстучал телеграмму родителям, которые наверняка беспокоятся, и уже хватились этого беспутного. Оставить его в городе не увенчалось успехом, тот стоял на своём, упрямый как не знаю кто. Пришлось повторную телеграмму давать что взял того с собой, постараюсь чтобы уцелел. И всё тот же дефицит времени, да и ночь удачно тёмная была, небо тучи заволокло. А прибыли мы в двенадцать вечера, так что торопливые сборы, гонки на пролётке к нужной бухте, посадка всей группы на фелюку, деревянное одномачтовое судно, рыбаков, если кто не понял, и всё, отошли, двинувшись по водам Балтики в нужном направлении. Именно эти парни довезут нас до берегов Германии, ну и заберут. Срок я поставил три недели, отсчёт со дня высадки. Сколько я за это заплатил, лучше не спрашивать, но рыбаки поклялись, что доставят до места, да ещё и заберут. За эту сумму два таких корыта купить можно. Да что два, три. Как вы понимаете по плану я проникаю на территорию Германии со стороны Балтики, ну и в принципе, ухожу также.

Сейчас же, я устраивался в каюте, она тут одна на всё судно, казачки на палубе устраивались, морщась от вони рыбы, в трюм никто спускаться не спешил, там ещё хуже воняло. На пятьдесят пассажиров, ну нас чуть больше было, размеров судна явно маловато, в тесноте были. Так вот, устроившись в каюте, я велел позвать Сашку. И хотя место было, я его отправил на палубу, поселив в каюте журналиста, пусть хлебнёт солдатской жизни по полной с самого начала. В чёрном теле держать не буду, но и привилегий пусть не ждёт. Тот подошёл минут через десять. Причину задержки я знал, оттого и не наказал за неё. Ещё по прибытию, а нас ждали, две пролётки на вокзале стояли, и дядька был, чтобы сразу отвезти за город к тихой бухте где и стояло это суденышко. Мы же не будем грузится на борт прямо в порту. Операция тайная… кхм, была. Так вот, на вокзале, осмотрев брата, я только вздохнул. Не отправлять же его в тыл к противнику в гражданской одежде. Ну и попросил дядьку-наставника подобрать ему что полувоенное. Если удастся казачье, так совсем хорошо. Мы по пути с вокзала заехали куда-то к местным казармам, дядька знал куда, я в это время как раз телеграммы родителям отправлял, дальше тот вышел с мешком, и мы покатили к выезду. Торопились всё же. А пока судно отходило, на борту кроме капитана, он же владелец судна, было только четыре матроса, мы договорились что при нужде казаки помогать будут, и вот Сашку одели. Сапоги у того свои остались, они вполне годные, хорошо хоть догадался, а не в туфлях нас преследовал, и вот теперь одет как положено. Даже ремень был, пусть и пустой.

Тот зашёл уже обряженный в костюм казака, который ему, между прочим, вполне шёл. Да и по размеру был, глаз у наставника намётан. Хорошо, что тот за неделю нахождения в Клайпеде, смог тут других казаков найти и мосты навести. Кстати, по поводу этого рыболовного судна, его тоже наставник нашёл, и я через него вёл торги и переговоры. Телеграф тут наше всё. Сейчас же сидя на койке, пользуясь тем что соседа по каюте нет, я задумчиво посмотрел на брата, и вздохнув, сказал:

— Да не робей, наказывать плетьми, как хотел ранее, уже не буду, — от моих слов тот даже опешил, ладно розги, тот с ними был знаком, но плетью, как кого-то крестьянина?! Я же продолжил. — Может быть, будь я на твоём месте, поступил также. А раз уж напросился, будешь при мне на посылках. Всё ясно?

— Ага, ясно.

— Иди, найдёшь дядьку Олега, он у казаков старший, тот что тебе эту казачью одежду дал, скажешь, что я направил тебя в его распоряжение. Назначил себе посыльным. Да, и позови Егора сюда.

Сашка убежал, а я, дождавшись своего денщика, попросил:

— Помоги сапоги снять. Эта дорога, потом на пролётках скачки, меня слегка утомили. Всё же рановато я сдёрнул из Москвы, пару недель нужно было ещё потерпеть.

Уже стемнело, когда мы качаясь на волнах Балтики, уходили всё дальше, поймав попутный ветер, да и землю уже не видно было. Чуть позже я капитана вызвал, и поинтересовался сроками пути, ну и вообще, что по судну и припасам. Тот сообщил, что доберёмся как планировали, если ветер не изменится, всё же судно парусное, можем за два дня с попутным, а то и неделю если с погодой не повезёт. С припасами и пресной водой норма. Потом обговорили место высадки, обоих она устроила, это у Любека, там нас точно ждать не будут, всё же автономия, и тот ушёл. Ночь была. На борту все спали, кроме двух дозорных и вахты из двух моряков, вот и я устроился на койке. Хорошо то как. Да, по поводу корреспондента из известного московского издания, что с нами был, всё же хотелось его более подробно описать. Это был довольно известный и главное авторитетный журналист, писатель, и даже немного поэт. Для него были открыты двери всех домов в Москве, везде его приглашали, и тот сам предложил свою кандидатуру. Тем более у него было пять командировок на разные фронта, и очерки его о быте солдат и офицеров блистали. Фамилия у него Куприянов, Сергей Анатольевич. В своей истории я о нём не слышал, возможно сгинул в Гражданскую, но тут очень даже такая популярная личность. Патриот России.

Утром погода наладилась и как сообщил капитан мы уверенным ходом идём подальше от торговых маршрутов и побережья в сторону германских земель. Если всё будет как надо к ночи будем на месте высадки, в районе полуночи. Военные могут появится, они где хотят ходят, но у нас впередистоящий с биноклем, если что заметит, то подаст сигнал. Благо сейчас большая часть кораблей на угле ходит, издалека видно, мазутные есть ли, или ещё нет, не знаю, далёк от этой темы, но и их если что засечём. Корпус у судна низкий даже метра нет и если убрать парус и сложить мачту, а та снималась, это занимало с полчаса, то рассмотреть её на волнах очень трудно. Это кстати, основная маскировка у рыбаков-контрабандистов. У капитана, хозяина судна, именно это основной вид деятельности. Надеюсь она не пригодится.

Когда рассвело, казаки уже были на ногах, кто разминался, кто не хитрый ужин готовил, так как шли мы осторожно, дело-то серьёзное, то естественно огня не зажигали, костров и всего такого. Было два примуса на керосине, на них котелки и ставили, чтобы вскипятить воду для чая. Перед отплытием дядька заказал в одном кабаке разных пирогов, копчёностей, и всего такого, для питания пятидесяти человек на пять дней. Что испортиться, выкинем, но пироги сейчас первые шли. Вот и мне в каюту принесли кусок рыбного, мясную нарезку, и кружку с горячим чаем. Ложку мёда Егор положил, как я люблю. Журналист наш на палубе со всеми питался, он там расспрашивал людей, что-то записывал. Позавтракав, я оделся, всё же я командир и выглядеть должен идеально. Сапоги Егор надевал, тут мне тяжело, а вот ременную систему уже сам, и только после этого, придерживая шашку левой рукой, я прогулялся по палубе. Ну как смог, с этой теснотой. Подышав свежим воздухом, Егор мне стул вынес на палубу, шатало изрядно с непривычки, удерживать равновесие было трудно, я сначала подошёл к Сашке, брату своему. Взяв нож в ножнах, охотничий, что мне подал Егор, я посмотрел на брата и сказал: