Иллюзия счастья (СИ) - Шагаева Наталья - Страница 29

Рассматриваю изображение девушки, испытывая непреодолимое желание дотронуться до этого рисунка. Забираюсь на кровать, дотрагиваюсь до стены с изображением, рассматриваю девушку поближе. Она кажется живой. Словно застыла в этой позе навечно. В серых тонах, похожих на простой грифельный карандаш, ощущается что-то мрачное и притягивающее одновременно. И я понимаю, как Андрею подходит этот рисунок. Он тоже пугающий и притягательный одновременно. Слезаю с кровати, оглядываюсь по сторонам. Идеальная чистота, можно сказать стерильная. Ни разбросанных тебе вещей или небрежно оставленных предметов на тумбах. А у Андрея хорошая домработница.

Посматриваю на часы, понимая, что скоро придет адвокат Андрея, а я до сих пор в халате после душа. Поспешно выхожу из комнаты Андрея, направляясь в комнату, отведенную мне. И здесь тоже царят черный, белый и красный цвета. Белые шторы, черная кровать, застеленная белым бельем, белый большой шкаф-купе, черный пол. Красным здесь было большое панно с изображением кровавой розы. Это точно фишка дизайнеров этой квартиры. Рисунки над кроватями и ярко-красные вкрапления.

Быстро переодеваюсь в удобные черные брюки, простую голубую блузку, немного подкрашиваю глаза, ресницы, собираю волосы наверх. Жду адвоката, который должен подойти с минуты на минуту. Почему-то ужасно нервничаю, перебирая документы, не знаю, что стоит рассказывать, а что нет. Андрей велел быть честной и ничего не утаивать. А получится ли у меня быть честной не только перед адвокатом, но и перед самой собой? Смогу ли я признать, что во всем, что случилось — моя вина? Последствие моей слепой любви. Любви, которая еще жива во мне. Она потеряла былую красоту и сейчас корчится в агонии. И я желаю проклятой смерти.

Адвокат Андрея появляется ровно в два, секунда в секунду, словно стоял возле двери и отсчитывал время. Довольно приятный немолодой мужчина с сединой на висках, которая придает ему шарма. По ходу беседы с адвокатом я расслабляюсь, словно знала Павла Евгеньевича всю свою жизнь, и не просто знала, а мы непринужденно, по — дружески общаемся. Этот человек настолько располагает к себе, что я сама не замечаю, как с легкостью отвечаю на все его вопросы без тени смущения. Больше его интересует именно тот день, когда я подписала документы на управление компанией и счетами. Он просит меня подробно вспомнить каждую деталь и настроения всех участников той аферы. Я рассказываю все, что могу вспомнить и честно признаюсь, что ничего не соображала в подписанных мною документах, на что получаю неодобрительный взгляд Павла Евгеньевича.

После часовой беседы адвокат покидает меня, шутя, что наше с ним свидание скоро состоится, подмигивает мне и как бы невзначай, закрывая за собой дверь, хвастается, что не проиграл еще ни одного дела. И мне хочется верить, воодушевившись его уверенностью и опытом. Даже не представляю реакцию Эдуарда, когда он узнает, что я ослушалась его и подала на развод. Надеюсь, я хоть немного разозлю его и приостановлю сливание моих счетов.

После ухода адвоката я зашла на кухню выпить чаю и вдруг поняла, насколько я голодна. Находясь в своей депрессии, я практически не ела, перекусывала на бегу только для того, чтобы не шатало от слабости и, конечно, еду мне заменял каждодневный алкоголь. А сейчас вдруг на меня накатывает дикий голод, впервые за все это время хочется съесть полноценный обед. Заглядываю в холодильник, изучая изобилие продуктов хранящихся в нем. Но не нахожу ничего готового. Решаю приготовить обед на двоих. Не то чтобы я хотела впечатлить Андрея своим кулинарным талантом, мне просто неудобно готовить только для себя, находясь в чужом доме.

Включаю телевизор, нахожу музыкальный канал, делаю звук погромче и начинаю готовить. Ставлю запекать мясо с грибами и сыром, делаю легкий овощной салат. Увлекаюсь музыкой и нарезкой овощей, пытаясь вообще ни о чем не думать, отстраниться от круговорота мыслей и сомнений в своей голове. Думаю о дочери, о том, что после обеда мне нужно ей позвонить. Прошло всего полдня как мы расстались, а я уже безумно скучаю. Неимоверно тяжело расставаться с собственным ребенком, не зная, когда мы вновь встретимся.

— И что у нас на обед? — позади меня раздается немного грубоватый голос Андрея. От неожиданности подпрыгиваю, роняя на пол нож. Я настолько увлеклась процессом готовки и своими мыслями, что не заметила, как пришел Богатырев. Глубоко вдыхаю, поднимаю нож с пола, направляясь к раковине.

— Извини, не хотел тебя напугать, — говорит он, садясь за стол, с интересом наблюдает за мной, словно никогда не видел готовящей женщины.

— Мясо с грибами и сыром, — отвечаю, закачивая нарезать салат, расставляю приборы на двоих.

— Прекрасно. Запах великолепный, — слегка усмехается, продолжая следить за каждым моим движением. — Ну и как тебе Павел Евгеньевич? Вы нашли общий язык?

— Да. Все хорошо. Он довольно милый и располагающий к себе мужчина, — отвечаю я, ставя на столь мясо, салат, хлеб. Стараюсь не смотреть на Андрея, не зная как вообще себя вести после того, что между нами произошло.

— Это хорошо, что вы поладили. В этом деле ты должна доверять ему и только ему.

— Ты так говоришь, словно тебе я не должна доверять? — неожиданно для самой себя выдаю я. Андрей долго молчит, щурит свои невероятно темные глаза, немного прикусывает нижнюю губу, изучая меня и то, как я пытаюсь казаться раскованной, хотя на самом деле нахожусь в напряжении. Мне кажется, с этим мужчиной нельзя расслабиться, он не оставляет мне ни единого шанса быть естественной рядом с ним. И сейчас я не могу понять, пугает ли меня или наоборот нравится это чувство легкого страха перед ним. Страха, который подогревает кровь, заставляя ее нестись по венам с удвоенной скоростью, вбрасывая в кровь адреналин. Никогда ничего подобного не ощущала.

— В нашей жизни никому не стоит доверять до конца, — наконец отвечает он, когда я сажусь напротив него, принимаясь за еду. — Даже себе, — добавляет, пробуя кусочек мяса.

— Вкусно, — констатирует он, и я облегченно выдыхаю, радуясь, что ему нравится моя еда. — Но не хватает красного вина, — поднимается с места, открывает холодильник, достает холодное вино, пару бокалов из шкафчика.

— Спасибо, но мы вроде бы договаривались, что я не пью.

— Бокал красного вина к прекрасной еде — это не выпивка, а великолепное дополнение, — отвечает он, наливая нам по бокалу. — Ты напряжена, тебе не помешает немного расслабиться — оставшийся день мы проведем вместе, — садится на место, салютует мне бокалом.

— Слушай, ты говорил про платье. Я думаю, не стоит никуда ехать и покупать новый наряд. Я взяла с собой пару неплохих платьев, — отвечаю я, отпивая вино, стараясь не опрокинуть содержимое бокала залпом.

— Хорошо, после обеда мы посмотрим твои наряды, и если мне они не понравятся, мы едем и выбираем тебе платье вместе, — говорит так, словно он мой стилист и ему решать, что мне носить.

— Мы так не договаривались, — смело перечу ему я.

— Виктория, — немного тянет мое имя, понижая голос. Α у меня от этого тона мурашки по телу идут — так он говорил, когда ласкал и целовал меня. — На сегодняшнем приеме ты должна будешь выглядеть неотразимо. Женщина рядом со мной должна затмевать меня, а не наоборот, — самоуверенно заявляет он. Но черт бы его побрал, он прав, на фоне этого мужика я действительно выгляжу мышью.

— Сейчас, после моих слов, ты должна была возмутиться и сказать, что ты всегда выглядишь неотразимо, несмотря на то, что на тебе надето и не важно, кто находится рядом с тобой. Но ты этого не сделала, а просто проглотила и приняла мои слова, — с полуулыбкой произносит он.

— Ты хотел, чтобы я тебе перечила? — спрашиваю я, понимая, что этот мужчина не любит когда ему возражают.

— Да, Виктория. Запомни, даже если в душе, внутри себя, ты согласилась со мной, ты никогда не должна это признавать. Доказывай всем вокруг, что ты права, даже если это не так. В первую очередь, ты должна убедить в этом себя, и тогда все окружающие тебя люди поверят в то, чего нет на самом деле, — а я не знаю, что ему ответить. Он, наверное, прав, тысячу раз прав. Но я не такая и, возможно, не смогу быть такой. Но может у меня получится притвориться, сыграть роль и не быть собой.