Цена соблазна (СИ) - Гринберга Оксана - Страница 24

Как ей быть, если паззл из разрозненных событий совпадет, и она – или они с Артемом вместе – увидят картинку в целом? Поймут, кто их враг, и им удастся его устранить – вернее, сдать в руки правосудия, чтобы те поступили по закону.

Что тогда?..

Или же, что ей делать, если этот самый паззл так и не совпадет? Как поступить, если Орелию вот-вот выпишут, а билеты на рейс «Н-ск – Барселона» давно уже лежат в заветном отделении чемодана?

Впервые за все время пребывания в Н-ске мысль об отлете в Испанию вводила ее в ступор.

До этого она уверенно собиралась вернуться в свою привычную жизнь, в которой на первом месте была забота о сыне, затем долгие вечера в мастерской, перелеты, выставки, галереи. Там, в жаркой Барселоне, она давно уже поставила крест на собственной личной жизни.

Но сейчас...

Выходило, что испанский берег не слишком-то ее и излечил! Потому что Артем, словно гигантский магнит, постоянно притягивал ее взгляд.

Она не знала, что ей делать, кроме как… отправиться в кровать и подумать обо всем завтра, на свежую голову.

Но передумала.

Никитка давно уже спал без задних ног, но Майя все же к нему не присоединилась. Вместо этого долго рисовала, сбежав в мир красок от смятения, царившего у нее внутри. Почти закончила новые «Слезы моря» – никогда работа над картиной не проходила так быстро, как сейчас, – и наконец уговорила себя пойти и по-человечески лечь в кровать.

И она пошла. И легла.

Но снова проснулась не там. И не с тем.

Или же там и с тем?..

Долго лежала, опасаясь выдать себя неосторожным движением и разбудить Артема. Прислушивалась к его размеренному дыханию, чувствуя тепло мощного тела и тяжеловесную руку на своем животе, понимая, что снова вляпывается… К ней снова возвращается та самая болезнь, которую почти удалось победить – вернее, задвинуть в дальний угол сознания, уговорив себя, что любовь к Спасскому – это лишь помешательство, без которого она вполне может обойтись.

И обходилась Майя довольно долго. Несколько лет прожила без этого чувства, избавившись от него почти сразу после рождения Никиты. Ей было совсем не до своей влюбленности и душевных терзаний – приходилось много работать, таская сына с собой; рисовать по ночам, хоть как-то заработать на жизнь.

Выспалась она впервые только тогда, когда уехала в Испанию. И то, частенько просыпалась от мучивших ее кошмаров – раз за разом снилось, что снова нечем заплатить за квартиру и не на что купить еду.

Но потом успокоилась. Привыкла к чужой стране, выбилась в люди, и в ее жизни установилось в равновесие.

И вот теперь опять… Опять?!

Снова все грозило стать мучительно тяжело, потому что старые чувства оживали, прорываясь через подзажившие коросты, пытаясь захватить ее с новыми силами. Но на этот раз все оказалось значительно хуже, потому что Майя больше не хотела любить Артема издалека.

Ей было этого мало – ей хотелось заполучить его целиком, и чтобы уже навсегда.

И она застыла на краю. Балансировала, не готовая упасть в эту пропасть.

…Но, быть может, все, что с ней происходит, – это просто-напросто зов тела? Они переспят, и все пройдет? Майя закроет свой гештальт, как сделала в прошлый раз, после чего спокойно улетит в Барселону? Будут встречаться иногда – она станет привозить Никиту в Н-ск или же принимать Артема с родителями в Барселоне, потому что бабушка с дедом хотели видеть внука чаще, чем на Новый Год или испанские каникулы?

Или после этого уже не сможет, не оправится окончательно? Снова потеряет себя, а после того, как Спасский ее бросит, так и не сумеет подняться?

- Проснулась? – неожиданно спросил Артем. Потянул ее к себе и раньше, чем Майя начала протестовать, поцеловал куда-то в макушку. – Соня, уже почти десять утра. – И тут же заявил: – Предупреждая твои вопросы, признаю: я виноват! Да, это я принес тебя в свою комнату.

- Зачем, Артем? – спросила у него, выпутавшись из его объятий. Отодвинулась на безопасное расстояние, втайне радуясь, что у нее хватило мозгов заснуть в ночной сорочке. Как знала, как знала… – Зачем все усложнять? Мы с тобой обо всем договорились, и я не стану препятствовать встречам с Никитой. У тебя есть сын, ты сможешь видеться с ним, когда захочешь.

- Затем, Марусь, – отозвался он, уставившись на нее, – что я хочу тебя целиком и полностью.

- Это я уже поняла, – отозвалась она со смешком. Вернее, почувствовала его вполне естественную реакцию на собственную близость.

На всякий случай отодвинулась еще дальше – на самый край постели, потому что ей казалось, что Артем вот-вот перейдет к решительным действиям, а она еще не до конца решила.

Точнее, не до конца решилась, не уверенная, что если ее гештальт закроется-захлопнется, то она не попадет в мышеловку собственных чувств.

- Нет, ты пока еще не поняла, – усмехнулся уже он. – Я собираюсь совершить то, что должен был сделать еще шесть лет назад. Жениться на тебе, Марусь.

- Что?! – растерялась Майя. – Что ты собираешься сделать?!

- Ты выйдешь за меня замуж?

- Я?!

- А здесь есть кто-то еще? – преувеличенно весело поинтересовался он.

Вместо ответа Майя решительно спустила ноги с кровати, затем поднялась, и задравшаяся ночная сорочка упала до колен. Но уйти не успела – Артем как-то слишком ловко поймал ее за руку и утащил к себе на кровать.

- Отпусти! – рявкнула она. – Дурак!..

- Марусь, ты что? Ты расстроилась? Из-за чего? Я что-то не то сказал? – принялся допытываться Артем.

Он был слишком близко, и его оказалось... слишком много. Его взгляд, жар, идущий от его тела, мешали разумно мыслить. Но она все же вырвалась.

- Руки убери! – заявила ему. – Отпусти меня сейчас же!

- И не подумаю! Не отпущу, пока не пойму, что происходит у тебя в голове. И почему столь непредсказуемая реакция на мое вполне предсказуемое предложение?

- А я должна была обрадоваться?!

- Было бы неплохо, – отозвался он. – Вернее, я был бы рад. Но раз уж ты не обрадовалась, то хотя бы объясни причину. Только не говори, что ты выходишь замуж в Испании. Потому что замуж ты выходишь здесь. И за меня.

Она покачала головой.

- Нет, Артем, я не выхожу за тебя замуж! Мой ответ – «нет», и прекрати уже на меня давить!

- Я еще и не начинал, – заявил он, кажется, не слишком-то и расстроенный отказом. Словно в него не поверил. – Пока что я просто пытаюсь тебя понять.

 - А что тут понимать, Спасский! Все довольно просто. Мне не нужна твоя жалость! Так что…

Настроение испортилось окончательно. И из-за того, что она сказала ему «нет», и из-за того, что он предложил ей выйти замуж, чего она никак не ожидала. Все думала – переспать с ним или нет, чтобы успокоиться, а тут – замуж!

Но он тоже хорош!.. Ему-то зачем это надо? Из той самой жалости, потому что она была так сильно в него влюблена, что это бросалось в глаза всем подряд? То ли из-за того, чтобы привязать к себе и не дать увезти сына в Испанию?

- Марусь, с чего ты решила-то, что из жалости?

- С того, Спасский! Только не начинай сейчас про чувства, – поморщилась она. – К тому же ты меня никогда не хотел.

На это он вздернул бровь, и Майя поняла, что сморозила явную глупость и что Артем сейчас же докажет обратное. Но доказать он ничего не успел, потому что зазвонил его телефон, и они оба вздрогнули.

- Кому надо?! – пробормотал он, но все же, кинув извиняющийся взгляд на Майю, потянулся к аппарату.

Она прекрасно его понимала. В свете, так сказать, последних событий ответить на звонок все же стоило.

- Надеюсь, ничего страшного не случилось! – пробормотала Майя.

Собиралась было уйти, но Артем жестом попросил ее остаться.

- Погоди, Марусь, это касается и тебя. Тетя Зина, Родькина мама... Говорит, что он пришел в себя. До конца не оправился, но прогнозы хорошие. – Услышав это, Майя приложила ладони к полыхнувшим щекам. – Он хочет видеть тебя, Марусь!.. Это очень важно.

А потом они поехали.