Иллюзия счастья (СИ) - Шагаева Наталья - Страница 33

Непроизвольно сжимаю кулаки, кажется, каждая мышца напрягается. Встаю позади Виктории, жду ее реакции. Чувствую ее страх на интуитивном уровне. Чего она сейчас боится? Я рядом, и чтобы она не сказала и ни сделала, я не дам ее в обиду. Но она полностью потеряна. Кажется, ещё немного и она выполнит все, что он скажет. Чем он ее запугал? Что он с ней делал? И тут я понимаю, что лучше бы мне не знать подробностей, иначе все может закончиться очень плохо.

— Вика, ты оглохла?! Я сказал, подойди сюда. Нам нужно поговорить наедине, — требует шакал, мельком смотрит на меня, не давая поймать его взгляд. Боится меня, но продолжает давить на Викторию тяжелым взглядом, словно она его раба. Можно по — разному смотреть на женщину: с превосходством, властно, доминируя, но он смотрит не так, он смотрит на эту прекрасную женщину как на отбросы, мусор у него под ногами. И только за один этот взгляд я готов его убить. Я не знаю, что со мной происходит. Эта женщина не моя, но желание убить любого за нее, мне знакомо. Дергаюсь, с намерением отодвинуть Викторию за спину, и доходчиво объяснить шакалу, кто он есть на самом деле. Останавливаюсь, сдерживаю себя. Сейчас важна ее реакция. Ну, давай киска, укажи этому мудаку его место.

— Нет, — все, что и может сказать Виктория, она словно застыла и потерялась в пространстве. Все гораздо хуже, чем я думал.

— Хорошо, — сквозь зубы шипит Эдуард. — Я подойду сам, — делает пару шагов в нашу сторону и Виктория отступает, вжимаясь в меня напряженной до предела спиной, — шакал все-таки встречается со мной взглядом и останавливается. Правильно, мудак, ты хорошо распознаешь посылы. Тебе не стоит к ней приближаться. Виктория глубоко вдыхает, словно не дышала все это время, оглядывается на меня, ищет защиты. Не бойся киска, тебе ничего не грозит.

— Оставь меня наедине с моей женой, — мужчина обращается ко мне, но глаза отводит. Совру, если скажу, что не знаю силу своего взгляда. Иногда мне это мешает, люди боятся смотреть мне в глаза, тем самым лишая меня возможности видеть их реакцию, читать все по глазам. Ухмыляюсь ему в ответ, и не думая сдвигаться с этого места.

— Мне кажется, ты потерял право называть эту женщину своей женой, — мой голос холоден, спокоен, но это все напускное — внутри меня бушует зверь, который жаждет шакальей крови.

— Α это не тебе решать! — выплевывает этот мудак в мою сторону. — Виктория! — громко произносит Эдуард, от чего Вика вздрагивает. Резкий выпад в нашу сторону, секунда, и мудак хватает ее за запястье, резко тянет на себя, намереваясь утащить с собой. Виктория немного вскрикивает, дергает руку, вырывается.

— Отпусти меня немедленно! Ты не имеешь право меня касаться. Ты мне никто! — вот так киска превращается в дикую кошку, хоть и делает это неуверенно. Но это лучше, чем ничего. — Иди и указывай, что делать и куда идти, своей шлюхе! — гневно кричит она, привлекая к себе внимание персонала. А вот это, киска, ты зря. Тем самым она показывает своему бывшему мужу, что он ей до сих пор не безразличен. И почему-то мне это понимание в данный момент не дает спокойно вдохнуть. Понятно же, что прожив столько лет в браке, имея общего ребенка, она не может просто так вычеркнуть шакала из своей души. Но мне глубоко неприятна эта мысль. Беру себя в руки. Пора вмешаться, пока киска до конца не показала свою слабость. Ну, ничего, у нас еще будет время найти в Виктории все то, что она потеряла с этим мудаком. Вдох, выдох. Мой выход. Как бы мне сдержаться и не убить его на месте. Вся его охрана на улице. Сканирую холл: мы одни за исключением пары человек из персонала. В данный момент меня разъедает едкое чувство ненависти, и мне нужно выплеснуть его наружу. Ну ничего, он ответит мне за все, что сделал с этой женщиной, и даже за то, чего я еще не знаю. Но позже, не сейчас. Просто избить этого мудака до полусмерти — слишком мало. Сейчас мы просто поставим шакала на место.

— Отпусти ее, — хватаю Викторию за плечи, жду, кода Эдуард отпустит ее руку. Да, я умею убеждать голосом — он ее отпускает. Отодвигаю растерянную Вику в сторону, пару уверенных шагов, и вот мы уже дышим с мудаком одним воздухом. Один рывок, хватаю его за грудки и впечатываю в ближайшую стену. В кровь выбрасывается адреналин, мне даже нравится происходящее. Αгрессию не нужно держать в себе, ее нужно выплескивать в правильном направлении. Смотрю на подонка ровно так, как он минуту назад смотрел на Викторию.

— Пожалуйста, не надо, — просит Вика срывающимся голосом, подбегая к нам. Мудак дергается, цепляясь за мои руки, пытаясь вырваться из моего захвата, но сил не хватает. В недоумении смотрит на меня, будто не ожидал такой реакции. Бегает глазами по просторному холлу, наверно жалея, что оставил охрану на улице.

— Андрей! — Виктория просит остановиться, но она ещё не знает, что я плохо подчиняюсь просьбам, приказам, мольбам. В этой ситуации я безжалостен, и поступлю так, как считаю нужным. Поэтому я не обращаю на нее внимания, а сосредоточен на шакале.

— Слушай меня внимательно, второй раз я повторять не буду, — голос срывается на раздражительный тон, кулаки сводит от желания проехаться по холеной морде мудака. — Ты потерял право разговаривать, требовать и указывать Виктории что-либо делать, и тем-более трогать ее своими грязными руками! — хочется сказать ему, что следующий разговор с ней, его ждет только в суде и через адвоката, но я сдерживаюсь. Завтра его ждет сюрприз. — Еще один выпад в ее сторону и ты об этом пожалеешь, я тебе обещаю. Ты меня понял?!

— Зачем она тебе? — немного насмешливо спрашивает он, расслабляясь в моих руках, делая вид, что ему все равно и он выше этого. Прищуривает глаза, ждет ответа, ища подвох. — Только не говори, что ты просто ее трахаешь, — смеется. — Ни за что в это не поверю. Каков твой интерес? — судит людей по себе. Но он где-то прав. С Викой я не просто так. Но у нас с ней одна общая цель, своих намерений и интересов я не скрываю, в отличие от него.

— К этой женщине у меня очень обширный интерес. Тебе не понять, — так же ухмыляюсь ему я. Слышу позади приближающиеся тяжелые шаги нескольких человек. Персонал вызвал местную охрану. Отпускаю мудака, заношу кулак над его головой, и как в замедленной съемке, наслаждаюсь моментом. Эдуард, трусливо зажмуривает глаза — хорошая реакция, достойная шакала. Страх и трусливость — тоже эмоции, но присущи только таким, как он. Бью кулаком в стену возле его лица, не могу сдержать смеха от того как Эдуард вздрагивает.

— Какие-то проблемы? — позади нас хриплый голос охранника.

— Никаких, — смотрю Эдуарду в глаза с полным презрением. Полностью отпускаю его, наигранно поправляю его идеальный костюм, который смялся от моего захвата.

— Надеюсь, ты меня понял, — по его презрительному взгляду, я вижу, что он ни хрена не понял. Ну что же, тем хуже для него. Отхожу от шакала, оборачиваюсь к охране, которая просто наблюдает за происходящим, не имея претензий. Хватаю Викторию за руку, замечая, как она смотрит на бывшего мужа. Я бы назвал этот взгляд жалостливым. И это хорошо. Жалость — ничтожное, унижающее чувство. Если к Вам испытывают жалость, это значит, никто уже не верит в Вашу силу.

— Ты ещё пожалеешь об этом, — злобно бросает нам в след Эдуард. Я даже не знаю, кому из нас он это говорит и мне, в общем-то, плевать. В скором времени жалеть будет он. Не обращаю внимание на шакала, начинаю немного злиться уже на саму Викторию, которая быстро идет за мной, но то и дело оборачивается в сторону бывшего мужа.

— Где моя дочь?! — кричит он ей в след.

— Не отвечай! — раздражительно бросаю ей, дергая на себя, чтобы не смела больше смотреть в его сторону. Злюсь как черт. Нет, не из-за шакала, здесь как раз было все ожидаемо. Виктория! Мать ее! Своим тоскливым взглядом она дает мне понять, что еще что-то чувствует к мудаку. И это не только ненависть и желание отомстить. Это даже не привязанность. Это все еще живущая в ней любовь. Пусть не яркая и красочная. Но она, сука, есть! Мне, по идее, не должно быть никакого дела, что у нее на душе. Я просил отдать мне только тело. Но в данный момент меня почему-то ужасно это злит, да так, что хочется вернуться и урыть этого мудака по-настоящему, не играя с ним в игры. И я уже не понимаю, хорошо это или плохо. Эта женщина выводит меня на эмоции, которых не должно быть.