Иллюзия счастья (СИ) - Шагаева Наталья - Страница 35

— Открой глаза! Смотри на меня! — грубо, громко требует он. Распахиваю глаза, смотрю в черную бездну и вижу в них такое желание, от которого меня током пробивает. Еще пару движений и я кончу сама, бесстыдно, на глазах у Андрея, который до хруста сжимает подлокотники кресла, подается вперед.

— Остановись! — а я не могу подчиниться ему. Тогда Андрей резко соскакивает с места, подлетает ко мне, хватает за запястье, сильно сжимает. Глубоко дышит, смотрит мне в глаза, а мне рыдать охота, от того как сильно пульсирует между ног и тугой узел скручивает внизу живота.

— Нет, пожалуйста… — жалобно прошу позволить мне продолжить, но получаю в ответ его ухмылку. Сама злюсь на него от того, что он не позволяет мне кончить.

Сдаюсь. Отталкиваюсь руками от кресла, хватаю ее запястье, сильно сжимаю, делаю больно, но не позволяю ей кончить. А она так жалобно, почти со слезами просит, не сдерживаю довольной ухмылки. Хочу чувствовать ее оргазм внутри нее, хочу ощущать, как она меня сжимает. Захватываю ее вторую руку, не давая больше себя касаться, потому что хочу сделать это сам.

Скольжу губами по напряженному соску, втягиваю в рот, ласкаю языком, отпускаю ее руки. Виктория впивается ногтями в мою спину, ногами мой торс обхватывает, выгибается навстречу, предлагая себя. И я возьму все! Потому что меня самого сейчас разорвет от желания. Но дразнить, играть и доводить до грани, не только ее, но и себя мне нравится больше. От этого секс, чувства острее. Не могу оторваться о ее груди, пробую на вкус ее сладко-соленую кожу, провожу носом между грудей, вдыхая цветочный аромат, пьянею от ее вкуса и запаха. Хватаю руками за талию, поднимаю на ноги, разворачивая к себе спиной.

— Встань на колени на кресло, руки на спинку, — она даже не думает, все послушно выполняет. Вынимаю из кармана презерватив, хотя так хочется ощутить ее без преград. — Ты предохраняешься?

— Да, я на уколах, последний делала три недели назад, — задыхаясь, подробно отвечает она.

— Хорошо, — отшвыриваю презерватив в сторону. Снимаю брюки, наблюдая, как Виктория в нетерпении подается попкой ко мне, руками сжимает обивку кресла. Освобождаю себя от ненужной одежды, выпуская пульсирующий член наружу. Подхожу вплотную, прижимаюсь к ее спине, обхватываю руками грудь. Почему?! Кто мне ответит?! Почему я испытываю такую жажду к этой женщине?! Тяну ее на себя, Виктория откидывает голову мне на плечо, ощущает, как мой возбужденный член упирается ей в бедра. Извивается, трется об меня словно кошка.

— Боже. Андрей. Пожалуйста. Мне так больно, — стонет она.

— Где больно? — запускаю руку в ее влажную киску. — Здесь больно? — нажимаю на пульсирующий клитор.

— Дааааа! — уже на грани кричит Виктория. Я и сам уже, вместе с ней, на этой награни.

— Ножки шире раздвинь, — хватаю Вику за бедра, тяну на себя. Упираясь головкой в горячие складочки, резко вхожу на всю длину.

— Аааа! — так громко, сладко стонет Виктория. Пара плавных движений, и я срываюсь на быстрый резкий темп. Я имел сотни девушек и женщин, но ещё ни одна из них не доводила меня до такого состояния.

— Андрееей, — протяжно стонет она, когда я хватаю ее за волосы, наматывая их на руку, продолжая неистово и грубо ее трахать. Чувствую, как она сильно сжимает член мышцами влагалища. Выхожу из нее полностью, смотрю вниз на блестящий от ее влаги член и зверею от этого вида и ее разочарованных стонов. Вся заведенная, спина покрыта бусинками пота, на грани оргазма, который я не даю ей ощутить. Твою мать! Еще никогда меня так не заводило такое, а видел я немало развратных картин в своей жизни. В этот момент она живая, настоящая, раскованная, такая, какой должна быть. Снова вхожу в нее до предела, тяну на себя, зарываясь в волосы, поворачиваю голову, впиваюсь в ее рот, пожирая ее сладкие стоны, кусаю губы, посасываю, рычу, продолжая вбиваться в нее на полной скорости, ловя губами ее крик при каждом толчке. Викторию всю трясет, мышцы влагалища до боли стискивают член, и она срывается в ярком, оглушительно-громком оргазме, самом умопомрачительном, который я когда-либо видел. Не останавливаюсь, несколько резких движений, и я кончаю глубоко внутри нее. Меня шатает из стороны в сторону, ноги подкашиваются, тело накрывает горячей волной экстаза. Черт бы ее побрал! Откуда она такая взялась?! Откуда эта бешеная тяга и дикий голод по ней? Получив ее, я ни хрена не насытился.

На часах почти пять утра, а мы с Андреем еще не спали. Всю ночь этот мужчина, как обещал, брал меня. На кресле, в душе, в кровати. Взмокшие, тяжело дышащие, мы лежим абсолютно голые на его огромной кровати. Αндрей курит, а я лежу на его груди, слушая стук его сердца.

— Прости, — тихо говорю ему в грудь. Секунды тишины, одна его глубокая затяжка.

— За что? — спрашивает он, очерчивая мой позвоночник.

— Я… растерялась перед Эдуардом в холле. Он стал приказывать, и этот его взгляд, как тогда…, — запинаюсь, останавливаюсь, понимая, что говорю лишнее. И опять эта тишина. Андрей терпеливо ждет, когда я продолжу. — В общем, это нелегко, но в следующий раз я буду готова, обещаю.

— Ты говорила, что ты боишься, и он тебе угрожает? Почему ты его боишься? И чем он тебе угрожал? — спокойно, но настойчиво спрашивает Андрей.

— Он угрожал забрать дочь.

— Это я понял. Расскажи. Я хочу знать, как это было?

— Что было?

— Вика, в тебе есть недостатки: ты неуверенная в себе, совершенно не любишь себя, но ты не дура. Ты все поняла.

— Зачем тебе это надо знать? Все, что имеет отношение к нашему делу, я рассказала. Зачем тебе нужны подробности?

— Черт, Виктория, киска, мне важно это знать. Я хочу понять твои чувства и то, чего ты боишься. Расскажи, — настойчиво просит он. Тушит сигарету в пепельнице на прикроватной тумбе. А я молчу, не могу, у меня язык не поворачивается. Андрей зарывается в мои волосы, немного тянет вверх, вынуждая посмотреть ему в глаза. И теперь я понимаю, что его взгляд не пугающий — он имеет силу убеждения. Он может молча, смотря в глаза, донести все, что хочет. А сейчас он хочет, чтобы я все ему рассказала.

— После того как мы прилетели из отпуска. — Немного улыбаюсь, вспомнив нашу встречу с Андреем на Мальдивах, и он тоже это помнит, ухмыляясь мне в ответ. А дальше моя улыбка пропадает, вновь ложусь на сильную грудь Αндрея, чувствуя, как он перебирает мои влажные, спутанные пряди волос. — Мы прилетели раньше на два дня. И я застала Эдуарда с Марго в нашей спальне на нашей кровати. Она орала как шлюха, а он вдалбливался в нее сзади и смотрел при этом на меня, — мой голос немного угасает, на душе вновь горечь того дня. Но, как ни странно, я рассказываю все это довольно спокойно. Его запах терпких специй, смешанный с табаком, его ровное дыхание, нежное поглаживание моих волос, успокаивают меня и не дают полностью погрузиться в тот ад.

— Я убежала из комнаты, только когда он кончил под ее оглушительный вопль, — грудная клетка Αндрея напрягается, а потом он усмехается.

— Что смешного?

— Марго орала бы как ненормальная под любым другим. Это не значит, что ей было хорошо. Это всего лишь ее работа, в которой она профи.

— Ты сказал, что ты не спал с ней! — громче, чем надо произношу я.

— Я и не трахал ее, никогда. И лучше тебе сейчас не знать, откуда я это знаю.

— А… Эм… Да, лучше мне не знать. Она действительно проститутка?

— Да. Вика, если хочешь, мы обсудим Марго потом. Ты уходишь от темы. Продолжай, — его руки гладят мою спину, немного сжимают бедра.

— В общем, в тот день я закрылась в кабинете отца и пила до утра. А Эдуард покинул дом вместе с ней. На следующий день, вечером, он вернулся домой. Я сразу заявила, что подам на развод. Но… он запретил мне это делать. Сначала он угрожал, что заберет у меня дочь. Потом заявил мне в глаза, без зазрения совести, что отобрал у меня все. А потом начался полный ад, — сглатываю, вспоминая, как Эдуард унижал, окунал меня в жестокую реальность, которую я не видела сквозь розовые очки. — Он сказал, что все семь лет нашего брака терпел меня, что я никто, ничтожество. Он никогда не любил меня и делал это все в своих корыстных целях. А ещё он сказал, что я была его полным разочарованием в постели, он просто терпел меня. — Хочу посмотреть в это момент на Андрея, и спросить, не разочаровался ли он во мне? Но сдерживаюсь — это так унизительно. — А ещё он сказал, что никогда не хотел нашу дочь. И она была тоже инструментом для достижения его целей. Меня тогда такая ярость охватила, я накинулась на него в истерике. Кричала, что подам на развод, подниму связи отца и уничтожу его. Он ударил меня по лицу, я упала… и…, — чувствую, как все тело Андрея подо мной напрягается, и кажется, он совсем не дышит. Замолкаю, понимая, что я зря так разоткровенничалась. Ничему меня жизнь не научила. Я все так же верю людям, и открываю себя и душу.